Игра прошла хорошо, их команда победила, разгромив команду тридцатой школы в пух и прах. После соревнования кто-то из ребят предложил отметить победу в кафе, но у большинства нашлись какие-то дела. Девочек оттуда забрали родители Маши, они же и подвезли Нору до её дома.

Этой ночью девочке или не снилось ничего, или она просто совсем не запомнила сон. По словам Жердже, сны-воспоминания не должны забываться, так что ничего страшного Нора в этом не видела, хотя сам Жердже почему-то забеспокоился.

Как он и говорил, весь вторник был посвящён сборам. Точнее, Нора и Жердже решали, что нужно взять с собой, а что – не так уж и важно. Конечно, вся техника оказывалась во второй группе, и это заставляло Нору задуматься о том, насколько же сильно будет отличаться её жизнь в том мире от жизни в этом. Конечно, было и так ясно, что жизнь сильно изменится, но осмысливать это девочка начала только сейчас. Никакой техники, всюду магия и из знакомых – только Жердже. И ко всему этому, она будет видеться с людьми, которых видела только в своих снах, а это так странно. Для земного мира, во всяком случае. И особенно странно знать, что кого-то из этих людей она в прошлом целовала. Эта мысль время от времени возвращалась к Норе, и она всё пыталась представить себе, как пройдёт её первая встреча с этим человеком, которого Жердже ещё и королём назвал. Конечно, она понимала, что воспоминания должны к тому времени вернуться и всё такое, и тогда её уже этот вопрос беспокоить не будет. Она же, вроде как, вернётся к своему возлюбленному, да?

В общем, после обеда у них уже были собраны три коробки, которые Жердже оставил в своих апартаментах в библиотеке, а Норе позвонила Маша, чтобы пригласить подружку погулять в последний раз. Конечно же, отказываться от этой встречи было бы глупо.

Они встретились где-то на середине пути между их домами. Заранее они не договаривались, куда именно пойдут, поэтому это было первым, что спросила Нора. Она знала, что у подруги есть какой-то план, потому что обычно так и бывает. Однако этот план Мария и не подумала рассказать: сказала только интригующее «сюрприз» и была такова. Она повела подружку по дворам в неизвестном направлении, не давая ей даже попробовать разгадать свою задумку с помощью разговоров. Девочка расспрашивала о подготовке к переезду и о том, не узнал ли Жердже про их визит в библиотеку.

Через минут пятнадцать подружки вышли к новому двенадцатиэтажному дому, и Маша позвонила в домофон. Конечно, Нора и не подозревала, кто может жить в этом доме и зачем этот человек её подруге. Однако вместо того, чтобы попросить этого человека выйти, Маша сказала стандартную фразу «это я», и она вместе вошли внутрь. Лифт поднял девочек на верхний этаж, где из одной из квартир выглянула девушка. Что-то сказав Маше, она дала ей ключи и скрылась за дверью. Кажется, Нора начала догадываться, зачем они здесь.

Лестницы не заканчиваются на верхнем этаже. В многоэтажках они продолжаются железом, ведущим в темноту за решёткой. Проще говоря, на чердак. А оттуда – прямиком на крышу. С помощью полученных ключей, черноволосая сняла замок с решётки, не дающей пройти наверх, и через него провела подругу на крышу.

Казалось, весь город виден с этой крыши. Нора боится высоты, и потому с большой осторожностью подошла к краю, но, глянув вниз, сделала пару шагов назад. Она посмотрела на подругу.

– Помнишь, – начала говорить Мария, глядя вдаль, – как в прошлом мы мечтали о том, что однажды встретим вместе рассвет, глядя на него через окна какого-нибудь очень высокого здания?

Она посмотрела на подругу, очарованную чувственностью её голоса. Нора не хотела портить момент звуком лишних слов и только слегка кивнула головой. Этого было достаточно, чтобы Маша вновь обратила свой взор на горизонт и продолжила говорить:

– Я не могу подарить тебе на прощание рассвет, и доступа к высокому зданию с панорамным окном у меня нет, но, знаешь, я часто представляла себе ту нашу фантазию. Мы с тобой вместе всю жизнь, мы ссорились и мирились, но всегда были рядом и не важно, душой или телом. Ты знаешь меня, как никто другой, – голос девочка начинал едва уловимо дрожать, – я тоже знаю тебя. И вот поэтому я хочу на прощание проводить вместе с тобой уходящее солнце, сидя здесь, выше всех в этом городе.

Мария, кажется, хотела что-то сказать ещё, но вместо этого крепко обняла подругу. Добрые объятия сейчас говорили красноречивее любых слов. Вот так они и стояли в паре шагов от края крыши среди тёплых лучей заходящего за горизонт светила, пока обе не почувствовали, что на него стоит посмотреть, а иначе зачем они здесь?

– Вот и сбылась наша мечта, – тихо сказала Нора, положив голову на плечо подруги. По её щеке стекала слеза, но она была счастлива. Маша подошла ближе к краю, посмотрела вниз и тихо спросила:

– Как ты думаешь, что со мной будет, когда ты уедешь? – она посмотрела на подругу долгим взглядом, но, не услышав ответа, вздохнула и подошла к ней ближе, – Давай никогда не забывать друг о друге? – Маша достала из кармана две подвески для ключей в виде цветных кристаллов: оранжевый и голубой. Она подняла их вверх: – они как это небо. Оранжевый – та часть неба, где сейчас Солнце, а голубой – как остаток безоблачного дня. Солнце кружит по небу, путешествуя с востока на запад, но небо – оно всегда остаётся на месте. Так что пусть оранжевый знак путешественника-солнца будет с тобой в том мире, а я останусь со знаком вечного неба тут.

Маша вложила кристалл в руку подруги.

– Это будет знаком нашей дружбы, – сказала Нора, сжав в руке подарок, – и олнце обязательно вернётся на небо. Только пускай оно не останется одно, пускай оно обратит внимание на другие звёзды вокруг него. Хорошо?

– Но солнце всё равно навсегда останется ближе всех для него.

Девочки улыбнулись друг другу и рассмеялись от пафоса собственных слов. Они ещё долго стояли там, на крыше, пока светило совсем не скрылось за горизонтом, и всё разговаривали. Прощание было грустным, но они обе верили, что однажды солнце снова взойдёт и закружится в объятиях неба.

Но всё же, каким бы грустно-красивым ни был вечер для Норы, ночь обратилась настоящим кошмаром.

Она лежала на мраморном полу. Она знала, что умирает, но не чувствовала страха. Всё, что она ощущала в себе – вина и непонимание. В глазах начинало темнеть, но она ещё видела его – беловолосого парня. Он был в ярости, его кулаки сжаты. В этот момент из его ладоней начинает что-то выливаться… нет, это не жидкость, это чёрно–фиолетовый дым. Парень издал истошный крик, но тот перерос в рычание. Это уже не он, не её любимый брат – это большой красный монстр. Она почувствовала, что не в силах ничего сделать, и от этого ей было больно и обидно. Глаза закрываются…

Она не умирает, а оказывается в комнате с круглым столом. Уже другой, но неуловимо похожий на первого, парень согнулся в агонии. В голове отчаяние: "Это моя вина. Моя вина. Моя вина". Крик. Рычание. Яркий свет. Кровь… труп чудовища растворяется в воздухе. "Я убила. Я виновата. Прости. Прости. Прости". Сердце будто рвут на части, руки дрожат, силы покинули её. Она опустилась на пол. Кто-то дотронулся до плеча и что-то сказал. Хлопнула дверь. Теперь она осталась одна. Дыхание то и дело обрывается от слёз, и ей ужасно больно где-то глубоко внутри.

Нора снова проснулась в слезах. Ей было плохо. В груди что-то сжалось, а руки тряслись, как было это во сне. Горло болело, как оно болит каждый раз, когда Нора пытается сдержать слёзы. Она чувствовала слабость. Обняв подушку, девочка успокаивала себя. Только когда всё немного прошло, Нора нашла в себе силы, чтобы подняться с кровати. Умывшись холодной водой, она почувствовала, что её дыхание было более частым, чем обычно, и постаралась привести его в норму. После она вернулась в кровать, но не легла. Вновь обняв подушку, она сидела и, смотря в никуда, прокручивала образы из сна вновь и вновь. Она не пыталась его понять – и так всё ясно.

В таком подавленном состоянии Жердже и застал дочку, когда пришёл будить её. Он сразу понял, что ей приснилось что-то плохое, и обязан был спросить об этом. Он сел рядом с ней на кровати и приобнял за плечи.