Иногда Оливия брала дочерей с собой на работу; Эвелин все было нипочем, она немедленно заводила знакомства с окружающими людьми, очаровывая и секретарш, и вечно замученных менеджеров, и членов совета директоров. Кэрри же притихала, с изумлением и почтением наблюдая, как работает огромная махина под названием «Мэтьюс Лимитед». Самого Тони Мэтьюса, владельца компании, девочки побаивались: Эвелин – потому, что ее очарование на него не действовало, а Кэрри – потому, что безмерно уважала. Именно впечатление, что производили на нее корпорация и ее руководитель, заставило Кэрри всерьез задуматься о дальнейшей карьере в деловых сферах. Да и мать не раз намекала, что Гарвардская школа бизнеса по близняшкам горючими слезами плачет.

Эвелин гораздо меньше привлекал бизнес; она с детства была очень артистичной, занималась в театральной студии при школе и мечтала стать великой актрисой. Кэрри занималась вместе с ней, полагая, что это будет полезно для общего развития, и часто получала похвалы от режиссера. Однако закулисье ее не манило, манили просторные кабинеты, конференц-залы и современная техника, призванная помочь умным людям строить свой бизнес.

Привыкнув выглядеть одинаково, девочки даже в подростковом возрасте следовали заведенному правилу: их сходство не должно им мешать, а должно помогать. Случалось, что ходили сдавать трудные предметы друг за друга, часто разыгрывали приятелей, получая от этого массу удовольствия. После окончания школы Эвелин наметила было поступление на факультет театральных искусств Калифорнийского университета, но не прошла конкурс. Кэрри уговорила сестру поступать в Гарвард вместе, а пока заниматься у преподавателей и ходить на кастинги. Театром Эвелин переболела и теперь мечтала о большом кино.

Учеба в школе бизнеса обеим девушкам давалась достаточно легко. Эвелин не переживала по поводу того, что теряет время: она была фаталисткой и считала, что судьба сама подбросит ей выгодный шанс, когда она будет к этому готова. Кэрри же получала истинное удовольствие от учебы. Она чувствовала, что с каждым днем приближается к осуществлению заветной мечты: работе в бизнесе, причем работе креативной, требующей ума и смекалки. Она мечтала о том дне, когда сможет делать что-то по-настоящему нужное, интересное и заслуживающее уважения. Как мама.

Третий курс близняшки заканчивали достойно: с отличными отметками, синхронно брошенными поклонниками (Эвелин, встречавшаяся с самым красивым парнем курса, застукала мерзавца с соперницей, а Кэрри благополучно рассталась со своим ухажером, сочтя его недостаточно умным) и безумными прическами. Натуральные блондинки, сестры стриглись сейчас коротко, и их бледно-золотистые волосы бесшабашно торчали во все стороны. Кэрри пристрастилась к простым очкам в тонкой оправе: зрение у нее было отменным, просто девушке казалось, что так она выглядит очень стильно. Эвелин на такие новшества только фыркала.

Стоял июнь, экзамены заканчивались, кое-что сестры сдали заранее, чтобы освободиться поскорее. Преподаватели любили их и шли навстречу. В конце концов, если студентки стараются, почему бы им не помочь?

После одного из особенно трудных экзаменов Кэрри, отдуваясь, выползла на улицу и почувствовала, как вибрирует мобильник в сумке. Звонила мама. Оливия старалась быть в курсе того, что происходит с дочерьми, и неизменно интересовалась их успехами.

– Привет, мам! – радостно закричала Кэрри в трубку. – Я только что сдала!

– Я в тебе не сомневалась, – ответила Оливия, и Кэрри с нежностью представила, как мать улыбается. – А Эвелин?

– Она все еще в аудитории, но думаю, что сдаст без проблем. – Успокоила она мать.

– Вот и хорошо. Вы уже придумали, что будете делать на каникулах? – как всегда приступила к делу без промедлений Оливия.

– Э-э… Вообще-то нет, – протянула Кэрри. – То есть у нас имеются кое-какие планы. У Эвелин так точно.

– Тебе тоже хорошо бы определиться, – заметила мама.

– Я думала приехать домой…

– Солнышко, – произнесла Оливия, – я была бы очень рада тебя видеть здесь, но… На данном этапе это не имеет смысла. Папа уезжает на месяц в Канаду, на научную конференцию. А я… Ты видела сегодняшние газеты?

– Нет. – Все утро Кэрри провела, готовясь к экзамену, и ей было не до периодики.

– Тогда я тебе сообщу. Вчера у нас была премьера «Последнего года» в Нью-Йорке.

– Ах да! – вспомнила Кэрри. Тони Мэтьюс купил в прошлом году кинокомпанию и немедленно начал ее раскручивать. «Последний год» был их первым фильмом. Иронично. – Ну, и как все прошло?

– Отменно, – хмыкнула Оливия, – не считая того, что этот… Тони прямо со сцены сделал предложение Линде. Она обозвала его сумасшедшим, но, конечно же, согласилась.

– Мама, это же здорово! – завопила Кэрри так, что стоявшие неподалеку студенты изумленно посмотрели на нее. Но девушке не было до них дела. – Они уже год встречаются, да? Ну как же здорово!

– Несомненно, событие радостное, – вздохнула Оливия, – однако сегодня у нас тут форменный дурдом. Сначала Тони заявил мне, что уже договорился, и их с Линдой брак зарегистрируют прямо сегодня. Я еле донесла до него, что невесте, наверное, захочется красивую свадьбу, платье и фату, как и любой нормальной женщине. Возражения Линды, попытавшейся заявить, что ей не нужно никакое платье и она готова замуж немедленно, я тоже зарубила на корню. В результате мы сошлись на начале сентября, правильной подаче события в прессе и ограничении количества приглашенных полутора тысячами. Но ты сама понимаешь, какой это вызвало резонанс.

– Мистер Мэтьюс всегда отличался эксцентричностью, – засмеялась Кэрри.

– Это еще мягко сказано, – сухо заметила Оливия. – Как бы там ни было, подготовка к свадьбе и информационная кампания потребуют от меня всех сил и времени. А еще новый проект. Хорошо, что мне удалось снять с себя дела по киностудии, теперь ими занимается Билл Гарнонс. Я просто не смогу уделять тебе достаточно времени, солнышко. Съезди, отдохни куда-нибудь, как и Эвелин. В следующем году вам придется все лето отрабатывать практику, наслаждайтесь отдыхом, пока можете.

– Я подумаю, мама, – пообещала погрустневшая Кэрри.

Конечно, свадьба мистера Мэтьюса – это просто отлично, размышляла девушка, прогуливаясь вдоль здания в ожидании сестры. Кэрри видела Тони и Линду Тайлер вместе раз или два, и невеста произвела на нее отличное впечатление. Учитывая то, что мистер Мэтьюс был ранее известен своими разнообразными связями, хорошо, что нашлась женщина, которую он искренне любит и которая любит его.

К Кэрри настоящая любовь еще не приходила. Все ее влюбленности были чем-то несерьезным, и она сама осознавала это. Может быть, мешал излишне трезвый подход к жизни. А может быть, как говорит Эвелин, всему свое время.

Сестра появилась достаточно быстро, раскрасневшаяся, но счастливая: въедливый преподаватель поставил высший балл. Кэрри пересказала Эвелин разговор с матерью; сестра, разумеется, пришла в восторг.

– И мы тоже приглашены? Как здорово! Надо будет сшить платья по этому поводу.

– Свадьба только осенью, а пока надо решить, что мы делаем летом. – Напомнила Кэрри.

– О, я надеюсь, что буду занята, – загадочно подмигнула Эвелин.

– Ну, тогда и я придумаю себе какое-либо занятие, – решительно заявила Кэрри. – Может быть, и правда поеду к тете Кристин.

– Отличная идея! Я тебе это говорила с самого начала.

– Ага. – Кэрри нацепила свои новые очки. – Вот и мама говорит, что ты все время мной помыкаешь.

– Ничего подобного она не говорит! – возмутилась Эвелин. – Кто, в конце концов, соблазнил меня здесь учиться?

У Кэрри и Эвелин редко бывали друг от друга секреты. Если сестры что-то и не говорили друг другу, то лишь потому, что боялись спугнуть удачу. Это капризная дама, и ей не нравится пристальное внимание, поэтому иногда лучше промолчать, чтобы заслужить ее благосклонность. И все же Кэрри мучило любопытство: что затеяла Эвелин? Может быть, у нее просто новый парень, и сестра не хочет рассказывать о нем, пока отношения не вошли в определенную стадию? Но нет, Кэрри обычно про сердечные дела Эвелин знала все и отвечала сестре аналогичной откровенностью. К тому же, Эвелин воспользовалась ее полубезумным советом и вовсю охмуряла Дика Пренси из бейсбольной команды. Тот, обалдев от нежданного счастья, ходил за Эвелин по пятам и смотрел на нее нахально-телячьими глазами.