– И сад?

– Конечно. Я буду выращивать в нём цветы для тебя, и мы будем там только вдвоём…

– Мы будем устраивать пикники в этом саду. Я научусь готовить.

– Уже жду этого.

Они оба засмеялись. В глубине души девушка знала, что это совсем несбыточная мечта, но он не отрицал ничего, и от этого было так хорошо, будто они уже на пикнике в собственном саду.

Проснувшись, Нора почувствовала, что её и вправду кто-то гладит. Открыла глаза. Её голова лежала на коленях задумчивой Изобель, и та сразу заметила пробуждение девочки.

– Тут так невыразимо спокойно… – сказала хранительница библиотеки, – я тоже часто засыпаю в оранжерее, она навевает приятые сновидения.

– Вот почему мне приснился такой приятный сон, – Нора села и поправила волосы, – впервые за последние дни.

– И вы всегда можете прийти сюда снова, если захотите покоя. Так делала мисс Микатти, она отдыхала здесь от мужа и детей.

– Ого… А сколько их было? – девочка невольно дотронулась до висящих на шее часов, припомнив, что именно муж Микатти подарил их.

– Детей? Двое. Хорошенькие мальчик и девочка. Я часто думаю о том, что с ними стало после смерти родителей, – Изобель подняла взгляд на небо и вздохнула.

– Наверно, Жердже знает.

– Знает, это точно, но предпочитает не говорить об этом. А впрочем, столько воды утекло… Мисс, я вам не сказала вчера, что, пока вы тут, время за дверью останавливается?

– Жердже сказал, – Нора почувствовала, что проголодалась, и встала со скамейки, – мне пора идти.

– Хорошего дня, мисс, – на прощание пожелала Изобель, и девочка, улыбнувшись, отправилась вниз, к выходу. Зачем использовать магию, если можно выйти через уже открытую дверь?

И стоило Норе это сделать, как дверь тут же исчезла за её спиной. За окном всё так же капал дождь, который после солнечного тепла выглядел ещё более унылым, однако девочке уже не было так грустно. Она думала о своём сне из оранжереи: там ведь был тот самый король, который отговаривал её от битвы поцелуем. Отчего-то мысли о нём вызывали странное чувство в груди, и это чувство делало Нору немного счастливее. Это и есть влюблённость?

За завтраком отец спрашивал дочь о том, не приходят ли к ней какие–то воспоминания, и девочке пришлось сказать, что кроме снов никаких воспоминаний она не заметила. После завтрака он подвёз девочку до школы, где прямо у ворот её поджидала встревоженная Маша с расспросами. Нора ещё не решила, говорить ли подруге правду, поэтому сказала, что объяснит всё после первого урока. Подруга, конечно, была разочарована такими словами, но всё-таки покорно согласилась ждать. Было видно, что она всё ещё переживает из-за той внезапной новости о скором расставании и что, скорее всего, она не спала всю ночь. Нора впервые проверила ВКонтакте: и правда, Маша написала огромную кучу сообщений за это утро.

Английский язык был единственным уроком, когда подружки находились не за одной партой, но вот на остальных они неизменно сидели вместе. Так было и на первом уроке в этот день, на биологии. Учительница начала новую тему, и девочкам стоило сосредоточиться на материале, однако им обеим это давалось с трудом. Пока Маша то и дело поглядывала на соседку, будто пытаясь прочесть ответ на волнующий вопрос в её глазах, та взвешивала «за» и «против» того, чтобы рассказать подруге правду. С одной стороны, она обещала пересказать всё, что скажет ей отец, а с другой стороны, самому ему она обещала молчать. Но что будет, если Маша ничего не узнает? Что если для неё Нора уедет куда-нибудь в Европу? А будет вот что: она не получит ни одного СМС или звонка от лучшей подруги и станет считать, что та её забыла сразу, как только шагнула в новую жизнь. Это, должно быть, ужасно больно, поэтому решение стало очевидным: правда должна быть рассказана.

Как только прозвенел звонок с первого урока, Нора обратилась к подружке:

– Нам нужно поговорить наедине.

Кажется, Маша немного обрадовалась тому, что скоро узнает все важные подробности. Она быстро закинула учебник и тетрадь в рюкзак и выдала идею:

– Арина Аркадьевна, – она имела в виду их классную руководительницу, – сегодня дежурит в коридоре. Её кабинет должен быть пустым всю перемену, пойдём туда.

Нора кивнула головой. Накинув на плечи свои парные рюкзачки, подруги поспешили в кабинет классной руководительницы, надеясь, что никто из одноклассников не решит распечатать там какой-нибудь доклад по физкультуре. Всё-таки, перемена всего десять минут, так что дорога каждая секунда.

К их счастью, в место назначения пустовало. Это ожидаемо: Арина Аркадьевна только своему классу позволяла находиться в своём кабинете во время перемены. Девочки сели за заднюю парту.

– Знаешь, почему мы с тобой не могли узнать ничего о моей родине? – задала риторический вопрос Нора, отчего–то сильно волнуясь, – На самом деле, это потому что… мы с Жердже не из этого мира.

– Да? А я-то думаю: почему моя подружка такая неземная прелесть? – Маша пыталась пошутить, но, видимо, её настроение всё-таки не располагало к юмору, – Нора, у нас осталось всего минут пять, выкладывай.

– Но я серьёзно! – возразила девочка. Впрочем, она понимала, что это всё звучит абсурдно, – я докажу тебе, докажу, но сначала, пожалуйста, выслушай меня.

Она проговаривала это быстро и с таким видом, с каким обычно говорят несправедливо осуждённые люди. Её сердце билось быстрее от волнения, а щёки даже покраснели. Подумав, Маша всё-таки сказала:

– Хорошо, рассказывай. Но потом обязательно докажи, потому что если это всё шутка, то она не смешная.

– Спасибо! – Нора выдохнула, – у нас третьим уроком английский, за пятнадцать минут до звонка мы должны будем встретиться в туалете на втором этаже.

– А тебя Анна Викторовна отпустит?

– Конечно! Главное чтобы… – тут прозвенел звонок, и в класс стали заходить шестиклассники, – …чтобы тест был лёгким. У нас сейчас математика, да?

Девочки вышли из-за стола и поторопились на урок, но через сорок пять минут вернулись обратно, чтобы продолжить разговор. Нора всё ещё переживала, но видела, что Маша готова её внимательно слушать, поэтому не стала тянуть. Она рассказывала всё так, как запомнила из рассказа отца, а Маша с интересом, хотя и всё ещё с недоверием, слушала её. Реинкарнации, духи, лорды, волшебная библиотека – всё это звучало слишком нереально, но Нора с такой уверенностью рассказывала, что недоверие потихоньку уступало место вере. И вот, к самому концу пятнадцатиминутной перемены, девочка, наконец, закончила. Она говорила быстро и почти без остановок, поэтому теперь у неё заболело горло.

– Хорошо, а что написано на часах? – спросила напоследок Маша, вспомнив, как они гадали об этом на кухне. За время интересного разговора её настроение снова вернулось в норму, но надолго ли?

– Я не помню слово в слово, но что-то вроде «Пусть луна освещает нам путь», – ответила ей подруга, – красиво, правда?

– Романтично, – девочка мечтательно прикрыла глаза, – я бы хотела, чтобы кто-нибудь мне тоже сделал предложение с такой фразой. Только чтобы она не на часах была, а на кольце.

– И чтобы оно было золотым, а буквы были выгравированы красивым шрифтом на неизвестном языке? – спросила Нора с улыбкой. Она ясно себе представила, что свадебное кольцо подруги тогда будет похоже на то самое колечко из любимого Машиного фильма про хоббита и его компанию. Маша, видимо, поняла, на что намекает девочка:

– Нет, я не такая фанатичная, чтобы такое загадывать! – ответила она, шутя стукнув подружку пальцем по лбу.

Перед тем, как разойтись по разным кабинетам английского языка, девочки ещё раз повторили время и место встречи. Впрочем, вряд ли хоть одна из них это могла бы забыть.

Нору легко отпустили в туалет в назначенное время, так как она уже закончила с тестом и даже написала письмо. Обычно она пишет письма по английскому сначала на черновике и долго думает, как правильнее написать ответы на поставленные в «письме от друга» вопросы, но в этот раз она написала всё сразу в тетрадь и почти не думала над ответами – время поджимало. Она не хотела заставлять Машу ждать, но в итоге ей самой пришлось волноваться о том, отпустили ли её подругу вообще.