– Ты был капитаном?
– Ты же строитель!
– Ты ходил в плавание? – дети наперебой принялись задавать вопросы.
– В плавание ходил, а матросом не был. Тем более, капитаном. Был я всегда строителем, так строителем и остался, – ответил дедушка.
– А как же плавание? Дневник… Придумал все?
– Ничего не придумывал. Все написано, как было на самом деле. Документально. Строители, думаете, только в городе нужны? Строители нужны везде. Даже в Антарктиде! Туда я и отплыл шестнадцатого ноября. Это была моя вторая поездка, а первая состоялась двадцать пятого октября тысяча девятьсот восьмидесятого года.
Саша и Юля смотрели на своего дедушку так, словно, впервые увидели его. Они всегда знали, что дедушка не боится ни ветров, ни холодов, но, чтобы в Антарктиду… Строителем! Брр… Даже борода дедушкина теперь стала для них не простая, а антарктическая.
У Каспера ветер ледяной в ушах засвистел, настолько проникся он началом рассказа, услышав загадочное ледяное и леденящее душу слово "Антарктида".
– Дедушка! Но ведь, там невыносимо холодно! – испуганно скороговоркой проговорила Юля.
Она всегда, когда волновалась, говорила очень быстро.
– Так я ж сибиряк! Мне холод, как пингвину лед. Холод – мой родной материк. Моя земля.
Каспер прижал уши и сжался, представив себя среди снегов. Он конечно зимний пес и зима его самое любимое время года, только пусть она, зима эта будет рядышком. Ни к чему за ней в Антарктиду плыть.
– А как ты попал в это плавание? – спросил Саша.
– Жил в центре города во дворе прямо около Шереметьевского дворца. Там тогда располагалась организация АНИИ. Арктический Научно Исследовательский Институт. Около него СМУ. Строительное управление. Я в нем работал при этом СМУ и вот, предложили мне поехать поработать среди льдов. Я согласился. Документы оформил еще в тысяча девятьсот семьдесят четвертом году, а осуществить поездку смог только в тысяча девятьсот восьмидесятом. Дневник начал вести уже во второй своей экспедиции, когда понял, что это только кажется, что никогда ни о чем не забудешь. А забывается. Хочется потом вспомнить в деталях многое, да не можешь, если не записывал.
– А почему не смог поехать в семьдесят четвертом году?
– Потому, что папа ваш учиться плохо стал и хулиганить начал. Побоялся я бабушку вашу одну оставлять с ним. Как она справится? Упустит парня. Вот, когда все наладилось и отец ваш за ум взялся, на работу устроился, тогда и отплыл я в Антарктиду. Двадцать пятого октября это было. Тридцать восемь дней пути до места работы.
– Ого!
– Да да! Но сначала поездом до Одессы доехал. Из Одессы шли мы на круизном теплоходе "Башкирия". Три недели только загружались, а в день отплытия совершенно неожиданно толпа гуляющих заполнила порт. Свадьба чья-то была. Отпраздновать свадьбу на фоне отплывающего корабля это очень красиво. Погода солнечная. Корабль белый. Невеста в белом платье позировала перед фотографом. Машут нам с берега руками, провожают горячо и желают доброго пути. Вся команда корабля вместе с нами зимовщиками, а это всех вместе двести сорок человек, собрались на одной стороне палубы, чтобы получше расслышать добрые пожелания и помахать рукой в ответ новобрачным, а теплоход резко накренился и мы чудом не перевернулись на бок. "Разойтись по всему теплоходу немедленно!" – гаркнул капитан. Мы все отскочили от борта и теплоход выровнялся, а то бы и свадьбу раздавили и отплытие бы накрылось.
В общем, вышли мы из Одессы и первым делом до Испании дошли. Порт Слута. Целый день гуляли в Морокко. У меня и фотографии сохранились, если не верите. Потом до Канарских островов дошли. Пять дней провел на них! На Канарах!
Дедушка замолчал в ожидании аплодисментов, но внуки ждали продолжения истории. Саша с кислицой в голосе сказал:
– Вау, дедушка, мы оценили. Канары. Пять дней! Антарктида когда?
– Не так бегом, внучек. По перешейку Атлантики до Бразилии дошли. Порт Раскефи. Пять дней провели там! После Бразилии до Уругвая Монтевидео и здесь пять дней! Потом в Аргентине Буйнос Айрес пять дней!
Дедушка снова замолчал. Дети ждали продолжения, а дедушка ждал от своих слушателей восхищения. Дети не сразу это поняли, а только тогда, когда дедушка включил телевизор и сосредоточил свое внимание на нем.
– Да, здорово! Правда! Бразилия!
– А Уругвай и Аргентина?
– Уругвай! Это вообще!
– Я там был, ребятки! Я пять дней провел в Аргентине! Названия этих стран в то время произносились с трепетом. Увидеть их было из ряда фантастики.
Дедушка выключил телевизор и продолжил:
– Потом подошли мы к острову Святого Георгия в Атлантике. Теперь здесь Английская полярная станция расположена, а тогда как раз, когда мы там были, один аргентинский торговец металлоломом получил у британцев права на давно заброшенную китобойную ферму на острове этом расположенную и восстановил на острове работу большого китобойного завода.
Только дело было мутное. Под видом работников для завода прибыли на остров боевые пловцы. Возглавлял их такой Альфред Астис, по вине которого в Аргентине пропали несколько европейцев загадочным образом. Тот еще бандит! Его разыскивали сразу несколько европейских стран Альфреда этого. Бойцы водрузили Аргентинский флаг на острове. Захватить хотели.
Для аргентинцев эта точка очень важна была. Они прятались в бухте от штормов во время рыбодобычи. Местечко тихое. Безопасное.
Конечно же англичане категорически восприпятствовали захвату острова. Именно в тот год было противостояние Англо Аргентинское и нас на остров не пустили.
– Не пустили, – удивилась Юля, – а зачем вам туда вообще нужно было?
– Ты права, мы не сильно туда и рвались. Остров этот жутковато выглядит в костях китовых. Подходишь к берегу, а все завалено костями. Буквально море китовых костей. Что там делать? На что смотреть? – дедушка говорил не спеша. Он всегда говорил не спеша и работал так же. Рассказы его запоминались хорошо именно благодаря его такой особенной подаче не спешной, – а через два года там даже боевые действия развернулись.
– Ух ты!
– Да, да! Семьсот человек погибли.
– А зачем же вы туда причалили-то? – торопил с ответом Саша.
– На острове озеро ледниковое. Мы ради воды этой пресной и подошли. Нам нужно было пополнить запас. Пингвинов я там впервые увидел.
Императорских. Важные такие ходят и людей совсем не боятся. А тюлень огромный такой прям, разговаривал с нами. Рассказывал, рассказывал что-то серьезно очень. Мы его не дослушали. Нас водой пресной заправили и мы отплыли. Тюлень так и говорил нам что-то вслед.
В комнату вошла мама и увидела пожелтевшие страницы дневника своего свекра:
– Вы нашли свой дневник? – обрадовалась она.
– Дети нашли!
– Я боялась, что мы при переезде его безвозвратно утратили.
– Нет! Вот он. Листочек к листочку, – вздохнул дедушка, аккуратно свернув страницы в трубочку и поднявшись с дивана:
– Подай мне пожалуйста резинку. Хоть перевяжу, чтобы не растерялись.
Внуки закапризничали:
– А дальше! Не сворачивай! А про Антарктиду! А когда ты вернулся домой?
– Ровно через пятьсот пятьдесят пять дней! Только про все это завтра, ребятки. Завтра.
Было уже совсем поздно. Дети спали. Спали и их родители. Не спали лишь дедушка и собака. Каспер преданным псом лежал на коврике возле кровати дедушки, морщил морщинистый нос и шевелил маленькими ушками.
Перед собакой так натурально, так ясно предстала картина дедушкиных воспоминаний, что Каспер даже слышал гул мотора теплохода, на котором ушел в плавание сибиряк Владимир Семенович.
