Через полчаса Лопес накинулся на вкусную еду, которую принёс корабельный повар. Плотно перекусив, испанец разомлел. Он поблагодарил Ван Дейка, но не удержался, и покритиковал вино, которое голландцы так до сих пор и не научились делать. Однако великодушие капитана «Осьминога» подвигло его на откровенность.
– Можно, я буду говорить по-испански? – попросил Лопес.
– Говорите. Я неплохо владею испанским языком, – согласился голландец.
Лопес продолжил рассказ:
– Прибывший на нескольких галеонах отряд под командованием дона Алонсо, состоящий из десяти офицеров и полутора сотен солдат, в числе которых был я, высадился на берег и углубился в сельву. Мы пробирались через густые заросли, поднимались в горы, тонули в реках, становились жертвой хищников, ядовитых змей, насекомых и пауков. Наконец, мы добрались до плато, на котором было несколько индейских деревень и небольшой город, в центре которого находился дворец правителя и несколько храмов. Индейцы приняли нас за детей посланца Богов, который в незапамятные времена приходил к ним с неба в сияющей колеснице. Благочестивый отец Мендес пытался приобщить туземцев к истинной вере, но их правитель заупрямился. Он терпеливо выслушал Мендеса, но потом стал задавать много глупых вопросов. Как ни бился падре Мендес, объясняя, что нельзя понимать Библию буквально, вождь индейцев отказался принимать католичество и объявил, что его народ сохранит веру своих предков. Мендес был раздосадован. Он переговорил с нашим командиром – доном Алонсо, и они решили не откладывать дело в долгий ящик. Нас было мало, но мы имели огромное преимущество перед индейцами – наши ружья. В одну из ночей мы убили правителя и жрецов. Затем все мужчины-индейцы были уничтожены, а женщины обесчещены… Впоследствии мы разорили ещё несколько индейских городов. Вы не представляете, сколько у них было золота! И, что удивительно: туземцы не убивали из-за него друг друга. Мы навьючили золотом и драгоценностями лошадей и двинулись в обратный путь.
– Где находится тот богатый край?
– В Южных Кордильерах, неподалёку от пустынной области, где из камней на земле выложены гигантские изображения странных животных. Индейцы рассказывали, что в древности с небес в золотистом сиянии сходили их Боги на летающих щитах. Они дарили индейцам знания. Однако их Боги им не помогли. Доверчивость и наивность индейцев сыграли на руку отцу Мендесу и дону Алонсо. Мы перебили много индейцев, не щадили даже их детей. Сейчас мне страшно. Неужели мы совершили эти преступления ради золота и во имя нашей веры?
– Не убивайтесь, Лопес. Другие народы не менее жестоки, – сказал Ван Дейк и поинтересовался:
– Вы можете показать на карте это место?
– Нет. У дона Алонсо была карта, на которой он отметил ту богатую страну. Но теперь Алонсо вместе с той картой покоится на морском дне… Так вот, с гор мы спустились в сельву и вышли к полноводной реке, название которой мне неизвестно. Мы соорудили плоты, погрузили на них золото и драгоценности и направились вниз по реке, в которой водилось много крокодилов. Эти ужасные хищники многих моих спутников утащили в воду.
Лопес умолк и задумался.
– Что было дальше? – спросил капитан, заинтригованный рассказом испанца.
– Смертельные болезни, крокодилы, ягуары, ядовитые змеи, пауки и плюющиеся ядовитыми стрелками из трубочек дикие индейцы, которые жили по берегам той реки, извели более половины моих спутников. Однажды отец Мендес отошёл по нужде в прибрежные заросли и нашёл свою смерть в чреве громадного крокодила. Красота речных берегов была обманчива. Птицы с невероятно красивым оперением летали среди густых крон деревьев с тёмно-зелёной листвой. В сельве даже змеи, после укуса которых, через несколько секунд наступала смерть, были очень красивы. Однако, несмотря ни на что, мы достигли устья реки и по берегу океана добрались до Каракаса, где в порту нас дожидались испанские корабли. Мы погрузили на них золото. Вскоре корабли взяли курс на Испанию. Бояться нам было некого. Каждое судно имело на палубе не менее двадцати пушек, а матросы хорошо отдохнули, дожидаясь нас. Но мы не учли одного: Господь всё видел! Тот шторм, который на нас обрушило небо, был страшен. Я никогда не видел таких жутких молний и огромных волн. Молнии терзали чёрный небосвод, а море урчало, словно голодный зверь, поджидавший свою жертву. Как жестоко мы были наказаны за жадность и зло, причинённое ни в чём не повинным индейцам! Мне одному чудом удалось спастись, несмотря на то, что я не умел плавать. Я очень боялся моря, но жажда золота заставила меня отправиться в это опасное путешествие. Все мои спутники, как вы наверно знаете, погибли. Многие из них утонули, а остальные были убиты вашими соотечественниками на галеоне, захваченном в порту Парамарибо.
– Что же стало с доном Алонсо?
– Он погиб во время бури. Его смыло волной вместе с золотым шлемом и доспехами, которые он не снимал, даже ложась спать. Они и утянули его на дно.
– А вы сами что-нибудь сохранили из драгоценностей? Признайтесь, вы наверняка припрятали какую-нибудь безделушку.
– У меня действительно сохранилась одна странная вещицу, похожая на большой круглый открывающийся медальон, внутри которого есть зеркальце. Ещё до трагических событий её мне подарила одна из дочерей верховного жреца, которая полюбила меня. Вот, взгляните! – предложил Лопес и достал из кармана куртки плоский сиреневый предмет. – Красавица сказала мне, что похитила его из Храма Солнца, несмотря на то, что очень боялась гнева своего отца. Она рассказала, что посланцы Богов, в древности приходившие на землю, даровали несколько таких предметов предкам индейцев. С помощью этого зеркальца, якобы, можно увидеть иной мир. Потом об этих предметах прослышал падре Мендес. Он повелел их изъять и уничтожить, как дьявольский дар. Однажды ночью это было исполнено. Тогда же при странных обстоятельствах умерла и моя возлюбленная.
Лопес снова замолчал.
– Как же вам удалось сохранить этот странный медальон? – поинтересовался Ван Дейк.
– Я убрал его в карман куртки и никому не показывал. Его оставили при мне ваши солдаты, когда обыскивали меня в Парамарибо. Наверно, эта штуковина никого не заинтересовала, потому что была сделана не из золота, а из неизвестного сиреневого металла.
Лопес передал Ван Дейку похожий на медальон предмет, который состоял из двух круглых сиреневых пластинок. Голландец раскрыл его и увидел круглое зеркальце, по краям которого располагались шесть прозрачных кристаллов.
– Каким же образом индейцы смотрели в иные миры? – поинтересовался капитан.
– Дочь жреца рассказывала мне, что порой вокруг этой штуки возникает призрачное золотое сияние. Если при этом одновременно надавить на два любых кристалла, которые располагаются по краям, то в зеркальце можно увидеть нечто необычное – иной мир и странных существ. А есть такие точки на Земле, откуда с помощью этого предмета можно попасть в будущее, прошлое или в чужой мир.
– Ерунда! – сказал Ван Дейк. – Вы выпили лишнего и несёте чепуху. Наше вино действительно не слишком высокого качества. Идите лучше спать в вашу кладовку.
Лопес обиженно поджал губы.
– Тиль! – капитан громко позвал матроса, стоявшего за дверью. – Проводи испанца в трюм!
Матрос не успел исполнить приказ. На палубе раздались крики, и в капитанскую каюту ворвался боцман.
– Пираты! – крикнул Гуллит.
– Вы не ошиблись? – хладнокровно спросил Ван Дейк.
– Нет. Нас преследует корабль, над которым реет Весёлый Роджер.
– Что ж, попытаемся от них оторваться.
Капитан и боцман выбежали на палубу. Испанец схватил со стола странный предмет и последовал за ними.
– Нас настигают англичане? – испуганно спросил Лопес.
– Похоже на то. Вдобавок к Роджеру пираты подняли ещё и британский флаг, – ответил боцман. – Похоже, эти ребята не стесняются своей принадлежности к Британской Короне.
– Это корсары. Поговаривают, что за взятые на абордаж или потопленные испанские корабли английская королева награждает своих морских разбойников и дарует дворянские титулы корсарам-капитанам. Сейчас официально войны между Британией и Испанией нет, но англичане не могут смириться с тем, что не все их соотечественники, погибшие ужасной смертью от рук испанцев, отомщены. Испанцы, как вечные враги Британии, на захваченных корсарами судах обычно подлежат уничтожению, – сказал Ван Дейк.
