– А вы не пробовали заплатить кому-нибудь, чтобы его поискали, та же полиция или еще кто?

– Пробовали, но все, что они смогли найти, это записи с камер, как он садится в самолет и запись, как он не выходит из самолета.

– Не выходит? Вы же сказали, что он не проходил таможню?

– Ну да, это же одно и тоже.

– Хорошо, с этим понятно. Гонорар, условия?

– Гонорар вот, – Слава протянул конверт с деньгами и бумажку с суммой. – Это аванс, а это сумма за найденного Виктора Семеновича.

Марк открыл конверт и понял, что в нем ничуть не меньше, чем он сегодня забрал у букмекера, а значит стоит опять зайти в банк. Впрочем, может статься, что наличные сейчас будут удобней, если надо будет улетать.

– Сроки?

– Чем быстрее, тем лучше, но я понимаю, что мы можем его и вовсе никогда не найти. Если вы решите отказаться, просто дайте мне знать. Аванс остается у вас в любом случае, я наслышан, что вы человек честный и просто так денег брать не станете.

– Мне нужно знать, над чем он работал, документы какие-нибудь? И, разумеется, куда он летел.

– Без проблем, в сети есть его последний доклад, я вам скину ссылку, а вот это его маршрут и кое какие документы. Как вы понимаете, он пропал в самом начале пути. – Слава протянул папку, в которой первым лежал обычный распечатанный лист. На нем значилось несколько городов, но интересным были только первые два.

– Я правильно понимаю, что когда он потерялся, он летел в Брюссель?

– Да, он не прилетел именно туда.

– Остальные города проверялись?

– Нет, а вы думаете он мог перепутать самолет?

– Простите, я просто пытаюсь понять, что уже сделано, чтобы не работать повторно. У вас есть копия его билетов? Или хотя бы рейс, на котором он вылетал?

– Да, все в той папке, что я вам передал. Это полная копия всего, что мы подготовили перед вылетом.

Марк посмотрел на билеты и у него появилась идея. Рейс шел через Франкфурт, по сути, обычная пересадка, но ведь он мог и совсем выйти из аэропорта. Тогда все сходится, он прилетел во Франкфурт, там, вместо пересадки, он просто ушел из аэропорта и пошел по своим делам. Осталось только определить, какие у него могли быть дела во Франкфурте. Марк пытался вспомнить, до какой даты у него открыта шенгенская виза.

– Простите, если у вас все, то я начну работать. Меня несколько нервирует обстановка, в которой я оказался. Ваши люди смогут вернуть меня обратно?

– Да, безусловно, прошу прощения за возможную грубость. Разумеется, мы доставим вас домой.

Марк смотрел на документы, которые оказались у него на руках. Это были билеты на самолет и приглашение на конференцию. Само собой, на конференции он не появился. Билеты указывали на рейс, который вылетел из аэропорта Домодедово и, приземлившись во Франкфурте, отправился в Брюссель. Звали его Федор Михайлович, к счастью, не Достоевский. Федор сел в самолет, если бы он захотел покинуть самолет, это было бы довольно шумное происшествие и его бы точно запомнили.

Однажды, когда Марк сидел в самолете, он наблюдал это вживую. Человек просто встал и сказал: “извините, но я не лечу”. В тот момент Марк удивился, перед кем он извиняется? Но когда этого человека увели пограничники, а всех попросили покинуть самолет, он начал догадываться, что это не так-то просто. Всех попросили забрать свой багаж с полок и покинуть самолет, после чего весь багаж выгрузили из самолета и самолет тщательно проверяли с собаками и специалистами по контрабанде. Затем багаж тех, кто все еще летел, загрузили обратно, а пассажиров посадили на свои места. Когда почти все заняли свои места, кто-то пошутил, он оглядел самолет и громко спросил: “Все остальные летят? Больше никто не хочет остаться?” Говорят, что того парня, что отказался лететь, оставили у пограничников дожидаться посадки самолета, на всякий случай.

Марка доставили домой. Бугай открыл двери и молча ждал, снова превратившись в истукана. На миг Марку показалось, что если он не выйдет из машины, охранник так и будет стоять тут до самой старости. Марк не стал испытывать судьбу, все-таки они были из разных весовых категорий. Выйдя, он решил сразу отправиться домой и пока оставить наличность как есть. Изучив рейсы, он купил билет во Франкфурт и собрал рюкзак, на этот раз упаковав туда несколько пар носков и одежду на пару недель. Осталось дождаться следующего дня и отправиться на поиски Федора.

Он смотрел на фотографию и пытался представить, как это было. Надежды практически не было, но попытаться стоило. Итак, вот он выходит из самолета во Франкфурте и…? Он должен был пройти паспортный контроль, ведь это международный рейс, что потом? Потом он должен был отправиться в транзитный зал, но отправился ли он туда на самом деле? В этот момент Марк увидел, как Федор подходит к окошку и протягивает пограничнику паспорт, тот спрашивает у него что-то, сверяет фотографию, просит приложить пальцы к сканеру отпечатков, еще что-то спрашивает и в итоге ставит штамп и возвращает паспорт обратно. Федор берет свой чемодан на колесиках, забирает паспорт и идет дальше. После чего спускается на эскалаторе и выходит в город. Видение закончилось, а это значит, что в город он не вышел.

Марк открыл список рейсов во Франкфурте и тут же схватился за голову. Каждые пять минут вылетал минимум один, а чаще с десяток самолетов, все же это был крупный европейский хаб.

Ситуация была хуже некуда, он словно опять бросал кубик и пытался узнать что выпадет, а увидеть он сможет только один и тот неверный вариант. Этот вопрос должен быть решен проще, и, видимо, придется связаться со Славой. Несмотря на поздний час, лучше было позвонить сегодня, чем завтра из Франкфурта.

– Слава, это Марк, мы сегодня встречались. Вы можете проверить, что Федор прилетел во Франкфурт и прошел там пограничный контроль?

– Да, мы можем это проверить. Хорошая находка, я накручу хвост моим ребятам за то, что пропустили этот шаг.

– Да, но дальше все было сложнее, он с очень высокой долей вероятности улетел оттуда, но я не могу сказать куда. Если есть возможность как-то отследить купленные билеты или регистрацию на рейс, мне бы это очень помогло.

– Отследить регистрацию на рейс во Франкфурте? Марк, вы представляете сколько там регистраций происходит ежесекундно?

– К сожалению, уже да.

– Хорошо, я посмотрю, что мы можем сделать по этому поводу, какие у тебя планы?

– Завтра я вылетаю и буду там, постараюсь что-то найти. Если вам станет известно про то, куда он мог отправиться, то сообщите мне.

Вот теперь, вроде как, все. Можно было с чистой совестью ложиться спать, однако спать совершенно не хотелось. Можно было выпить какое-нибудь снотворное, а можно было просто выпить. Есть люди, которые отрицательно относятся к алкоголю и не приемлют его ни в каком виде, а есть те, кто пьет его пока он не кончится. Марк не понимал ни тех, ни других, он использовал алкоголь в медицинских целях. Например, как сейчас, когда надо было ложиться спать, а спать не хотелось.

Само собой, в такие моменты нельзя употреблять водку или виски, своим ярким вкусом они только разбудят организм. Также нежелательно было пить пиво или сидр ввиду малого градуса, а, соответственно, большого объема жидкости, что на ночь глядя было бы глупо. Марк смотрел на бар и думал, чем же он будет сегодня лечиться. Кофейные ликеры тоже были вычеркнуты, содержание кофеина в них было мизерным, но вкус и запах могли сыграть дурную шутку. Выбор пал на старый добрый Дисаронно, он был в меру сладким и при этом мягким, что сейчас было очень кстати. Марк взял стакан для виски и налил на донышко ликер, ему очень нравился его густой ореховый запах.

Сидя со стаканом перед ноутбуком, он рассматривал список рейсов из аэропорта Франкфурта, которые вылетали в течение часа после прибытия туда Федора. По всему выходило, что он мог улететь в любую точку земного шара. Нужно было как-то сокращать этот список. Прежде всего надо было понять, он бежал от чего-то или куда-то? Просматривая документы, которые были в папке, он ничего нового не узнал. Вроде как у нас нет больше железного занавеса, что ему мешало просто купить билеты и улететь в любом направлении? Впрочем, ему могло помешать то же, что сегодня помешало мне вернуться домой сразу после букмекера. Сонливость начала подкатывать, и Марк решил, что утро вечера мудренее и пора ложиться, пока сон не передумал и не ушел.