– Ну же, Дориан, не бойся меня, – ласково уговаривала девочка, протягивая к нему руки. – Я не сделаю тебе плохо.

Жеребец забавно дёрнул ушами и, вытянув морду вперёд, втянул ноздрями воздух.

– Давай же, хороший, – подбадривала малышка. – Это всего лишь сахар. Он вкусный. Давай, Дориан, ну пожалуйста.

Он переступил с ноги на ногу и осторожно взял кусочек сахара с ладони своей новой владелицы. Лакомство явно пришлось ему по вкусу, и он с хрустом сжевал все кусочки, чем несказанно обрадовал девочку. Ещё раз дёрнув ушами, он опустил голову и ткнулся мохнатой мордой девочке в плечо.

– Здесь тебе будет хорошо, – произнесла она, нежно гладя Дориана по голове. – Ты у меня такой красивый.

Гнедой с белыми отметинами, с длинной светлой гривой и таким же хвостом, Дориан действительно заслуживал восхищения. У него была широкая морда с добрыми печальными глазами, широкая крепкая спина и мощные ноги.

– Джессика, у нас осталось ещё одно неразрешённое дело, касающееся появления лошадки, – тихо сказал Артур, наблюдая за счастливой дочерью.

– Это наш подарок! – отрезала Джессика тоном, не терпящим абсолютно никаких возражений, и с видом шаловливой девчонки показала Артуру язык.

Всю следующую неделю Алоя не отходила от своего нового друга ни на шаг. Почти всё свободное время она проводила в конюшне, заботливо расчесывая Дориану гриву и тихо разговаривая с ним.

Каким-то удивительным образом она чувствовала, что жеребец отлично её понимает. Он уже успел привыкнуть к своему новому имени и начал отзываться на ласковый голос своей маленькой хозяйки. Заботясь о нём, Алоя и сама начала поправляться. На её щеках заиграл нежный румянец, глаза снова загорелись жизнерадостным светом и даже её волосы, казалось, стали ещё более рыжими и непослушными.

В доме главы Гильдии снова воцарилось спокойствие и умиротворение, пришедшее на смену недавнему всеобщему напряжению. Каждый обитатель дома был по-своему счастлив, наблюдая столь благоприятную развязку трагичной истории.

***

Инженер стоял лицом к окну и лениво раскуривал трубку. На вошедших он не обратил никакого внимания, впившись задумчивым взглядом в горизонт. Из окна его лачуги можно было видеть любое воздушное судно, которое причаливало в порту. И инженер одними глазами следил за новеньким почтовиком самой последней модели, покусывая мундштук трубки.

– Хоган, чёрт бы тебя побрал, выбрось ты свою трубку! Здесь же девочка! – ругнулся механик. – И порядок не помешало бы навести в твоей лачуге. Если уж ты согласился взять ученицу, то создай ей нормальные условия для обучения. Я зайду ближе к вечеру, провожу нашу юную леди домой. Ничего не бойся, Алоя, – шепнул он девочке. – Это только с виду он такой суровый. На самом деле он добродушный малый.

Девочка послушно кивнула и шагнула поближе к столу, а механик отправился по своим делам.

– Добрый день, сэр, – вежливо произнесла малышка.

Ничего не ответив, инженер распахнул окно. Ворвавшийся в его жилище ветер разметал сложенные стопкой на столе листы по всей комнате. С удивительным проворством Алоя кинулась собирать бумаги, аккуратно складывая их обратно на стол. Про себя она отмечала, какой ужасный беспорядок творился в доме инженера. Стараясь не придавать этому особого значения, девочка прижала собранные листы тяжёлой чернильницей и полезла под стол – доставать последний.

– Как твоё имя? – спросил инженер, наблюдая за её действиями.

– Алоя, сэр, – отозвалась она из-под стола. – Алоя Веллингтон.

– Твой отец – глава Торговой Гильдии, ведь так?

– Совершенно верно, сэр, – кивнула девочка, выбираясь на свет.

Аккуратно положив на место последний листок, она расправила длинный подол шёлкового платья и подняла глаза на инженера. Мужчина изучал её каким-то странным взглядом.

– Что-то не так, сэр? – спросила она.

Инженер мотнул головой, словно прогоняя от себя наваждение.

– Как много я пропустил за последние пять лет, – проворчал он. – Вам ведь должно быть восемь лет, юная леди?

Алоя кивнула, совершенно не понимая, к чему идёт разговор.

– В таком случае, расскажите мне, откуда у такой прелестной девочки солома в волосах? – рассмеялся он, перегнувшись через стол и вытащив из волос девочки соломинку.

– Утром я ходила проведать Дориана, – ответила Алоя с детской непосредственностью.

– Дориана? – переспросил мужчина, вертя соломинку в руках.

– Это мой конь. Джессика и Ирвин его привезли из Мегаполиса, – принялась объяснять малышка. – Ох, простите, сэр, я много болтаю.

– Ничего страшного, дитя. Я люблю истории, – улыбнулся он. – В каждой истории можно найти вдохновение. Поэтому можешь рассказать мне про свою лошадку. Я с удовольствием выслушаю. Видишь ли, я считаю, что интересную историю можно найти где угодно. Даже в простых чернильных пятнах.

– Как это? – приподнимая бровь, поинтересовалась девочка.

– Ну, подумай сама, каждое чернильное пятно на что-нибудь похоже. На облако, на целый воздушный замок или даже на твою лошадку. Только из одного этого можно сотворить целую историю. А если же попытаться выяснить, при каких обстоятельствах появилось пятно, то можно много необычного узнать, – объяснял инженер. – А теперь расскажи мне про Дориана.

Алоя забралась на стул и начала рассказывать о своей поездке в Мегаполис, о том, как мечтала увидеть дирижабль и о том, как просила отца купить Дориана у прежнего хозяина. Инженер слушал очень внимательно, не перебивая и не задавая лишних вопросов.

– Джессика сказала, что папа хотел устроить мне сюрприз, и мне стало очень стыдно за свою слабость, – закончила она свой рассказ. – Но зато теперь Дориан живёт в нашей конюшне, где о нём заботятся. Я прихожу каждый день, чтобы проведать его.

– Хитра, как старая лисица, – тихо произнёс инженер и крепко задумался.

Пока он путешествовал на просторах своих многочисленных противоречивых мыслей, Алоя обратила своё внимание к лежащим на столе чертежам.

– Что это? – спросила она, с интересом перебирая листы.

– Двигатель для боевых воздушных судов, – растерянно ответил он. – Вот что, юная леди, давайте оставим наше с вами знакомство в  секрете. Пусть это будет наша маленькая тайна, которую нужно беречь от всего мира.

– Как вам будет угодно, сэр, – отозвалась девочка, не отрываясь от чертежей.

– Можешь называть меня просто Хоган, – произнёс он. – Алоя, ты слышишь меня?

– Хорошо, сэр Хоган, – кивнула она. – Я же сказала, как вам будет угодно. Если моё обучение у вас должно оставаться тайной, то так тому и быть. В конце концов, это не такая уж великая плата за знания. Расскажите мне лучше об этом двигателе. Как он должен работать?

– Шустрая девчонка, – хмыкнул он и принялся рассказывать о чертеже.

– А что же с той моделью дирижабля? – выслушав, спросила она.

– Вот научу тебя хоть чему-то, тогда и поговорим, – ответил Хоган. – Твоя идея с заводным механизмом оказалась интересна. Я обязательно подумаю над ней. Только помни, никто не должен знать о нашем знакомстве.

– Я запомнила. Никто не узнает, – пообещала она. – Слово настоящей леди.

Алоя честно держала данное ею слово. За шесть лет её обучения у Хогана никто так и не узнал, откуда девочка брала такие обширные познания. Ей сровнялось четырнадцать – возраст, в котором все подростки начинают совершать необдуманные поступки и отстаивать своё право на самостоятельность. В отличие от остальных сверстников, Алоя умудрялась ругаться только с матерью, при этом сохраняя прекрасные отношения со всеми остальными.

Хоган втайне гордился своей ученицей. Училась девочка прилежно и способности демонстрировала просто поразительные. Она совершенно не боялась отстаивать свою точку зрения и, к величайшей радости инженера, во многом оказывалась права. Он видел в ней много скрытых талантов, и старался всячески способствовать их раскрытию. Они могли часами спорить до хрипоты, предлагая каждый своё, и во многих случаях Хогану приходилось признавать разумность предлагаемых девочкой решений. Но, даже не смотря на свою страсть к таким спорам, Алоя оставалась всё той же доброй и отзывчивой девочкой, готовой помочь всякому, кто нуждается в помощи.