К счастью, возвращавшийся с фабрики рабочий сказал, будто бы девчонку видели в порту. Отправив прислугу домой, Артур сам лично поспешил в порт, заранее продумывая предстоящий долгий разговор со своей непослушной малышкой. Подобных поступков не оправдывало даже её безграничное любопытство.

Стайку детей, облепивших невысокую ограду, он заприметил издалека. Разглядев среди малышни свою дочь, он облегчённо вздохнул. Девочка о чём-то яростно спорила с белокурым мальчишкой в изношенной курточке. Когда же её спиной раздался разгневанный голос отца, Алоя даже не вздрогнула, призвав на помощь всё своё самообладание.

– Если бы вы, юная леди, были мальчишкой, я бы с превеликим удовольствием вас выпорол, – сурово произнёс отец.

– Сэр Артур, не нужно ругать Алою, – торопливо произнёс тот самый мальчишка, с которым девочка спорила. – Это моя вина. Я позвал её с нами в порт, совершенно не подумав о последствиях. Она же девочка, не сердитесь на неё. Вы можете выпороть меня, я готов понести заслуженное наказание.

Мальчишка вскинул голову, выражая свою готовность защищать Алою до конца. Он загородил девочку собой, показывая, что не даст её в обиду.

Оливер Уильямс, сын трагически погибшего рудокопа был старше Алои на три года. Он считал ее своим лучшим другом и всегда старался защищать и оберегать. Оливер отличался поразительным благородством и несвойственной мальчикам его возраста мужественностью. Суровые условия жизни позволили развиться у него таким качествам, как стойкость и выносливость. При этом он оставался честным и добрым ребёнком.

– Папочка, не слушай его! – возразила Алоя. – Это я предложила бежать в порт, чтобы смотреть на почтовики. Я сама должна отвечать за свой проступок. Не нужно пороть Оливера, папа.

– Что ж, никого пороть я не намерен, – вздохнул Артур. – Телесные наказания способствуют развитию жестокости.

Его поражало стремление детей постоять друг за друга.

– Но вам, юная леди, придётся некоторое время посидеть дома. У вас будет прекрасная возможность как следует подумать над своим поведением, – объявил он. – Вы заставили изрядно понервничать всех нас. Прислуга с ног сбилась, разыскивая вас едва ли не по всему городу. Полагаю, вы способны оценить всю тяжесть вашего проступка.

Девочка послушно кивнула, соглашаясь с решением отца.

И вот четвертый день её заточения в огромном доме подходил к концу. Казалось, особого расстройства это временное неудобство у неё не вызывало. Смирившись с необходимостью расплаты за непослушание, она нашла себе сотню интересных занятий, занимавших почти всё её время.

Артур костяшками пальцев постучал в дверь.

– Входи, папочка! – не отрываясь от работы, громко отозвалась дочь.

– Как ты определила, что это я? – спросил отец.

– Очень просто, – улыбнулась малышка. – Так стучишься только ты. Мама вообще никогда не стучит, прежде чем войти. А служанки стучат очень громко и настойчиво, словно у нас пожар случился.

– Действительно просто, – согласился Артур. – Твой друг, Оливер, шлёт тебе привет.

– Замечательно, папочка. Я рада, что он про меня не забывает.

– Я пришёл сообщить тебе одно весьма радостное известие, – поделился отец. – Ты часто говорила, будто мечтаешь посмотреть на большие дирижабли. Надеюсь, ты не изменила своего решения?

Девочка пожала плечами.

– Я хотел бы взять тебя с собой в Мегаполис, дорогая, – произнёс Артур. – Там я постараюсь найти время среди своих бесконечных дел, чтобы показать тебе суда, которые будут находиться в порту. Полагаю, среди них обнаружится пара больших дирижаблей, достойных твоего внимания.

Рука девочки дрогнула, и соскочившая отвёртка оставила на корпусе модели неглубокую, но заметную царапину.

– Вот чёрт! – сквозь зубы проворчала она.

– Алоя! Где ты набралась таких ужасных манер? – изумился отец.

В ответ она лишь снова пожала плечами и подняла на отца полные изумления глаза.

– Это правда, папочка? – спросила она, словно не веря в услышанное.

– Да, милая, – кивнул отец. – Мы с тобой отправимся в Мегаполис через два дня. Поэтому, советую тебе начать собираться незамедлительно. И подумать о своих манерах заодно. Девочке не пристало выражать свои переживания, пусть даже самые досадные, таким вот образом.

– Папочка, это так замечательно! – воскликнула она, умело проигнорировав замечание о манерах, и бросилась отцу на шею. – Только мама будет очень недовольна нашим отъездом. И я должна за два дня отремонтировать эту непослушную модель и попрощаться с Оливером. Ведь нельзя уехать, не попрощавшись с другом.

– Совершенно верно, – поддержал Артур. – А мама всегда недовольна, ты же знаешь. Она опять будет ворчать, что ты пропускаешь занятия музыкой и рисованием. Но, поездка в Мегаполис стоит того, чтобы вытерпеть её нравоучения. А по возвращении ты поведаешь Оливеру о том, как много интересного видела в Мегаполисе.

– Хорошо, папа, – кивнула дочь. – Мы отправимся на поезде?

– Да, дорогая. Надеюсь, тебе эта поездка покажется не особо утомительной.

– Чтобы увидеть настоящие большие дирижабли, я готова вынести любые неудобства.

– Милая моя Алоя, какое же ты всё ещё дитя, – произнёс Артур, гладя дочь по волосам. – А теперь заканчивай свою работу, дорогая, и отправляйся собирать всё необходимое для поездки. Когда будешь выбирать платья, которые возьмёшь с собой, не слушай советов матери. Ты должна быть самой красивой юной леди даже в Мегаполисе.

Он весело подмигнул и вышел, прикрывая за собой дверь.

***

Шум, свойственный всем железнодорожным станциям мира, завораживал девочку, заставляя её безостановочно вертеть головой по сторонам. Алоя рассматривала снующих по станции людей, пристально изучала поезда. Казалось, её интересовало абсолютно всё, любая деталь, любая мелочь. Вглядываясь в лица прохожих, она стремилась угадать их мысли, понять, какие чувства переполняют их души, какие переживания скрываются за внешне непроницаемыми масками. По выражениям этих масок она пыталась определить скрытые где-то глубоко под ними эмоции. Но люди в большинстве своём оставались для девочки совершенно непонятными и неприступными, поэтому наблюдать за ними ей быстро надоело. Она переключилась на само здание станции.

Стеклянный куполообразный свод поддерживался стальными арками, похожими на кружева. Арки эти опирались на изящные тонкие колонны, расположенные рядами. Прямо на станции располагались невысокие чугунные столбы электрических фонарей. Алоя обводила конструкцию задумчивым взглядом, пытаясь представить себе процесс её постройки. Иногда она задавала отцу вопросы, ответить на которые у него получалось далеко не всегда.

– Пойми, Алоя, я ведь всего лишь человек и не могу знать всё на свете, – оправдывался он. – Если ты пожелаешь, мы обязательно найдём кого-то, кто сумеет дать тебе ответы. Мы можем найти нужные книги, и попытаться отыскать ответы там. Увы, милая, моей головы попросту не хватило бы на такое огромное количество знаний.

– То же самое мне говорят все учителя, – вздохнула девочка. – А некоторые даже считают мои вопросы проявлениями праздного любопытства. Что же плохого в том, что я хочу много знать?

Она выжидающе посмотрела на отца.

– Невозможно знать всё на свете, – вздохнул Артур.

– Но никогда не поздно учиться! – с торжествующим видом парировала дочь. – Ты же сам мне это говорил.

– И останусь при своём мнении. Твоя жажда знаний весьма похвальна. Стремясь как можно лучше узнать окружающий мир, ты совершенствуешься, становишься лучше, чем есть сейчас. Я искренне горжусь тем, что у меня подрастает такая умная и любознательная дочь. Если же тебе недостаёт знаний, получаемых от учителей, мы найдём способ восполнить эту нехватку. Я тебе обещаю, милая.

Разговор отца с дочерью прервал протяжный гудок паровоза. Девочка развернулась на толстых невысоких каблучках и впилась взглядом в поезд, окутанный, словно волшебным туманом, клубами пара. От восхищения её глаза широко распахнулись.