<p>

Впрочем, была у него надежда достигнуть финансовой независимости в куда более близкий срок. Кирилл Шумилов, талантливейший программист, хакер и третий взрослый сотрудник их компании, сам к деньгам достаточно равнодушный, вошел в положение Вилорика и завел для него несколько электронных кошельков на подставных лиц, через которые можно было оплачивать покупки в интернете. Акции так, правда, не купишь, но зато на сетевых биржах можно приобрести любую криптовалюту и токены, а с ними Вилька обращаться умел, к тому же выдаваемые БФП рекомендации касались и этой сферы тоже. Одна беда, чтобы нормально развернуться, надо было закачать в эти кошельки солидную сумму денег, которой у него пока не было, и в долг ведь даже не взять, поскольку нет еще паспорта. Правда, шеф обещал большую премию по итогам квартала, о которой родителям будет ничего не известно, вот она-то и станет основой будущего Вилькиного капитала!</p>

<p>

Дела у "Бюро финансовых прогнозов" шли уже настолько хорошо, что Травникову начал досаждать его скромный офис в не слишком презентабельном месте, где и клиентов-то солидных принимать стыдно. Перебраться бы отсюда куда-нибудь в Москва-Сити, завести бухгалтера, секретаршу и личного шофера, а может быть, и еще несколько человек обслуживающего персонала для помощи его экспертам, вот только там, где есть лишние уши, найдутся и болтливые языки, и ценная коммерческая информация будет тогда бесплатно утекать на сторону, да еще и пойдут всякие сплетни насчет его команды, а вот этого Сергею не хотелось совсем. Уникумами, которые он наскреб по всей Москве, ему ни с кем не хотелось делиться.</p>

<p>

Наум Ильин мог бы стать ведущим специалистом любого банка или брокерской компании, если бы хоть кто-нибудь дал ему этот шанс. Но все специалисты по набору персонала видели перед собой лишь смешного карлика, которому в цирке уступать, а не в солидном офисе работать, и отказывали, даже не постаравшись вникнуть в его резюме.</p>

<p>

Кирилл Шумилов словно свалился в этот мир из XX века. Он увлекался бардовской песней, сплавами на катамаранах по горным рекам, всякими хакерскими штуками, причем не ради обогащения, а исключительно ради понта, но был программистом от Бога и мог в самый короткий срок сварганить любой сложности программный продукт, что в их деле было исключительно важно, поскольку юный математик Борис Зильберштейн неустанно обсчитывал случайные процессы на финансовых рынках, выявляя корреляцию там, где ее никто даже не предполагал, и на этой основе выводил функции, аппроксимирующие дальнейшее развитие этих процессов на основе их поведения в предыдущие дни. Каждая из этих функций должна была быть преобразована в расчетный алгоритм, а тот, в свою очередь, стать компьютерной программой, при этом как можно скорее, поскольку положение на финансовом рынке очень нестабильно и одни тенденции быстро сменяются другими. Кириллу, несмотря на его философский склад ума и, зачастую, необязательность, все это легко удавалось, и его появление в БФП Травников считал своей невероятной удачей. К тому же потребности этого программистского гения были невелики, хватало бы на компьютеры, интернет и те же походы, и большой зарплаты он не требовал. За это Кириллу разрешалось появляться в офисе, когда ему вздумается, работать хоть дома, хоть на природе в перерывах между сплавами, получая при этом задания и отсылая результаты своих трудов посредством спутниковой связи.</p>

<p>

Наконец, на Травникова работало трое мальчишек в возрасте десяти - двенадцати лет, из которых только один официально находился под его опекой, а двое других жили со своими родителями, которые решительно их не понимали и не в состоянии были удовлетворить нетривиальные потребности своих сыновей. Этих сотрудников Сергей даже не имел права официально принять на работу, иначе тут же бы возник скандал по поводу незаконной эксплуатации детей, но и без фантастического математика-аутиста Бориса Зильберштейна, и без социального психолога Вилорика Ланитина, черт знает по какому наитию угадывающего поведение мало смыслящей в финансовых делах толпы, деятельность БФП была бы далеко не столь эффективной. Расставаться с этими ребятами Травникову не хотелось ни в коем случае, но и засвечивать их перед широкой публикой было никак нельзя, по крайней мере сейчас, когда они еще нетвердо встали на ноги. Стало быть, все-таки придется сохранять этот тесный офис на Шаболовке, пусть он даже станет не основным и полусекретным, исключительно ради сохранения в нем доверительной атмосферы, где так комфортно всем этим его чудикам. Ну, а он, Сергей Александрович Травников, станет их официальным представителем во внешнем мире и надежной защитой от всяческих жизненных перипетий.</p>

<p>

В офисе, между тем, установилась почти семейная атмосфера. Никакого дресс-кода не было и в помине, каждый ходил в том, в чем хотел (кроме Эдика, естественно, который целиком в этом вопросе полагался на Травникова), Вилька, к примеру, предпочитал шорты и яркие майки, а Кирилл мог заявиться и в свитере, и в походной штормовке, изукрашенной кучей нашитых на ее эмблем черт знает с каких слетов. Изредка, когда выдавалось свободное время, Шумилов брал в руки гитару и исполнял что-нибудь из авторских песен, а Эдик подпевал ему своим тоненьким, но чистым голоском, ни разу за все время не сфальшивив. Иногда они всей компанией устраивали посиделки с чаем, пирожными или тортом. Чуть ли не все тут оказались сладкоежками, плюющими на все рекомендации по здоровому питанию. Выражая их общее мнение, Наум как-то высказался, что сырыми овощами пусть спортсмены питаются, а кто головой работает, тем всегда глюкоза нужна!</p>

<p>

Временами в офис забредал и Дворжецкий, которому все не давали покоя математические способности Бориса. Сперва это были визиты из чистого интереса, но потом случилось так, что интерес этот стал отчасти меркантильным. Имея немало знакомых и на мехмате МГУ, Яков прослышал, что там давно уже бьются над очень сложной задачей из области случайных процессов, какое-то многофакторное распределение, описываемое по недостаточно представительным выборкам. Исполнителям этой работы никак не удавалось составить полноценную модель, математическое решение которой всегда бы приводило к адекватным результатам. Всякий раз оказывалось, что не учтен еще какой-то важный фактор, и при очередном просчете по уже отлаженному и, казалось бы, вполне адекватно работающему алгоритму высчитываемые величины вдруг начинали идти вразнос. Сроки исполнения заказа несколько раз уже переносились, а ошалевшие от неудач математики готовы были уже звать на помощь коллег из других учреждений.</p>

<p>

Дворжецкого что-то торкнуло, и он попросил передать ему условия этой задачи, дескать, у него много знакомств в математических кругах, может кто и поможет по дружбе. Знакомства такие у него действительно были, но никто из этих знакомых не взялся бы добровольно за эту головную боль. Но у Якова перед глазами стояла картина, как Травников подсовывает Борису сложную задачу из университетского курса, а тот решает ее за пару минут. А что если...</p>

<p>

Короче, при очередном визите на Шаболовку Дворжецкий воспользовался удачным моментом, когда Боря отвлекся от своей основной работы, и подкатил к нему с просьбой, дескать, есть вот такая интересная задача, которую никто решить не в состоянии, не сможешь ли помочь? Борис новой задачей заинтересовался, погрузился в размышления, продлившиеся не меньше часа, но, когда Яков уже был готов смириться, что ничего хорошего из его авантюры не вышло, мальчуган вдруг начал что-то строчить на бумаге, исписав в итоге с десяток листов. Дворжецкий их аккуратно собрал, вознаградил Борю шоколадкой и поспешил откланяться.</p>