Капитан Ван Дейк задумчиво смотрел на зелёную полоску низкого берега. Парусник «Осьминог» удалялся от пропахшего ржавой селёдкой порта его родной Гааги. Судно направлялось к берегам южноамериканского континента.

Справедливо опасаясь пиратов, бесчинствовавших на бескрайних просторах Атлантики, Ван Дейк выбрал курс, который лежал в стороне от торговых путей и позволял избежать неприятных встреч с морскими разбойниками. Плавание протекало спокойно. Отличная погода, лёгкий попутный ветер, надёжная команда, которую подбирал сам капитан, большие запасы провизии и воды – что ещё можно было пожелать? На боцмана Гуллита, своего старого товарища, он мог целиком положиться. Однако Ван Дейк знал, что удача переменчива, и боялся её спугнуть. Беспокойство не оставляло капитана во время всего плавания. Слишком уж необычным для него было поручение хозяина судна и ростовщика Лейгенса – в нидерландской Гвиане им надлежало принять груз, состоящий из золота и драгоценностей, которые были изъяты с испанского галеона, затонувшего возле порта Парамарибо.

«Чёртов старый скупердяй! – со злостью думал о Лейгенсе Ван Дейк. – Не мог дать в сопровождение пару военных судов!»

Правда, матросы «Осьминога» были обучены стрельбе из орудий. Однако трёх пушек на паруснике, одна из которых была гарпунной, не хватило бы для отражения атаки пиратов. О том, что «Осьминог» с трюмом, до верху набитым золотом, отправится в Голландию, злодеи пронюхают быстро.

Но пока судьба благоволила к ним, и «Осьминог» без происшествий достиг вечнозелёных, укрытых туманным маревом, берегов Гвианы.

В порту Парамарибо парусник встречал сам губернатор. Он же руководил погрузкой драгоценностей на корабль. На пристань одна за другой прибывали повозки, гружённые золотыми предметами и украшениями. Никогда в жизни Ван Дейк не видывал такого количества золота. Здесь были огромные золотые блюда, кубки, статуэтки индейских богов, различная утварь и поделки.

– Лейгенс – мой старый знакомый, – рассказывал губернатор Ван Дейку. – Он настоящий патриот голландской республики. Ни одна крупинка золота не осядет в сундуках этого достойного гражданина. Я уверен, что золото будет передано правительству Нидерландов в целости и сохранности.

Ван Дейк слегка усмехнулся, услышав из уст губернатора такую характеристику ростовщика.

Губернатор продолжил рассказ:

– Во время буря, разразившейся весной, три испанских корабля, гружённые золотом, утонули вдали от берега, а четвёртый прибило в нашу бухту. На борту галеона оставалось всего лишь десять ослабевших после борьбы со стихией испанцев. Остальных смыло за борт или покалечило упавшими мачтами. Испанцы не оказали серьёзного сопротивления при штурме их корабля. Все они были перебиты. Уцелел лишь один, который укрылся в трюме. Я пощадил этого насмерть перепуганного испанца. Когда его вытащили на палубу, он имел жалкий вид. Кроме того, что его зовут Лопес, я не добился от него ничего путного. У нас нет столь жестоких методов, которыми пользуется Святая Инквизиция, и я оставил его в покое. Я могу только догадываться, что золото испанцы добыли где-то в Кордильерах. В общем, вы доставите этого Лопеса в Голландию, а там уже решат, что с ним делать.

– Золота очень много, – отметил Ван Дейк, наблюдая за процессом погрузки драгоценностей на «Осьминог». – Посмотрите, как осел парусник! Я беспокоюсь, не потеряем ли мы скорость с таким грузом? Это чревато неприятностями. Всё-таки интересно, где конкретно испанцы нашли столько драгоценностей?

– Испанцы золото не находят и не добывают. Они его отбирают у индейцев. Драгоценностей действительно очень много, – согласился губернатор. – Откровенно говоря, мне неинтересно, откуда они взяли золото. С ним было много хлопот. Ведь испанский галеон, получил серьёзные повреждения во время бури и, в конце концов, затонул. Хорошо хоть, что это произошло рядом с пристанью. Пришлось доставать золото из воды, перевозить его в надёжное место, а потом перегружать его на ваш парусник. Парамарибо и так постоянно подвергается опасности, а если испанцы пронюхают про то, что случилось с их галеоном возле нашего города, у нас могут быть очень большие неприятности. Мне хватает головной боли и без этого проклятого жёлтого металла. Испанцы представляют большую угрозу.

– А ещё есть французы и англичане, – напомнил Ван Дейк.

– Вы правы, у Голландии нет друзей. Даже союзники порой нарушают соглашения. Надеюсь, вам повезёт, и вы доберётесь до Голландии без происшествий. Вы направились из Гааги без охраны и незаметно, поэтому вы не должны привлечь внимание злодеев.

Ван Дейк снова не удержался от едкой усмешки.

– Но что это я? – немного смутившись, сказал губернатор и предложил:

– Поедем ко мне. Отдохнёте и отведаете местные блюда. Некоторые из них довольно оригинальны и вкусны, и если не знать, из чего они приготовлены, то их можно есть с удовольствием.

Ван Дейк с радостью принял предложение. Капитан отдохнул и переночевал в губернаторском дворце, а на следующий день занялся подготовкой к отплытию «Осьминога» на родину. Он распорядился запастись водой, продуктами и вином, а вскоре отдал приказ отправиться в плавание. Не успевшая отдохнуть команда начала роптать, но боцман Гуллит быстро навёл порядок.

Под покровом ночи «Осьминог» вышел в открытое море и бесшумно заскользил водной глади.

Когда взошло солнце, парусник был уже далеко от берегов Гвианы. Стало жарко. Капитан решил спуститься в трюм, заваленный грудами золотой утвари и заставленный сундуками с золотыми монетами и драгоценностями. Из задумчивости его вывел хриплый голос, донёсшийся из кладовки. Кто-то с чудовищным акцентом просил пить. Капитан вспомнил о пленном испанце.

Поднявшись на палубу, Ван Дейк велел привести испанца к себе в каюту и дать ему воды. Матросы привели Лопеса в капитанскую каюту. Снаружи возле двери остался вооружённый матрос, а капитан положил перед собой на стол заряженный пистолет.

– Я не собираюсь нападать на вас, капитан. Я просто хочу пить и есть, – с акцентом произнёс худой смуглый испанец и с жадностью припал к кружке с водой.

Утолив жажду, Лопес спросил:

– Куда вы меня везёте?

– В Европу, – ответил капитан.

– В Нидерланды?

– Да, в Гаагу. Не пугайтесь, мы не зажариваем иноверцев на кострах.

Испанец опустил голову и проговорил:

– Я хочу рассказать о своих приключениях в Андах. Ведь теперь в том месте уже нет золота. И индейцев там тоже нет, а все мои спутники и товарищи лежат на морском дне… Как вас зовут, капитан?

– Ван Дейк.

– Ужасный язык и имя! Простите, капитан.

– Итак, Лопес, вы направлялись в Южную Америку, конечно же, не за золотом, а с великой миссией принести дикому туземному населению свет истинной веры. Не так ли? Наверно, вас благословил сам Папа Римский?

– Ваен Дерк… Дейк… Капитан, я благочестивый католик и не буду врать. Даже падре Луис Мендес, который плыл с нами, мечтал о золоте. Что уж говорить о нас, простых солдатах. Многие индейские народы были уничтожены ради обогащения.

– Я слышал, что не только инки и ацтеки в Новом Свете пали жертвой жестокости и коварства испанцев. Как я догадываюсь, индейцы сопротивлялись вам и тогда, когда вы при помощи ружей и пушек стали приобщать их к католической вере? Это ужасно! Думаете, мы, голландцы, забыли ваше рвение в деле приобщения нас к католицизму и к молитвам на латыни? – спросил Ван Дейк.

– Я должен благодарить Господа за то, что меня пленили голландцы. Знаю, мне бы несдобровать, попади я в плен к англичанам или к своим единоверцам-католикам – французам.

– Расскажите, где вы побывали?

– Сначала прикажите дать мне нормальную еду. Я больше не могу давиться тухлой селёдкой, которой меня кормят уже несколько месяцев. У меня постоянно режет под ложечкой.

– Что ж,  я распоряжусь, чтобы вас хорошо накормили.