Наконец приезжаю за малышкой. Несмотря на вечер субботы, в офисе по-прежнему полный сбор. Понятно, что девчонки не хотели упустить возможность в очередной раз увидеть меня. Анастейша смотрит уже чуть по-другому. Скорее всего, ей уже разъяснили, кто я такой.

Она слегка робеет при виде моей машины. Вот и отлично. Может, это слегка собьёт с неё спесь?

Пытается взять деловой тон в беседе, но я живо напоминаю ей, что она забыла этой ночью в моей спальне. Меня страшно заводит то, как трогательно она смущается. Похоже, девочка смутно помнит вчерашнюю ночь. Ну, что ж, помучаю её. Ничего пока не буду рассказывать.

Мой дом тоже производит на неё впечатление. Мы бродим по ещё пустым полутёмным залам. Я вижу, что ей не по себе. Почему-то страшно хочется прижать девчонку к себе, оградить от всего. Что ещё за наваждение?

Когда мы ходим по второму этажу, вдруг гаснет свет, а следом раздаётся звук, похожий на выстрел. Накрываю её своим телом, при этом сердце колотится, как бешеное. Я не раз попадал под пули. Такая уж у меня работа. И, естественно, это всегда всплеск адреналина. Но, чтобы пугаться вот так, до потери пульса, это со мной впервые. И страшно мне вовсе не за себя.

Крадусь вниз, уже готовый разорвать на мелкие клочки любого, кто попытается её обидеть. Но шум устроил неуклюжий Славик. Иду к лестнице, чтобы забрать малышку, а она в этот момент, испугавшись чего-то наверху, уже летит в мои объятия.

Успокаивать её мне понравилось. Может, стоит почаще пугать? Но тут я осознаю, что если в этот раз пронесло, то не факт, что в следующий это не будет выстрел. Моя работа слишком опасна. Не стоит приближать Анастейшу к себе. Она хорошая девочка и не заслужила попасть под обстрел из-за меня.

Вся ситуация внезапно начинает меня сильно злить. Надо было трахнуть её, когда она лыка не вязала, и дело с концом. Ведь именно так я всегда и поступал. А когда получал всё, что хотел, мне, понятное дело, становилось неинтересно.

Я специально начинаю хамить ей и заслуженно получаю по морде. Она опять расцарапала мне щёку, и это меня окончательно выбесило. Хватаю её руку и сжимаю. Но вдруг она вскрикивает от боли и мне уже хочется убить себя за это.

Бесит и то, что от нашей ругани у меня привстал. А малышка, тем временем, отвернулась к окну и надулась. Через какое-то время замечаю, что она уже спит. Осторожно выдвигаю сиденье, чтобы ей было комфортнее. Наблюдаю, как порозовели её щеки, чуть приоткрылся пухлый ротик. Как хочется налететь на неё вихрем, пока ещё не проснулась, не поняла, что к чему. Жадно впиться в её томные губы, подмять под себя. С усилием отвожу взгляд. Говорю Димке, куда её отвезти. Адрес я сегодня пробил. Так, на всякий случай.

Она выходит из машины, и сразу становится как-то пусто. Димка смотрит вопросительно: мол, куда дальше?

– Домой, – машу рукой я.

Недоумение в его глазах. Это же вечер субботы! Телефон переполнен пропущенными от друзей. Они, очевидно, надеялись затащить меня в клуб и сегодня, но у меня нет настроения. Приезжаю домой, накатываю пару стопок и валюсь на кровать. Я стремился выкинуть эту чертовку из головы, но она непрошено вторгается в мои сны.

Сегодняшняя ситуация, что так напугала меня, что проигрывается заново. Звук выстрела – и мы оба на полу. Страх и вожделение смешиваются воедино. Она испугано ворочается подо мной, и вдруг её руки тянутся к моей ширинке. Я замираю от неожиданности. Звук открывающейся молнии громко разносится в тишине пустой комнаты. Нежные пальчики, нырнув в мои джинсы, выпускают дружка наружу. Это кстати, потому что, когда я рядом с Анастейшей, в штанах мигом становится тесно.

Она начинает ласкать меня, то едва заметно, то стискивая с силой. Это сбивает с толку. Мне не нравится, что я не контролирую процесс. Пытаюсь поймать её губы, но она отворачивается. Тогда переношу свой вес на одну руку, а второй хватаю её лицо. Теперь не отвертишься! Но она резко отталкивает меня, и я падаю на спину. Как так вышло? Как эта пигалица могла отпихнуть меня? Но она уже сидит сверху, довольная.

Склоняется надо мной. Её волосы, как тёмный расплавленный шоколад, стекают мне на лицо. Отвожу их руками, чтобы поймать и поцеловать её, но она с хохотом уворачивается и сползает вниз. Задирает мою рубашку. Её губы медленно спускаются по моему животу, пока не доходят до самого низа.

«Только не останавливайся», – мысленно молю я.

Она и не думает останавливаться. Смущения как не бывало. Облизывает его, как леденец, с видимым удовольствием. А потом её язычок начинает творить какие-то уж совсем непостижимые вещи.

Резкий звук из коридора прерывает моё восхождение к вершинам блаженства. Она куда-то исчезает, и я леденею от ужаса, ведь кто-то забрал её у меня. Выбегаю в коридор, как раз вовремя, чтобы увидеть, как её тень скользнула к лестнице. Спешу за ней на первый этаж и ввязываюсь в какую-то странную гонку по мрачным залам собственного дома. Кажется, я вот-вот настигну её, но она как будто растворяется и появляется совсем в другом месте.

Мы попадаем в комнату с зеркалами. Их так много, что я не понимаю, где вход, а где выход. В попытках поймать её бьюсь лбом об зеркальную стену.

«Зачем я установил так много зеркал? Это мне наказание за излишнее самолюбование», – мелькает запоздалое раскаяние.

Выхожу из себя от бессилия и со всей дури ударяю кулаком по зеркальной поверхности. Стекло с жалобным звоном разлетается на тысячи осколков, а на моей руке выступает кровь.

И сразу появляется Анастейша. Бережно берёт мою ручищу в свои крохотные ладони. Смотрит на меня с испугом:

– Больно?

– Нет, – честно отвечаю я.

Я и правда не чувствую боли, только всепоглощающее желание. С силой прижимаю малышку к стене. Завожу её руки над головой. Свободной рукой задираю ей юбку.

– Подожди, пожалуйста… отпусти! – Она извивается подо мной.

Я знаю, что отпускать нельзя, иначе она вновь исчезнет, но тут замечаю слезы в её глазах. Мои руки сразу разжимаются, и она выскальзывает. Растворяется, будто её и не было…

Я просыпаюсь в холодном поту. Мне срочно нужна разрядка, и я не хочу снова делать это сам. Мне не четырнадцать, в конце концов. Тянусь за телефоном. Может, ещё не поздно рвануть в клуб и снять там кого-нибудь? Восемь утра. Даже afterparty уже закончилось. Конечно, в памяти моего телефона миллион номеров цыпочек, готовых прибыть по первому зову, но понимаю, что это не вариант. Снова накатывает злость.

«Соберись, тряпка!»

Собираюсь и отправляюсь вниз. В нашем элитном доме есть всё необходимое, даже спортзал. На ресепшн встречает едва проснувшаяся девушка, её глаза широко распахиваются. Она явно не ожидала увидеть меня здесь в воскресенье в восемь утра.

Первым делом направляюсь избивать грушу. Кажется, я всю дурь выбил из этого снаряда. В изнеможении обнимаю её, прижимаюсь разгорячённым лбом. Но, стоит мне прикрыть глаза, как в голове всплывает образ Анастейши.

Заставляю себя продолжить тренировку. С упорством маньяка обхожу все тренажёры и уже на последнем издыхании ныряю в бассейн. Вода приятно холодит разогретое тело. Переворачиваюсь на спину, так как даже плыть не могу от усталости, но зато навязчивое видение покинуло мою голову. Вот теперь можно и поработать.

Возвращаюсь в квартиру и звоню сотрудникам. По их голосам слышно, что они не в восторге от раннего подъёма в воскресенье, но высказать это вслух никто из них не решился. Созвав совещание, отправляюсь в офис, полностью сосредоточенный на делах.

У меня была куча планов на свой единственный на этой неделе выходной, но треклятый Дэмиан всё испортил. Я, как дура, тупо проревела весь день и в понедельник пришла на работу с красными воспалёнными глазами. Зато была полна решимости.

– Лев Николаевич, снимите меня, пожалуйста, с этого проекта, – без предисловий начала я разговор с руководством.

– Я бы и рад тебя заменить, но, как ты помнишь, это была настоятельная просьба клиента. Можешь не волноваться, девочки тебе помогут сделать достойный проект. Одну тебя никто тут не бросает.