– Меня больше волнует, как ты тут оказалась. – до жути знакомый, теплый голос. Но я настолько сильно устала, что сил на то, чтобы понять, кто это был, уже не было.

– Она… – я злилась на ту девушку, – Она… Она выгнала меня…

– Кто? – меня словно ударяет током от этого голоса. Что это? Волнение? Пренебрежение? Какой оттенок у этого прекрасного голоса?

Все хуже получается контролировать себя и воспринимать все вокруг. Почему меня разнесло на холоде, а не в тепле? Слова не складываются, мысли путаются… Все теряется.

– Пошли, – это не предложение, а приказ. И его руки схватили меня за талию, а потом, он видимо почувствовал, что я не очень-то горю желанием двигаться и уже вот-вот готова упасть, чтобы уснуть прямо здесь. Он просто приблизился ко мне, а в следующую секунду я почувствовала, как меня подняли над землей.

Мне было так хорошо и тепло… Мир закружился вокруг меня. Усадили в машину и повезли куда-то…

И потом, когда вынесли из машины, тоже тепло было. Не помнила совершенно ничего с тех пор, как села в дорогую иномарку.

Сознание вернулось, когда стало совсем жарко. Было действительно жарко, мое тело пылало. Я чувствовала, что горю, как будто по-настоящему. Все было так странно… И ощущения, и мысли в голове, и окружающая меня обстановка. Кажется, я вообще плохо соображала, что происходит, но в мое сознание точно вписалось одно – я сгораю рядом с этим мужчиной, я вся плавлюсь, и он может делать со мной что угодно, с такой податливой в его руках.

Он долго целовал меня в шею, отчего по всему телу разносились миллиарды мурашек. Я закрыла глаза и подрагивала от приятных ощущений. Руки Максима блуждали по моему телу, натыкаясь то на одну мою чувствительную зону, то на другую, а потом со знанием дела он дотрагивался до особо эрогенных точек, а я постанывала от его прикосновений и мысленно просила еще.

Затем внезапно я услышала, как разрывается ткань, и не сразу сообразила, что это рвется на мне мое платье. Черт! Где-то далеко в моем сознании раздался отголосок досады и разочарования, ведь это платье было дорого мне. Но я сразу же попыталсь успокоить себя, черт с этим платьем, пусть оно останется символом жертвы в честь того удовольствия, которое я получаю с этим мужчиной.

Забыв о потере, я снова окунулась в мир наслаждения с мужчиной моей мечты. Максим добрался до моей обнаженной груди, когда разорванное платье сползло по моим ногам вниз и оказалось лежавшим на полу. Теперь его губы ласкали мою грудь, которая часто вздымалась от возбуждения, которое терзало меня, заставляя стонать и вскрикивать от его прикосновений.

Влажный мужской язык прошелся вокруг моих сосков, а потом я почувствовала и зубы, слегка надкусившие затвердевшую плоть. Это было сродни удару молнии, потому что я почувствовала, как подкосились ноги, а земля ушла из-под ног. Наверное, причиной этого мог быть и алкоголь, но я предпочитала думать, что это его касания.

Рука Максима уже шарила в моих трусиках, и только потом я заметила похотливую улыбку на его лице. Он был доволен тем результатом, который обнаружил между моих ног, а мне стало слегка неловко от того, что я так сильно хочу этого мужчину, а мой организм сам выдает меня с потрохами. Я зажмурилась, чтобы не видеть его довольного лица.

А между ног творилось нечто невообразимое. Его пальцы нащупали клитор и просто насиловали его, но делали это настолько профессионально, что эти действия доставляли мне все новую и новую порцию наслаждения.

Губы Максима вернулись к моим соскам, и в сочетании с мастурбацией моего клитора доводили меня до неистовства. Я дрожала, и вибрировала, просила и даже умоляла не останавливаться.

Но настал час расплаты за свое удовольствие, когда Максим легким нажатием на мои плечи начал опускать меня на колени. Я не сразу поняла, чего он хочет, увлеченная собственным удовольствием, а потом вдруг оказалась на уровне его паха, откуда прямо мне в лоб упирался стоявший член, пока еще спрятанный в его брюках.

Я снова закрыла глаза, словно боялась увидеть то, что пыталась собственными руками извлечь из его ширинки. На ощупь он был горячим и твердым, покрытым десятками пульсирующих вен.

Когда же я отважилась открыть глаза, я увидела прекрасный член с блестящей головкой, самый прекрасный из всех, что мне доводилось видеть. Я погрузила его в рот и начала смаковать, а я любила это делать. Я сосала его, скользя губами по всему стволу, задевая самые чувствительные зоны, а мои руки бережно ласкали яички Максима.

Он снова резко поднял меня и развернул к стене, а потом, приноровившись, стал вставлять приласканный член в меня. Я уже давно была готова принять его, слишком разгоряченной и жаждущей я была, и слишком активными и профессиональными были его ласки.

Головка скользнула внутрь, а после я почувствовала, как медленно в меня входит член целиком. Мужские руки удерживали за грудь, пропуская соски между пальцами, и попутно лаская их. Член пробивал меня будто насквозь, и я совсем плохо начала воспринимать реальность. Все кружилось вокруг, а от каждого удара о меня, я не сдерживала стон удовольствия.

Это было потрясающе! Я непроизвольно сжала ноги, чувствуя волну оргазма, а член все продолжал быстро входить и выходить из меня, а руки – крепко удерживать за грудь.

Еще мгновение, и меня снова, как куклу, развернули к себе и опустили вниз. Рука Максима направила свой член ко мне в рот, и я машинально открыла его, ловя брызги спермы, казавшейся удивительно сладкой на вкус. Я еще долго водила руками по стволу члена, приходя в себя и пытаясь сообразить, что только что произошло между нами. Одно я знала точно – лучшего любовника на своей памяти я не имела.

Проснулась с сильной головной болью. Смутные воспоминания о том, что было вчера, сохранились: помню, как начала спускаться, а дальше… Сорвалась и ударилась головой?

Ни за что бы не подумала, что такое вино может так сильно одурманить. Интересно, кто была та девушка, которая пришла в Даниилу? Неужели, он изменяет ей?

Хотя, чего я так волнуюсь? Это же не я виновата. Очевидно, что и до меня он изменял ей, только с другими. Так чего же так переживать?

– Что за кислое лицо? – Голос, пробирающий до мурашек. Такой прекрасный, нежный, глубокий…

– Все в порядке, Максим Сергеевич.

Так, стоп.

Неужели я только что сказала «Максим Сергеевич»?

Теперь понятно, откуда такой знакомый голос. И понятно, почему он заставляет меня так трепетать…

Меня охватил страх. Настоящий страх, который появляется в те моменты, когда ты определенно понимаешь, что сейчас не может случиться ничегошеньки хорошего.

Максим сел рядом, держа в руках стакан воды, и я опрометчиво потянулась к нему, ничего не спрашивая, потому что жажда была сильнее, чем головная боль и вся моя сила воли, которая куда-то испарилась… Прошлым вечером.

Мне позволили сделать несколько глотков, после чего выхватили стакан у меня из рук и начали допрос:

– Почему ты была в том районе вчера?

Я не ответила сразу. Вопрос восприняла как-то вскользь, потому что вода все еще была здесь, прямо перед моими глазами, и, почему-то, до сих пор не у меня во рту.

– Вероника, – как только он произнес мое имя, мир поплыл, лицо запылало, и теперь я готова была внимать каждому его слову, – Что ты делала вчера вечером?

– Гуляла… – говорить, что я была у Даниила не хотелось совершенно. Сама не знаю, почему.

– Гуляла? Одна, так поздно, да еще и в таком состоянии? – с каждым разом мужчина становился все более и более раздраженным, но меня это ни капельки не отталкивало, напротив – мне нравилось слушать его, даже если он злится… на меня.

Я отвела взгляд, но потом в моей голове что-то щелкнуло, и я настойчивее потянулась к воде.

Мне дали выпить еще немного, и продолжили измываться над бедной мной:

– С кем ты была там? Ты говорила «она» – кто это?

Максим немного наклонился вперед, держа стакан так, чтобы я уже точно не могла его достать. Его лицо оказалось вдруг так близко, что я невольно вздрогнула и смутилась.