Каждой клеточкой превратившегося в камень тела Фенимор ощутил переполнявшую секретаря лютую злобу, но почему-то не мог сдвинуться с места. Не имея воли пошевелиться, он стоял у стены и не сводил глаз с владычицы своего сердца.

– Тихо, Константин, успокойся, – томно пропела Ксения. – Гость изменил свои убеждения и готов присоединиться к нашей оргии. Не стесняйся, раздевайся, герой!

Всё это время обнажённый деревенский парень моргал бессмысленными глазами и по-собачьи жался к ногам хозяйки.

– В провинции так скучно жить! А я художник, понимаешь, настоящий художник, – не дождавшись от Фенимора решительных действий, сладко вздохнула Ксения. – Творческий человек всегда находится в поиске. Например, я коллекционирую новые мужские образы и предпочитаю острые ощущения.

– Распутная женщина, ты ограбила монастырь и осквернила святое место, – указывая на лежавшее в сундуках добро, выпалил в раздражении Фенимор.

– Красивые безделушки – всего лишь дань прошлому, жалкие обрывки воспоминаний о прежней жизни. Не это главное. Зато я спасла многих людей и подарила им спокойную жизнь, а это дорогого стоит.

Виктор перевёл взгляд на парнишку, который тупо смотрел в стену.

– Как тебе удается манипулировать его сознанием? – скрипя зубами, выдавил Фенимор.

– Так действует напиток из травы, что растёт за монастырской стеной, – пояснила Ксения. – Малыш отведал волшебный отвар и стал благостным и покорным. За парня не переживай, ночь он проведёт со мной в раю, а утром ничего не сможет вспомнить.

– «Зелёная смерть», – догадался Одиночка. – Так вот почему деревенские жители так легко переносят всплески. Ты и налётчиков с её помощью отпугнула?

– Они сами напоролись на ядовитые заросли, вот и поплатились за это, а тут ещё Пётр ударил в набат.

– А если бы бандиты вошли в монастырь другим путем?

– Мы с Гуровым угостили бы их чайком, и здравствуйте, новые члены колонии.

– Так ты и меня опоила зельем? – задохнулся от гнева Одиночка.

– Странник, наша жизнь коротка. Возьми кубок, сделай глоток, и мы займёмся с тобой любовью.

Ксения протянула Фенимору зелье, но тот не двинулся с места.

– Пей, иначе умрешь, – приказала красавица. – Константин!

Гуров направил на Одиночку пистолет.

Виктор поискал пути к отступлению, но его сознание уже помутилось. Чары Ксении и дым благовоний сделали своё чёрное дело. В наполнявшем комнату аромате тоже таилась «Зелёная смерть».

– Не бойся и пей, – шепнул из кармана знакомый голос.

Фенимор поднёс руку к комбинезону и ощутил, как через сотни вёрст координатор «Первой» колонии – Елена протягивает ему зелёный росток.

– Держи его при себе, и он спасёт тебе жизнь.

Видение рассеялось, но в нагрудном кармане шевелилось что-то тёплое и живое. Погладив то место, где хранилась заветная склянка, Одиночка насмешливо улыбнулся и с вызовом посмотрел в отливающие золотом кошачьи глаза распутницы.

Ксения продолжала настаивать на своём. Гуров нервничал. Рука с зажатым в ней пистолетом дрожала, и Виктор решил не рисковать. Он поднёс кубок к губам и сделал глоток. Зелье подействовало мгновенно, и Одиночка впал в эйфорию. По коже побежало приятное покалывание, пульс участился, дыхание стало прерывистым.

Фенимору казалось, что он парит высоко над землёй, а впереди, среди мерцающих облаков, плывёт силуэт желанной женщины. Видение выглядело волнующим и доступным. Обнажённая грудь, распущенные каштановые пряди, пылающие алые губы. Каждая, рассчитанная и выставленная на показ деталь обжигала и приковывала к себе взгляд.

– Ксения, ты будешь моей! – завопил Фенимор и распалённый страстью ринулся соблазнительнице навстречу.

Охваченное жаром тело плавилось словно воск, но в груди что-то завозилось, защекотало, и, заслоняя Ксению, перед ним возник образ другой женщины. Светлые глаза, белокурые волосы. Всё такое до боли знакомое и родное. Виктор так и не решился произнести вслух дорогое имя. Ольга протянула к мужу руку и нежно погладила по щеке.

Глава четырнадцатая

Вторжение

Пробивающегося сквозь дверную щель света едва хватило, чтобы Одиночка смог оглядеться и осознать, что лежит на той же кровати, в том же помещении, куда ночью заходил к нему Пётр. В коридоре послышались чьи-то шаги. Дверь распахнулась, и в комнату вошёл Гуров.

– Ну что, путешественник, проснулся? Как самочувствие? – вежливо поздоровался секретарь.

Взглянув в безмятежное лицо Гурова, Одиночка понял, что Ксения и её подручный находятся в полной уверенности, что пригубив отравы, незваный гость забыл про ночное приключение, а заодно, и про награбленное церковное добро.

– Что-то шумит в голове. Не помню, чем закончился вечерний визит на чашку чая?

– Это бывает от усталости, – с насмешкой произнёс Гуров и покровительственно похлопал Фенимора по плечу. – Я рад, что Ксения предложила, а ты согласился пожить немного в нашем монастыре, так что собирайся на завтрак.

– Скоро буду, – покорно кивнул Одиночка.

Гуров вышел, а Фенимора начали грызть сомнения:

– Зачем я затеял рискованный маскарад?

Одиночке не хотелось расставаться с ВКМ, но походный комбинезон мог выдать его тайные намерения. Фенимор не собирался долго задерживаться в вертепе Ксении. Он хотел лишь выяснить, где Гуров хранит свой пистолет, а заполучив необходимое в дальней дороге оружие, вновь стать полноценным хозяином своей судьбы.

Поэтому, спрятав комбинезон под матрас, Виктор облачился в льняную деревенскую рубаху, повесил на шею склянку с зелёным ростком и направился в столовую. Колонисты в полном составе ожидали появления нового поселенца.

– Поприветствуем брата Виктора, – торжественно провозгласила возглавляющая импровизированное собрание Ксения.

Разношерстная публика с теми же, как и вчера, равнодушными и неподвижными лицами дружно похлопала в ладоши и принялась сосредоточенно поглощать пшеничные лепешки и запивать их традиционным зелёным чаем. Фенимор присел рядом с Мариной, но девочка даже не взглянула в его сторону.

– Плохи мои дела, – решил Виктор. – Марину, как и остальных колонистов, опоили ядовитым зельем.

Внезапно Одиночка почувствовал прикосновение девичьей ноги. Скосив глаза, он заметил, как Марина подчёркнуто медленно взяла со стола кружку с зелёным отваром, поднесла жидкость ко рту и сделала фальшивый глоток. Затем она опустила руку вниз и выплеснула чай под стол.

– Слава богу, с мозгами у девчонки всё в порядке, – с облегчёнием выдохнул Фенимор. – Теперь дело за мной. Отберу у Гурова пистолет и исчезну из зачарованного травкой мира.

Одиночка перекусил свежей лепёшкой, повторил уловку Марины и по команде Гурова вместе со всеми вышел на улицу. Под лучами разгулявшегося после непогоды светила выпавший за ночь снег растаял, и земля парила, отдавая накопленную за ночь воду. Обильная влага и тепло способствовали бурному росту грибов.

Получив команду собирать урожай, монастырские жители вооружились корзинами и разошлись по разным углам обширного, обнесённого массивной стеной, поросшего берёзовой порослью пространства. Люди ползали по земле и с надеждой заглядывали под каждый зазеленевший росток.

Пользуясь случаем, Виктор решил осмотреть территорию просторной монастырской усадьбы. Он изо всех сил делал вид, что занят поиском вылезших из-под земли подберёзовиков, умилялся клейким берёзовым листочкам и незаметно для Гурова всё дальше и дальше продвигался вдоль облупившейся массивной ограды. Не вызвав опасения у присматривающего за колонистами секретаря, Фенимор подобрался к главным, забитым наглухо воротам и неожиданно для себя обнаружил сгнившую деревянную лестницу, ведущую на высящуюся над воротами наблюдательную площадку.

С трепещущим от нахлынувшего адреналина сердцем Фенимор бросился к покосившимся, обветшалым ступеням и вскарабкался на засыпанную обломками высокую башню.

Со смотровой площадки открывался замечательный вид. Одиночка увидел простирающуюся до горизонта череду холмов, вьющуюся между ними реку и вызывающий дурные воспоминания разрушенный город, из которого по счастливому стечению обстоятельств ему удалось выбраться живым. Глаз Фенимора порадовала затейливая вязь извилистых пригородных улочек, рассеянных по гребням многочисленных оврагов.