Машина свернула с дороги на Холли Буш и помчалась по двухполосному шоссе, но в этот момент янтарным светом загорелась лампочка, предупреждающая его о том, что в баке кончается бензин.

– Гадство.

Заправочная станция точно была в Китби. Не надо искушать судьбу, не стоит рисковать, ведь так можно и заглохнуть. Боже, от одной мысли было не по себе. Ладно, нужно замедлиться, можно попробовать растянуть, просто не надо жечь топливо.

До заправки в Китби была целая вечность.

Саймон Серрэйлер сидел вместе с Джимом Чапмэном в его офисе. Они оба сидели молча и думали. Саймон не вернулся в Лаффертон. Потому что рассчитывал, что основные события будут разворачиваться здесь и завершатся тоже здесь, положив тот или иной конец как его расследованию, так и расследованию полиции Северного Йоркшира. А еще потому, что он воспрял духом и наслаждался возможностью поучаствовать в деле.

Чапмэн сидел, соединив кончики пальцев перед носом, и смотрел на свой стол. Поездка в поселок, где жил похищенный ребенок, была именно так мучительна, как они и ожидали. У Серрэйлера в памяти все еще были свежи воспоминания о родителях Дэвида Ангуса, но они были еще сдержанными по сравнению с Садденсами. Он никогда не видел такой откровенной, неприкрытой скорби, такой ярости и агонии и таких потоков слез. Мать раздирала ногтями собственное лицо, вырывала у себя клоки волос с корнем и кричала на полицейского психолога, находившегося рядом с ними. Люди стояли и смотрели на них округлившимися глазами, с нескрываемой враждебностью, в то же время одним своим присутствием демонстрируя, как они в них нуждались. Обоих мужчин трясло, когда они уезжали оттуда.

В какой-то момент Джим Чапмэн потянулся за телефоном. Каждое его движение казалось продуманным, каждое слово взвешенным. Саймон наблюдал за ним.

– Я хочу, – сказал он, – чтобы каждый серебристый «Мондео», замеченный на любой дороге в нашем регионе, отследили и проверили по документам. Если вы видите номерной знак, на котором первые три – повторяю, три символа – совпадают с упомянутыми, эту машину необходимо остановить, водителя опросить, автомобиль обыскать. И я хочу, чтобы все зарегистрированные в нашем регионе серебристые «Мондео» с этими символами на номерном знаке отыскали, а их владельцев навестили. Повторяю, все серебристые «Мондео».

Он положил трубку и посмотрел на Серрэйлера.

– Что?

– Вот это решение.

– Да, придется потратить ресурс. Люди. Время. Ну и что? – Он встал. – Я хочу еще раз заскочить в больницу, навестить свою дочь. Вы все еще с нами, Саймон?

– А я все еще нужен?

Джим Чапмэн в ответ только приподнял бровь и вышел из кабинета.

– Он пойдет в «Реал Мадрид».

– «Реалу» он не нужен.

– Черта с два, конечно, он им нужен. Он гений.

– Ну не могут же они все идти в «Реал». Я думаю, это будет «Милан».

Констебль Дэйв Хеннесси опустошил банку колы и смял ее до размеров куриного наггетса. Он постоянно делал что-то подобное.

– Карл вот считает, что ему поступит предложение в эту пятницу.

– Непонятно, чего он выделывался. Это вправит ему мозги. Никакой больше качалки по вечерам.

– Не, он же собирается на национальные соревнования. Когда ты на таком уровне тягаешь веса, даже один день пропустить – уже катастрофа.

– Читай по губам: это вправит ему мозги. Ты встречался с Линдой?

– Виделся.

– Да, а я ведь в школу с ней ходил. Жуткая баба. С такой моментально в подкаблучника превратишься.

Ник Патерсон рассмеялся, живо себе это представив. Они стояли на обочине в тени. Он положил ноги на приборную панель и немножко сполз в кресле. Может, у него есть десять минуточек.

– Видел сегодня утром объявление? Видимо, его повесила та женщина из уголовного розыска.

– Не-а.

– Гей-парад в Йорке. Носи форму с гордостью.

Ник презрительно фыркнул.

– Это неправильно. Это есть во внутренних правилах для полицейских. Нельзя присоединяться к политическим акциям, нельзя становиться активистом… Если так хочется ходить на марши для извращенцев, пусть ищут другую работу.

– Нельзя так говорить.

– Я называю извращенцев извращенцами.

– Вон там! – Ник выпрямился. – Видел?

– У меня глаза были закрыты.

– Серебристый «Мондео».

– Да их сотни.

– Видишь водителя? Мужчина, темная куртка, темные волосы? – Ник вставил ключ в зажигание и с ревом съехал со скользкой дороги на двухполосное шоссе.

– Посмотри-ка еще раз, что там за номер.

Но Дэйв уже этим занимался.

Через две мили, которые они промчались на скорости восемьдесят миль в час, они уперлись в заправку.

– Твою мать. Он там, – крикнул Дэйв.

– Остановись на развязке у Конуэя, подождем его.

– Он может поехать в четырех разных направлениях, мы не можем все перекрыть.

– Вызывай подкрепление.

– Да он к этому времени будет уже на полпути к Шотландии.

– Да это может быть и не он.

Они сбросили скорость до пятидесяти. Впереди, на востоке, сгущались темно-серые грозовые тучи.

– Даже не знаю, – через несколько секунд произнес Ник, – у меня по поводу этого парня какое-то предчувствие.

Он оказался в непростом положении, ведь официально он здесь был никем. Саймон не мог оставаться тут вечно. Если сегодняшний день закончится ничем, завтра утром он будет вынужден вернуться в Лаффертон.

Он зашагал по коридору в сторону уголовного розыска. Что они все думали по поводу него? Может, наблюдали за ним или обсуждали его действия? Полицейские участки были обычными рассадниками сплетен, но сплетничать о чужаке тут доводилось редко. Его это раздражало.

Атмосфера была спокойная, но напряжение ощущалось – они чувствовали, что в этот раз, может быть, есть вероятность, что лед тронется, что найдется зацепка и что все наконец разрешится. Из дальнего конца комнаты на них смотрели лица детей, теперь уже троих.

– Сэр?

Констебль жестом подозвала его к себе. Саймон взял телефон, который она ему передала.

– Серрэйлер.

– Я возвращаюсь, – сказал Джим Чапмэн. – Подберу тебя по пути.

– Куда мы едем?

– Главная дорога на Скарборо. Серебристый «Мондео», превышение скорости. Сейчас у него на хвосте патрульная машина. Водитель пытается оторваться. Номера совпадают. Выходи на стоянку, я ждать не буду.

Саймон бросил трубку и побежал.

В машине, которая едва притормозила, чтобы он успел забраться внутрь, Джим Чапмэн обрисовал ему ситуацию.

– Они его заметили, потом потеряли. Снова увидели на развязке, посигналили, но он не остановился.

Водитель Чапмэна продолжала набирать скорость.

– Описание?

– Полностью совпадает – у водителя темные волосы, он в темной куртке, и у него очень бледная кожа – отличительная черта, которую отметил парень из фургона… нет пассажиров. Сейчас выехало еще несколько машин, чтобы перекрыть ему все пути.

Теперь они ехали по двухполосному шоссе, и Чапмэн тут же связался с патрульной машиной, следовавшей за «Мондео». Саймон вновь испытывал знакомые ощущения, как будто все внутренности сводит от напряжения, это был мощнейший прилив адреналина. Что-то подсказывало ему, что это – оно. Их машина жала уже больше ста, картинки с головокружительной скоростью проносились за окном. Лицо за стеклом автомобиля, водитель, напуганный их скоростью, и еще один, и вот уже никого. Грузовик, прижавшийся к обочине, чтобы их пропустить. Размытое красное пятно. Фура. Оглушительные сигналы. И снова никого. Снаружи шел дождь, небо впереди было цвета серы.

Сто пять миль в час, не снижая.

А потом, прямо впереди, они увидели голубые огни патрульной машины.

– С моря надвигается буря, – сказал Чапмэн. – Ты когда-нибудь ездил по этой дороге?

– У меня есть фотография, где я сижу на ослике в Скарборо. – Серрэйлер посмотрел за окно и увидел вторую патрульную машину.