Прошла уже неделя с тех пор, как Июль была вынуждена покинуть родной дом. Но она начинала видеть в этом плюсы. Оказывается, всё было не так уж и плохо, если не брать во внимание ситуацию на Донбассе. Если не брать во внимание пару других проблем, которые мучили Июль время от времени. Всё было достаточно спокойно, лишь иногда онемение от самых ушей превращало Июль в марионетку собственных эмоций.
Радовало одно: вдали от дома проблема «что делать?» испарилась в километрах. Июль знала, стоит ей вернуться – этот вопрос снова встанет остро как никогда. Но впервые за четыре года Июль отдыхала от вопроса «что делать дальше?..» Она просто жила. Хоть и не на полную, но чувствовала себя так спокойно, что иногда становилось страшно.
– Дыши, Июль, Дыши. Глубокий вдох. Открой глаза…
– Фу-у-ух… Так, уже немного легче…
В полуночной обеденной комнате, закрыв уши громкой музыкой, Июль вела переговоры со своими демонами, разбушевавшимися в последние дни. Она была погружена в свой ночной кошмар. Помешивая домашний творог в тарелке, приговаривала что-то, словно варила зелье:
– Как же стыдно. Чувствую себя предателем. В нашем городе идёт война, а я оставила своих любимых людей в одной из самых горячих точек на планете.
Сделав музыку ещё громче, словно она могла подавить этих чертей внутри, Июль взобралась с ногами на стул, чтобы казаться совсем маленьким комком в этой суете событий. Сегодня как никогда ей было противно самой от себя. Мысли о дне рождения её любимого мальчика не давали покоя:
– Я оставила его в такой день одного, пусть он и говорит, что этот день для него не важен… Это ведь не так!
Июль чувствовала себя недоразвитым ребёнком и не могла чётко сформулировать свои мысли, чтобы было не так стыдно перед самой собой.
– Господи, мой мозг атаковало стадо тупых бегемотов. Нет, хуже… Они нагадили в моей голове, а сами толкутся под кожей, будоража каждую молекулу организма и напрягая мои нервы. Другие часто называют их мурашками. Я сопротивляюсь как могу…
– Дыши, главное дыши!
– Долго я так не протяну. Чувствую себя предателем. Стыдно и обидно до слёз. Не знаю, как я могла оставить его. Полная дура. Просто хочу домой. Запираюсь в этой комнате, апатия… Ничего не хочу делать, никого не хочу видеть. Зароюсь в свои мутные мысли и буду сидеть, как пьяный насупленный ёжик в день перед казнью.
– Даже эти чёртовы слёзы не пытаются меня спасти. Когда они мне так нужны – они меня оставили. Чёрт, даже собственные слёзы меня предают. В такой момент…
Июль принялась снова что-то писать в свою рукопись.
Пишу сердцем, натираю мозоли. С каждой буквой всё больнее писать. Чёрт! Не помогает ни строчка! Мои нервы почти как вольфрам, но натянуты настолько, что ещё пару взводов пальцами – и от моих струн останется разорванная с треском железячка… Как бы ею никого не ранить…
Город засыпает, просыпается безумие
Следующим вечером Июль бежала по нескошенному полю – просторному, как безграничное море. Не было слышно ни единого лишнего звука, лишь откуда-то издалека доносились вечерние деревенские песни. Июль бежала навстречу розовому закату. Он же с лёгкостью обуздал её демонов. Но закату не быть вечным…
Июль сидела одна посреди пустынного поля. Здесь уже давно отъездили тракторы, солнце намеревалось уйти на покой в этих местах. Оно медленно скрывалось за горизонтом, оставляя за собой нежно-розовые разводы. В ушах гудело разбавленное с шорохом травы «му-у-у-у». Мозг постепенно заполнялся тёплой и приятной тишиной. Наконец-то удалось избавиться от нашествия демонов внутри и побыть наедине с собой.
– Вот так нагрянуло, – говорила Июль себе, – вот так лето! И как после этого доверять судьбе? Что в её планах? Всё разрушить, стереть и сжечь в прах? У меня заканчиваются слова, а у души – еле живые фрагменты. Но что есть душа? Это она меня гложет уже вторую неделю? Её задача оставлять на сердце насечки?
На выдохе сгорай, и возродишься заново
Нам открыты все просторы.
Нам подвластны все вершины.
Этот прощальный туман засыпал серым пеплом росистую земную поверхность, окутал холодным мраком и больной грустью расцарапанное сердце… Июль с нотками грусти и разочарования, но в предвкушении огромного счастья смотрела в окно отъезжающего от перрона автобуса.
Вынужденный и одновременно долгожданный отъезд… Никто не ожидал такого поворота, такого гостеприимства. Да, никого не волнует чужое горе! Вот бы вся эта беда ворвалась и в дома тех, кто так радуется нашим несчастьям. Никогда не думала, что существуют люди, способные настолько цинично оценивать ситуацию и в глаза плачущих и избитых горем людей говорить, что они достойны этого, что они сами избрали себе такой путь, так пускай же сами и разгребают свой пыл. Говорить в глаза детей, девушек, женщин: «Пускай бы вас там расстреляли вместе с вашими домами; вы ничтожные беженцы… Испугались результатов своих же действий!» Нет прощения таким людям, нет оправдания таким словам! Дай Бог возмездия и расплаты тем, из уст кого прозвучали эти мерзкие плевки.
100 дней августа
Как это круто, когда есть я и ты…
Не так уж и много нужно для счастья, как оказывается… Лишь в воображении мы счастливы от нереальных событий, от вряд ли когда-либо исполнившихся желаний… Наяву всё проще. Иногда оказывается достаточно лишь маленькой квартирки. Уют здесь наладится со временем сам по себе, если люди счастливы в этих стенах. Разве это не счастье, когда в воздухе парят молекулы спокойствия, радости и любви? Что ещё нужно для комфорта? Любимый человек рядом. Вот и всё счастье. Даже в такое время, когда каждое утро как новая жизнь. Ложишься спать с мыслью, что можешь не проснуться. Просыпаешься с мыслью, что это, может быть, последний день спокойной жизни. Даже в такое время можно быть счастливым! В такие моменты забываешь обо всём: о пустых магазинах, о закрытых аптеках, о контратаках, о вооруженных до зубов солдатах, которыми усеяны улицы, забываешь о пустеющем городе…
И только с каждым звуком разорванного снаряда замирает сердце на секунду… на две… Забываешь, что нужно дышать… Как будто жизнь останавливается на мгновение. И в это мгновение ты вспоминаешь все свои страхи. И они взрывают сознание. А потом снова продолжается обычная жизнь. Будто на секунду тебе причудился кошмар. Будто всё в этом мире как и прежде.
Какие мы, люди, всё-таки дураки! Ведь правда же не ценим то, что имеем. Как хочется вернуться в прошлое лето. Когда можно было просто посидеть во дворе, просто походить по магазинам, поехать на дачу, просто проснуться утром с мыслью, что наступил очередной скучный день лета. Как это ценно, оказывается!
Лета 2014-го у Донбасса не было. Никто ни на минуту не задумался, что сейчас ведь лето. Здесь нет сейчас ни времени года, ни дней недели. Нельзя даже просто спокойно выйти в магазин, не думая, что можешь попасть в момент бомбоштурма. Нельзя засыпая просто пожелать друг другу спокойной ночи, не подразумевая под этой фразой действительно спокойной ночи… Нельзя помечтать о далёком будущем, ведь здесь не каждый уверен в своём завтрашнем дне…
Каждое утро дарит новые вести. Люди за месяц прочитали, услышали и обсудили столько новостей, сколько не слышали за всю свою предыдущую жизнь. Здесь все люди мечтают только об одном! Ну и где же этот закон всемирного притяжения и материализации мысли? Здесь все ждут этого дня. Здесь каждый, испытав такой урок, клянётся ценить всё, что у него есть, до конца своей жизни… Жаль только, что многие не сдержат своей клятвы. Ведь мы все люди. А люди всё равно не ценят то, что имеют… Какой бы урок им ни преподали.
Каждая попытка Июль сосредоточиться на своём будущем заканчивалась мыслями о войне. Единственное, что уносило от реальности, – её блокнот, где уже были исписаны десятки страниц. Июль открыла новую страницу и попыталась заполнить её.