Весь центр принадлежит богатым торговцам и знатным горожанам. Огромные дома, стены которых увиты хмелем и диким виноградом, роскошные сады, фонтаны и прочее великолепие. Среди этой обманчивой красоты праздно прогуливаются представители местной знати. На площади возле покрытого позолотой фонтана лениво играют инфантильные, избалованные дети из богатых семей.

На стене башенки городской ратуши благородно и степенно тикают огромные часы удивительно тонкой работы. Давным-давно эти часы вмонтировали прямо в здание, но для этого пришлось разобрать часть каменной кладки. И с того момента под циферблатом с резными стрелками располагалось большое окно-розетка, сквозь которое были видны громадные шестерни, валы и прочие детали часового механизма. Часы считались главной гордостью городской площади. Именно на этой площади происходят все городские праздники, карнавалы и различные сборища горожан.

Полной противоположностью являются окраины, где расположены заводы и фабрики, а также различные ремонтные мастерские. Вокруг фабрик плотно сгрудились серые, обветшалые дома. Облезлые голодные собаки, жадно нюхающие воздух, рыскают по узким улочкам городских окраин. И вечно хмурые жители, при каждом удобном случае ругающие свою неудачную жизнь и богачей. Но среди этой серости, производящей гнетущее впечатление, обитают маленькие яркие огоньки, шумные и шаловливые. Простые уличные дети, которым не приходится изнывать под тяжестью родительского величия. Они свободны от сотен вымышленных обязательств и ложных правил. В глубине души каждый уличный мальчишка мечтает только об одном – хоть раз в жизни увидеть настоящий большой дирижабль…

Будь то пассажирское судно, изящное и роскошное, или громоздкий и неуклюжий грузовой дирижабль. Но лучше бы настоящее военное судно с множеством пушек и различных боевых приспособлений, строгое и грозное. И абсолютно все втайне мечтают хоть одним глазком увидеть опасную и грациозную «Катрину». Судно, чья слава гремит на весь мир.

Чем же так интересен для нас этот портовый город, спросите Вы.

Именно здесь свершились судьбоносные для некоторых участников события. Многое пришлось повидать городским стенам и мощёным дорожкам, великое множество секретов до сих пор хранят в себе городские подворотни. А уж сколько захватывающих воспоминаний и историй могут поведать сами горожане. Жизни не хватит для того, чтобы каждую из них записать.

Впрочем, каждая нам совсем ни к чему. Далеко не всякая история способна заинтересовать так, чтобы оторваться от её прочтения было решительно невозможно. И если уж обстоятельства сложились таким образом, что вы, Дорогие Мои Друзья, читаете сейчас этот текст, то поверьте мне на слово – историй вам хватит с лихвой!

Умиротворённую тишину огромного дома внезапно разорвал громкий детский крик:

– Папа! Папочка!

В этом возгласе отчётливо проступали все самые неприятные переживания, на какие только может быть способен ребёнок: ужас, отчаяние, боль утраты… В звонком крике было всё, вся искренность светлой детской души.

Толстые роскошные ковры, расстеленные в коридорах, заглушали топот маленьких детских ножек, но сэр Артур уже представлял, как его очаровательное дитя бежит к двери кабинета, желая немедленно поделиться с отцом случившимся.

– Папочка! Они умерли! – кричала Алоя, с трудом распахивая тяжёлую дверь из морёного дуба.

Хрупкое создание пяти лет от роду подняло на отца полные слёз глаза.

– Кто умер, милая? – обеспокоенно спросил отец, поднимаясь из кресла на изящных резных ножках.

– Часы умерли, папа! Они громко хлопнули и умерли!

Первая крупная слезинка сорвалась с длинных ресниц девочки и покатилась по щеке, оставляя мокрую дорожку. Дрожащей от волнения рукой девочка откинула с лица прядь непослушных огненно-рыжих волос и кинулась к отцу, вцепляясь в него с недетской силой. Артур опустился на колени, прижимая дочь к себе. Алоя обхватила шею отца руками и громко зарыдала, словно только что потеряла самого близкого, любимого и верного друга.

– Дитя моё, как же ты меня напугала, – вздохнул он. – Ведь я не раз говорил тебе, что автоматонам тоже необходим отдых. Они просто устали и решили взять небольшую передышку. Вот увидишь, вскоре они обязательно очнутся. Нужно лишь немного потерпеть, милая.

– Неправда! – воскликнула дочь. – Они умерли! Я поворачивала ключ, но он только проворачивается внутри и всё. Как будто там одна лишь пустота. Им нельзя умирать! Если они умрут, мне будет без них очень тоскливо! Папа, мы должны спасти их! В конце концов, им должно быть очень плохо, если они не могут танцевать. Быть может, им даже больно!

Во взгляде девочки бушевала настоящая бюря, выдавая характер, поразительный для ребёнка её возраста. Она даже не пыталась скрывать то потрясение, которое ей только что довелось пережить.

– Алоя, я знаю человека, который поможет нам воскресить твоих механических друзей, – доверительно поделился отец. – Но прежде ты должна обещать мне, что больше не будешь плакать.

Отступив на шаг, девочка быстро вытерла слёзы и снова поправила волосы, крупными локонами спадающие на хрупкие плечики.

Терпеливо дожидаясь, когда дочь успокоится, сэр Артур внимательно изучал единственное своё дитя. Платье, в которое была одета малютка, повергало его в настоящий ужас. Ярко-жёлтое, украшенное белыми кружевами и огромными бантами, оно олицетворяло собой вопиющую безвкусицу. Подол длинной, пышной юбки, расшитый узором из перламутрового бисера, изображающим цветущие лилии,  при каждом движении переливался всеми цветами радуги, вызывая рябь в глазах. Дополняли наряд туфельки в цвет, с нелепыми бантами на носках. Но даже в этом кошмарном наряде Алоя оставалась удивительно хорошенькой девочкой.

Большие серо-зелёные глаза, очень выразительные, отражали любые, даже незначительные, перемены в настроении малышки. Длинные ресницы, мягкие черты лица и плотно сжатые пухлые губы, выдающие полную сосредоточенность. Алоя походила на настоящего ангелочка, но стойкий характер её уже начинал проявляться во всей красе.

Любуясь, как девочка изящными движениями собирает блестящие локоны волос, Артур улыбнулся. В его мыслях всплыла история, произошедшая несколько недель назад перед началом урока музыки.

Тогда Алоя пыталась хитростью избавиться от необходимости играть на скрипке, и незаметно для взрослых сняла с инструмента струны, спрятав их в самом укромном уголке. Учитель впал в ярость, называя малышку ленивой бездарностью.

– Алоя, скажи мне, куда подевались струны? – спрашивал тогда отец, пытаясь сохранять строгий вид.

– Они сбежали, папа, – ангельским голоском отвечала дочь. – Им не нравится этот ужасный человек, который позволяет себе кричать в нашем доме. Поэтому они обиделись и ночью убежали прочь.

Отец старательно хмурился, но девочка видела в его глазах, таких же серо-зелёных, как у неё, задорные огоньки. Он не мог сердиться на неё за то, что найденный матерью учитель не нравился малышке своим сварливым характером.

– Увы, юная леди, я вынужден вас наказать, – строго произнёс отец. – Отправляйтесь к себе комнату и серьёзно подумайте над своим поведением.

Опустив глаза, девочка покорно отправилась наверх, отчетливо представляя , как вскоре отец заглянет в её комнату, и она сможет рассказать ему всю правду. Он внимательно выслушает и придумает способ избавить её от ненавистного учителя.

– А теперь, юная леди, расскажите мне правду, – попросил сэр Артур, заглядывая в комнату дочери.

Алоя подробно рассказала отцу, как осторожно снимала струны со скрипки. Выслушивая своё дитя, Артур Веллингтон дивился тому, насколько сообразительной растёт девочка. К его величайшей радости, вопрос с занятиями музыкой удалось решить очень простым способом – нанять другого учителя.

В нынешней же ситуации он узнавал свою дочь с  совершенно другой стороны. К любознательности и рассудительности девочки добавлялась абсолютно чистая и непоколебимая вера в чудеса. Она искренне считала маленьких заводных автоматонов своими друзьями, живущими вполне самостоятельной жизнью. Поломку механизма девочка расценивала не иначе, как трагическую гибель живых существ. Сделав для себя это удивительное открытие, он с нежностью улыбнулся.