– Ты же… силы возвращаешь. Или свои отдаёшь. Я не понимаю!

– А может и не надо? – повторяет тот уже когда-то сказанное и отворачивается. – Пойдём, чаем угощу, а ты поведаешь мне о своей… тени.

– Не пойму, ангел ты что ли мой? – бормочет Ярик, на табуретке с ногами пристраиваясь.

Саша замирает, плечи как-то странно горбит, усмехается горько, к Ярику лицом не поворачиваясь, отвечает:

– Вот уж не думаю. Смотри сам – крыльев же нет!

И смеётся. Яр почему-то легко угадывает боль, умело скрываемую в чуть посеревшем взгляде зелёных глаз, хотя Саша всё ещё спиной к нему стоит. У Ярика вопросов только больше становится, но он язык прикусывает, боясь, что прогонят.

– Давай, рассказывай, про гостью из другого мира.

Саша напротив садится, чашку к нему толкая, и на спинку стула откидывается, глаза чуть прикрывая. Ярик в его позе лишь спокойствие читает, но какое-то напряжение, настороженность нутром ощущает.

Ярик на миг глаза закрывает, вспоминая, и говорить начинает быстро, слова глотая. Его сразу же крупная дрожь прошивает.

Он перестал с того дня на кладбище ходить, не то с Сашей боясь снова встретиться, не то с тенью. Он снова углубился в расследование, собирая данные из газет, и о новом убийстве узнал. Хотел было в участок пойти, попросить у бывших коллег хоть какой-то информации, закрытой от прессы, но передумал в последний момент. Ощущение, что ему ничего не скажут, огрело слишком сильно.

Ярик всё пытался какую-то закономерность вычислить, но у него ничего не получалось. Он почти каждую ночь по улицам мотался, в глупой надежде, хоть так встретиться с убийцей, но и это не принесло успеха.

Спустя полмесяца после знакомства с Александром, он рискнул пойти на кладбище. Однако стоило ему оказаться рядом с могилой Иры, как приступ, намного сильнее прежнего, накрыл его с головой. Яр задыхаться стал, будто кто-то невидимый на его горле пальцы сжимал, медленно жизнь отнимая. Он невольно сознание стал терять, от нехватки кислорода. Мысль о пламени зелёных глаз словно позволила ему разум на миг прояснить.

Ярику показалось, что даже тот невидимый, кто его так отчаянно убить пытался, испугался этой мысли. Ярику уже плевать было, кем является Александр – колдуном, нечистью или ангелом небесным – он просто дёрнулся, о той странной силе, которой этот человек обладал, подумав. И пальцы разжались.

Яр бросился прочь настолько быстро, насколько позволяли силы. Остановившись на миг, он увидел ту же самую тень. В голове пронеслась только одна мысль: «Ты прийти можешь, если снова плохо будет», и Ярик побежал к дому, адрес которого не забылся за эти долгие две недели.

Саша слушает его внимательно, порой лишь странно как-то глядя из-под устало опущенных ресниц. Саша устал от этой жизни безумно, но выгнать свалившуюся на голову проблему, почему-то не может. Хотя хочет один остаться отчаянно.

«Сам умереть не дал, когда тот хотел, вот теперь и мучайся», – мелькает у Саши в голове, и он в ответ своим мыслям вздыхает тяжело, на ноги поднимаясь.

Ярик молча за Сашиными движениями наблюдает, рассказ свой закончив. Он не понимает ничего совершенно, но не верит больше ни на йоту, что в Саше силы, какой-то не от мира сего, нет. Ярик к себе прислушивается, и только лишь тепло живое ощущает.

– Тебе не стоит больше на то кладбище ходить, если жить хочешь. Они из тебя рано или поздно все силы вытянут, и моя метка не поможет. – говорит Саша наконец, к окну отворачиваясь.

– Твоя метка? Они? – растерянно переспрашивает Яр, едва со стула не падая.

– Тени умерших. Метка моей силы, – коротко поясняет Саша будничным тоном.

– А если немного поподробнее? – осторожно пробует Яр, прямую спину своим взглядом буравя.

– А если нет? – хмыкает в ответ Саша, к нему поворачиваясь и глаза поднимая.

– Ты… колдун?

Саша головой качает.

– Пришелец?

Снова нет.

– Тень тоже какая-то?

Саша уже улыбки сдержать не может. Его эта игра самого забавлять начинает.

– Ангел?

– Уже говорил, что, нет.

– Но кто же ты?

– Саша. Просто Саша.

– Маг, просто маг, – бормочет Ярик, и Саша, не выдерживая, смеётся в ответ.

Звонко смеётся. Искренне как-то. Не наигранно, как люди сейчас любят.

– Ты упрекаешь меня в том, что я будто не от мира сего, а сам веришь в потусторонние силы, – Саша голову наклоняет, глаза прищуривая. – И кто из нас после этого не от мира сего?

– Ты. Это ты каким-то образом метки ставишь и тени отгоняешь.

– Ребёнок, – фыркает Саша, окончательно развеселившись. – Воронёнок.

– Эй! Мне уже двадцать три!

– Образец взрослости, – неожиданно серьёзно кивает Саша.

Но серьёзное выражение лица ему не долго удаётся удержать. На щеках снова ямочки проступают от невольной улыбки. Он Ярику на зеркало, стоящее в комнате, подбородком указывает. Тот с некоторым непониманием к нему подходит.

Оттуда на него смотрит худощавый, невысокий паренёк, с взъерошенными чёрными волосами, острыми чертами бледного лица и несуразно большими, ярко-голубыми сейчас, глазами. Ярик и сам фыркает – образец взрослости.

Саша сзади подходит, рядом вставая. Ярик в зеркале на него взгляд бросает. В тот день на кладбище он его за своего ровесника принял, а сейчас усомнился невольно. У Саши черты лица вроде бы юношеским чем-то отдают, но в едва заметных линиях морщин, прочерченных явно тревогой и никем более, в скулах, недосыпом оставленных, что-то иное залегло. Опыт. Причём горький. Саша улыбается тепло, и в зелёных глазах снова пламя хвойное полыхает, золотые искорки возле чёрного зрачка рассыпая.

Ярик поворачивается лицом к нему, на уровне плеча его головой своей оказываясь, и взгляд вскидывает. У Саши в глазах любопытство с настороженностью мешается.

– А тебе сколько лет? – спрашивает Яр неожиданно, Сашу на миг в ступор вгоняя.

– Двадцать девять, – чуть помедлив, отзывается он.

Теперь уже Ярик на время замирает, а после кивает своим каким-то мыслям. Неожиданный дробный стук в дверь его подскочить вынуждает. Саша взгляд на ту переводит, в котором обречённость с непониманием смешивается.

– Кого ты ко мне притащил? – едва не стонет он, на Яра снова глядя.

– Я…? Никого!

– Если там тени, то я даже вмешиваться не буду – сами разбирайтесь.

Ярика ужасом прошивает от равнодушного спокойствия в Сашином голосе. Он просто никак не может принять всего этого – тени, метки, сила… Он то ли в сказку попал, то ли в кошмар.

– Саш, это я! – раздаётся женский голос.

Яр не успевает разобрать чего в Сашиных глазах больше – облегчения или недовольства. Саша дверь отпирает, бормоча устало:

– Вы все меня сегодня добить решили.

– Мы? – уточняет девушка, встряхивая русыми волосами, в которых рыжие отблески мелькают.

– Вы, – всё также спокойно подтверждает Саша, на Ярика плавным жестом руки указывая.

На Ярика ещё одна пара зелёных глаз обращается, только они уже карим оттенком в глубине отливают.

Ярик мнётся, не зная, как себя вести. Девушка тоже потерянной немного кажется, взгляд вопросительный на Сашу бросает, но тот лишь плечами неопределённо передёргивает.

– Я, Вера, – та улыбается, руку протягивая.

– Ярик, – отвечает он, хрупкую ладонь в своей несильно сжимая.

Вера голову задумчиво немного наклоняет, смотрит внимательно, Сашину любимую позу копируя. У неё губы, нежно-розовые, мягко изгибаются, на щёчках ямочки проступают. Она тепло и дружелюбие излучает, не в силах его сдерживать будто. Саша почему-то глаза закатывает, на Ярика замершего глядя.

– Я, наверное, пойду, – неожиданно выходит из кратковременного ступора Ярик, торопливо к вешалке пролезая. – Саш, спасибо тебе за всё, что ты сделал для меня. Я… Если я чем-нибудь могу тебе помочь…

– Ты лучше себе сначала помоги, – без тени насмешки отвечает Саша, Веру одной рукой за талию обнимая и к себе притягивая.