Так же открыв шкаф с посудой взяла кружки и чашки. И свою любимую, маленькую с нарисованной лисичкой на боку.

Так вкусно из нее было пить напитки, особенно молоко. Хорошо помню, как бабушка наливала мне холодного из бидона молока. Ммм… Вкусно как!

Все приборы и кружки, как учили меня, расставила согласно количеству обедающих.

Но, тут меня ждало огромное разочарование…

Дедушки и бабушка одновременно в голос сказали строго, что я уже большая и маленькая вилочка и маленькая кружечка уже не для меня. Теперь ими пользуются младшие сестренки. И что должна, как и все большие дети пить с большой кружки и есть большой вилкой.

Я стала сопротивляться, закапризничала. Запротестовала, что это мое и мне вручили в гостях, почему нужно свои подарки отдать чужим девочкам. Просто не понимала.

Чужими их назвала из-за того, что они двоюродные и не знались с нами. Маленькие были, а нос задирали. Любили обозвать, дразниться и ябедничать.

И так обидно стало, в тот момент мой мир детский просто рухнул. Меня предали, отобрав все, то, что я любила. Заплакала не в силах больше сопротивляться натиску взрослых. Мне было всего шесть лет.

Кружку забрали и вилку тоже, спрятали в шкаф и запретили трогать. Дали обычную посуду и скомандовали вытереть слезы и есть иначе пойду в угол и останусь до вечера голодной…

Это было бы жестоко…

Успокоилась, но понять эту ситуацию не смогла и до сих пор не могу. Хотя сама уже бабушка и давно выросла. Своих внуков я не делю на младших или старших. Всегда все поровну и люблю всех. Даже представлять себе не хочу, как будет если старшему скажу, что ему не положено и он вырос и теперь все только одному младшему ребенку.

Это же такая травма для несозревшей детской психики. Это боль для него будет очень сильная. Что ребенку важно? А то, чтобы он чувствовал, что его любят. Во всех проявлениях. А отобрать что-то это значит психика воспринимает это так, будто его не любят, а любят других детей

Детскому уму не понять взрослых убеждений, правил и традиций. И уж точно в шесть лет ребенку очень хочется вкусного и сладкого. И смотреть, как едят младшие, а ему не дают очень обидно. Тем более, что дефицита в лакомствах нет, как в войну.

Но, дальше когда я стала взрослой и стала понемногу разбираться и понимать, причина не в традициях, она в другом.

Тот день для меня был самым ужасным, мне маленькой с детскими мыслями захотелось отомстить тем "чужим"девочкам, что испортили мое счастье. Не понимала, что и они не при чем. Дело во взрослых, а дети есть дети.

Отомстить правда не получилось да и стратегию не придумала.

За обедом пить с большой кружки было уже совсем невкусно и вилкой кушать помидорчики тоже.

День прошел спокойно, спать нас уложили, как обычно, в комнате с дверями, после программы "Спокойной ночи малыши!", запретив выходить из нее. Только если по нужде срочно тогда можно.

Уснуть я долго не могла, крутилась, вертелась. То жарко, то холодно. Одеяло мешало, без него неуютно. И так промучившись, все-таки провалилась в сон.

Наверное травмирующие ситуации очень сказались на моей психике. Сложно было ребенку принять новую реальность и что теперь все будет по другому…

Утром проснулась без настроения. Хотелось еще спать, но нас разбудили рано. Дедушке с бабушкой нужно на работу, а мы домой.

После завтрака, уже без моих любимых приборов и вкусного молока из маленькой кружки, нас повели в новую квартиру.

Дома мы быстро освоились и заняли свои комнаты. Настроение улучшилось, неприятности забылись. Родители никогда не относились к нам жестко, наоборот чувствовалась любовь. И даже за какие-то проделки максимум меня ставили в угол, чтоб понимала, что натворила. А потом папа подходил ко мне и выводил из угла и давал мои любимые конфеты. Сажал на колени, обнимал и шутил. Показывал "Козу", которая идет, бодается…

И все настроение менялось, урок усвоен, конфеты получены и жизнь счастливая продолжается. И конфеты всегда были поровну с братом.

Через неделю мы посетили "Детский мир", выбирали школьную форму. Тогда еще был Советский союз и одевались стандартно. Мне выбрали темно-коричневое платье, даже два. Чтобы менять их по очереди. Белый фартук торжественный, два черных и белые, кружевные воротнички и манжеты на рукава. Белые большие бантики и ленточки. И разноцветные на каждый день.

Я тогда маленькая была, очень смутно, понимала зачем все это нужно и для чего нужна школа. В детский садик до этого ходила. Там интересно и весело. Играли, прыгали, вкусно ели. Особенно любимое блюдо это творожная запеканка на завтрак. Если честно такой с тех пор больше нигде и не ела. Вкусная очень!

В саду привычнее. А вот школа…

Настал день икс. Первое сентября 1991 года. Перемены ощущались тогда только в моей детской жизни. А что происходило в стране и обществе еще заметно не было.

Все по-прежнему, мы нарядные в привычной советской форме. Мама меня одела, завязала белые, пушистые банты на хвостах. Белые гольфы, белый фартук. И огромный букет для учительницы.

Мне это нравилось все! Так красиво и торжественно!

По дороге в школу мы встретили таких же нарядных детей и старше и младше. Задавала маме вопросы: "А они тоже все в школу?"

Придя до места я потерялась. Не физически, а в голове. Столько народу, взрослые, дети, все шумят, говорят. Непонятно что происходит…

Линейка…

Нас всех нарядных детей поставили в одну линию. Мы первоклашки впереди, а старшеклассники позади. Смутно помню, что чувствовала. Появилось ощущение прострации и хотелось к маме.

Дяденька в строгом костюме говорил что-то в микрофон, все хлопали в ладоши и улыбались. Толком и не слушала эту речь, хотелось сбежать мне стало почему-то очень страшно.

Потом нам вручили по пакету подарков первоклассника. Там лежал целый набор: пластилин, цветная бумага, картон, альбом для рисования, карандаши, ручка, пенал и фломастеры.

Отличный набор!

Это меня отвлекло на время от всего мероприятия. Пока рассматривала, все закончилось. С улицы нас повели в школу в наш класс.

Не знала что там нужно делать и поэтому прошла и села за первый попавшийся стол. Остальные сделали то же самое. Родители встали в конце класса у стены, а учительница что-то говорила.

Точно не скажу почему так я себя ощущала. Возможно от того, что появился страх неизвестного, страх как меня примут, страх сделать что-то не так, страх что накажут и будут ругать. Страшно сделать какое-то действие, чтобы оно не привело к плохому, то есть наказанию.

Уже с высоты взрослого человека понимаю, что это было из-за воспитания. Дедушка воспитывал во мне атамана, который бы слушался, делал успехи и вел себя хорошо. Выполнял все требования взрослых, то есть был бы удобным ребенком

Вот у меня и образовался такой страх. Деда знала, знала, как себя вести и что делать чтобы не попасть под раздачу. А школа это новые люди, учителя. Как себя вести? Что делать чтобы было правильно и не ругали?

И я молчала. Просто молчала, ни с кем не разговаривала. Стеснялась, боялась выйти к доске, что вдруг скажу не то или сама не такая какая-то и будут ругать или смеяться.

Это сейчас понимаю все изучив психологию, а тогда все списывалось на стеснительный характер. А он не был стеснительным, был сломан. На самом деле я от природы являлась тем атаманом, но взрослому это не нравилось и воспитывал "своего" атамана, как ему надо. Говоря, что такая какая есть плохая и исправлял всячески.

А я боялась его и поддавалась, а дома была сама собой, там меня никто не притеснял.

А в школе терялась. Мне становилось страшно, стеснительно, неловко…

На следующий день меня снова нарядили в форму, только уже без белого фартука. А повседневный вариант с черным и обычными бантиками.