А значит, им придется возвращаться в город.

-–

Карантин закончился. Ни одного из симптомов, виденных Ирой в отчете по бразильской вспышке, не появилось.

Не передать с каким удовольствием она обняла дочь! Вокруг рушился мир, а она была полностью счастлива, ощущая тепло своего ребенка, гладя ее по волосам и просто сидя в обнимку в тишине.

Но счастье было недолгим.

Она вскрыла последнюю банку с консервами и кинула разогреваться с кашей на газовой горелке. Заканчивалось все – вода, крупы, баллоны для горелки, не говоря уже о роскоши вроде туалетной бумаги. Это даже с учетом того, что они забрали у нападавших.

А вскоре ночью начало подмораживать. Приближалась осень.

Ирина понимала, что ситуация вынуждает ее только к одному: нужно идти в город. Она совершенно не представляла, как развивалась ситуация все эти недели, сколько людей выжило, но все это предстояло узнать уже скоро.

Единственная проблема – это Лиза. Оставлять ее одну в лагере было безумно страшно, но брать с собой – еще страшнее. Стоить только наткнуться на кого-то и сбежать с ребенком будет уже невозможно.

После долгих раздумий она все-таки решилась. Время легких решений прошло. Нужно было рисковать, но разумно.

Ирина нашла недалеко от лагеря укромное место и оборудовала там запасную лежанку со спальным мешком, запасом еды и воды, замаскированную ветками и листвой. Показала дочке это место и строго наказала при малейшем шорохе из леса бежать и прятаться туда. Окружила подходы к лагерю системой сигнализации из пустых консервных банок, звенящих, когда задевали ветки по бокам тропы.

А затем Ира сделала вид что ушла и через некоторое время подошла к лагерю с другой стороны, задев банку. С удовлетворением отметила, что Лиза выполнила все, как она сказала – мать даже не заметила, как опустел лагерь.

Все это было очень ненадежно, но другого выхода не было. Ира не собиралась долго задерживаться в городе, лишь разведать обстановку и по возможности добыть еды.

-–

Ира осторожно выглянула из кустов на окраине МКАДа.

Над дорогой висела непривычная звенящая тишина. Полосы в обе стороны были забиты пустыми машинами – насколько хватало глаз. Видимо, весь город в какой-то момент ломанулся на выезд и встал намертво.

На плече у Иры висело охотничье ружье, на спине – рюкзак, а подрезанные ножом волосы собраны под кепкой. Она надела как можно менее цветастую и неброскую одежду и постаралась приладить все так, чтобы не звенело при ходьбе.

Глубоко вздохнув, Ирина вдруг сделала то, чего сама от себя никогда не ожидала: перекрестилась.

И шагнула на дорогу.

Она быстро перебежала на другую сторону, лавируя между брошенными машинами, за которые гордые владельцы совсем недавно выплачивали кредиты, и прижалась к стене многоэтажки. Выглянула за угол.

Зрелище было угнетающим и страшным. Совсем недавно живой микрорайон находился в запустении. Ветер гонял по тротуарам мусор. Посреди дороги лежала на боку машина скорой помощи.

Витрины магазинов и окна нижних этажей были разбиты. Вместо вывесок торчали голые провода. Возле обугленной двери магазина «Магнит» лицом вниз лежал человек.

Ирина медленно двинулась вдоль дома, стараясь не хрустеть битым стеклом, и заглядывала внутрь магазинов. Там были лишь темные пустые полки, перевернутые холодильники и вывороченные кассы.

–За что, боже, за что… – прошептала Ира, со страхом оглядывая то, во что превратились знакомые улицы.

Увиденное ввергло ее в депрессию. Если последние дни она жила надеждой, что в городе сохранилась жизнь, есть безопасные места и организованное общество, то теперь в это почти не верилось. Она стала понимать, насколько низки их шансы пережить зиму.

Ирина по широкой дуге обошла тело возле двери и через витрину забралась в магазин. Внутри все было вынесено подчистую, но в подсобке ей удалось найти блок кассетных фильтров для воды, пакет муки и шоколадку. Она улыбнулась, представив, как обрадуется Лиза.

Ира уже собиралась выйти на улицу, как вдруг услышала шум мотора. После звенящей тишины последних минут это казалось ей страшным громом. Ира спряталась за прилавком и аккуратно выглянула на улицу.

По дороге медленно прополз бронетранспортер, сопровождаемый запрятанными в военные противогазы солдатами, держащими наготове оружие. Они осматривались по сторонам, по окнам домов.

Выстрел! Ира вздрогнула от неожиданности. Один из солдат выстрелил по телу, лежащему возле магазина.

Ирина почувствовала, как все холодеет внутри. Против кого это оружие? Зачем эти патрули? Ищут грабителей и мародеров? Или просто убивают всех, кто может быть заражен?..

Патруль прошел мимо, и вскоре шум стих за домом. Ирина выбралась из магазина и перебежками направилась обратно.

-–

Усталая и мрачная, она подошла к лагерю, надеясь выпить чаю и отдохнуть.

–Лиза, это я! – крикнула она, заранее предупреждая дочь.

Она вышла на поляну и заглянула в палатку. Лизы не было. Наверное, услышала шаги и спряталась. Умничка, с затаенной гордостью подумала Ира, и направилась к запасному убежищу.

Подойдя к лежанке, она с улыбкой откинула маскировочные ветки и похолодела.

Внутри было пусто.

Ира огляделась и с ужасом увидела рядом с лежанкой отпечаток тяжелого ботинка.

-–

Ей хотелось кричать матом, кататься по земле, плакать, убивать, проснуться от кошмара, но она лишь собрала в рюкзак все оставшиеся припасы и пошла по следу тяжелых берцовых сапог.

Временами он исчезал, и даже трава не была примята, и листья не порваны. Не привычный к таким мелочам взгляд городского жителя терял дорогу, и тогда в душе Иры сжимался ледяной ком. Она бродила по спирали вокруг места, где потеряла след, находила его и как собранная в комок ищейка бежала дальше.

Судя по следам человек было несколько, иначе он бы так хорошо не отпечатался. Они шли цепью друг за другом. И дошли до дороги, по которой тянулся грязевой отпечаток широких колес. Похоже на грузовик. Постоянно переходя на бег, Ирина двинулась по дороге к выезду из парка.

Когда она добралась до шоссе, на которое выходила дорога, то увидела, что пробка из машин раздвинута, машины покорежены, будто их переехал танк. След грузовика уже был едва различим на асфальте.

Она снова погружалась в этот мертвый город, хотя все, чего ей хотелось – обнять дочь и спрятаться в палатке. Она смертельно устала постоянно выдерживать это напряжение, просчитывать все опасности, отгонять тяжелые мысли и быть энергичной ради дочери. Всю жизнь она провела в этом напряжении – одна, без мужа, без денег, без чьей-либо поддержки, но возможно теперь этот опыт помогал ей не сойти с ума и продолжать бороться.

След исчез. Она тупо продолжала идти вперед по спальному району между рядами многоэтажек, чувствуя нарастающее отчаяние.

И наткнулась на человека.

Он вышел из-за угла панельки метрах в двухстах впереди нее и остановился. Ирина замерла, пытаясь севшими за годы буквоедства глазами рассмотреть незнакомца поподробнее.

Он был в спортивном костюме, без маски и с большой темной бородой. А еще он достал из-за плеча автомат.

Ира ринулась в сторону быстрее, чем подумала об этом. Краем глаза увидела, что мужчина машет рукой кому-то и бросается за ней в погоню.

Ирина нырнула в дворы, надеясь затеряться в улочках и обреченно увидела, что с другой стороны дома ей уже бегут наперерез. Она нырнула в разросшиеся кусты, между которыми уже угрожающе торчал борщевик, трясущимися руками сжала ружье и нащупала в кармане патроны с дробью.

Сначала все стихло, но затем она поняла, что спрятаться не удалось. Со всех сторон послышался развязный резкий говор. Это был чеченский, который Ирина хорошо научилась различать после экспедиции на Кавказ.