– Теперь уже нет. Последний необнулённый член правительства скончался два года назад. Теперь никого. Только вы.

Яна растерялась, не зная, что ответить. Было сложно вообразить величину сказанного; она спросила только:

– И как? Эксперимент удался?

– Наступает решающее время. Запущено девять крупных заводов, сотрудники которых работают на эмоциональных зарядах. Аграрный завод на Лтее, металлургический комбинат на Рале, снегоплавильный – в Ибрии. Ещё два, продовольственные – по берегам Толги, в Амаре и в Аспии. Первые результаты радуют, но мы ждём бо́льших объёмов. Следующий год начнётся с увеличения мощностей и запуска ещё трёх промышленных объектов.

– Погодите… Высказали, это началось девятнадцать лет назад… Меня ещё не было… А вы уже были канцлером?

– Что вы! – Арсений рассмеялся. – Нет, конечно. Я ещё даже младшим научным сотрудником не стал. Да… Младшим научным сотрудником в канцлерском аппарате. Собственно говоря, предлагаю и вам начать с этой же должности.

– Начать? Что значит «начать»?

– То и значит. От лица Ерлинской Империи я предлагаю вам работать с нами. На нас. И отчасти – на вашу родную страну.

Яна тупо смотрела в окно, где яростный розовый рассвет уже уступал зимней лазури.

– Соглашайтесь. Сестра с вами.

– Она останется со мной?

– Разумеется. А кроме того – всё по высшему разряду: жильё в Ерлине, свобода передвижений, любой ваш каприз. Ну, я уже говорил об этом.

Это было как в сказке; как в тех грёзах, в которые Яна погружалась, задрёмывая на своей скрипучей кровати за ширмой, слушая похрапывание матери и крики с вечерней улицы.

– А взамен?

– Взамен вы делаете всё, от вас зависящее, чтобы принести нам пользу.

– Но у меня нет никакого образования. Я даже не понимаю, чем вы занимаетесь. Эмоции… Это какой-то стык психологии и биологии? Химия? Фармацевтика? Господин канцлер, я боюсь, что не смогу…

– Вы сможете учиться. Для начала просто учиться, если вас пугает полномасштабная работа.

– Я удивляюсь, как вы пришил к таким вершинам, так халатно относясь к подбору персонала, – тихо произнесла она, искоса глянув на Щумана.

– Не надо критиковать меня, Яна, – холодно ответил он. – Я не прошу от вас оценок. Я жду только «да».

«А если я скажу «"нет"»? – мысленно дерзнула Яна.

– И всё-таки я не понимаю, чем могу быть полезна вам – просто девочка, просто беженка, просто…

– Просто девушка с невероятным потенциалом, сообразительностью, храбростью и находчивостью. Просто девушка, которая смогла сбежать из страны вместе с сестрой, которая заставила нас – правительство Империи! – пойти у неё на поводу и не высылать Ирину в Оссию, а оставить с ней. Просто девушка, с которой канцер за последние недели провёл времени больше, чем с советом. Просто девушка.

В его голосе сквозила ирония, но взгляд был серьёзен; даже слишком серьёзен.

– И хватит, умоляю вас, Яна, хватит называть меня «господин». Давайте нормально, без всех этих канцлеров и Щуманов. Поверьте, у меня достаточно людей, которые обращаются ко мне именно так. Яна. Ну пожалуйста…

– Да вы похожи на всесильного владыку, которому не хватает тепла, – не удержалась она.

Он отвернулся, заложил руки за спину, покачал головой.

– Вы невозможная. С вами ужасно интересно, ужасно сложно. Может быть, поэтому я вам и симпатизирую.

Снова не зная, что ответить, Яна предпочла проигнорировать эти странные слова и сказала совсем другое:

– Вы прекрасно понимаете, что это не вы идёте у меня на поводу, а я делаю всё, что вам нужно, в обмен на то, чтобы Ира была со мной. Так что… Я согласна. Разумеется, я согласна.

Щуман резко обернулся, хлопнул в ладоши и шумно выдохнул.

– Иногда даже дипломатические переговоры проходят легче. Ладно, Яна Андреевна. Отдыхайте. Сейчас… – он бросил взгляд на свои квадратные наручные часы, – девятый час. Думаю, к вам постучат в девять. Зайдёт мой заместитель. Он первый уполномоченный – считайте, что второй человек в Империи. Он в курсе дела. Смело задавайте любые вопросы. Я был бы рад ответить вам сам – зная, что всё позади, и между нами больше не стоит условностей вроде возможного шпионажа, неразглашения и всего этого…

– Не по-канцлерски вы говорите, – усмехнулась Яна, в упор рассматривая Арсения. Она впервые видела в его в деловом костюме – брюки со стрелками, отглаженная рубашка, запонки, тёмный пиджак. Но даже в таком официальном облачении в нём был свой шик: рукава закатаны до локтей, рубашка навыпуск, остроносые начищенные ботинки…

– А с вами я не канцлер, – сощурившись, произнёс он. – Разве вы не заметили?

– Вот уж не знаю, везение это или наоборот.

– Вы смелая, Яна. Иногда – чересчур.

– Может быть, поэтому вы мне и симпатизируете?

– Яна! Мои сегодняшние слова и присутствие вашей сестры, видимо, заставили вас совсем потерять страх. Я бы этого всё-таки не советовал.

Он быстро пересёк комнату, открыл дверь и, уже стоя на пороге, обернулся:

– Пожалуйста, выкройте для меня время сегодня вечером. Скажем, часов в девять. Нам найдётся, что обсудить – после вашего разговора с моим уполномоченным… Вечером у меня как раз будет перерыв.

– Я не могу отказать канцлеру, – садясь на кровать и нащупывая под одеялом Ирин кулачок, ответила Яна.

– Что ж. Тогда до встречи, – кивнул Щуман и вышел.

За окном жужжали какие-то машины. Шумел ветер.

– Вот тебе и ночь перед казнью… – прошептала в пустоту Яна. Посмотрела на улицу – двор уже вовсю заливало солнце. – А это, видимо, утро после смерти. Доброе утро, Ирочка.

В северной мрачной стране сугробов

Люди обходятся без объятий.

Если не всё, то дала бы много,

Чтобы вернуться опять в края те.

Первый уполномоченный канцлера показался Яне старше Щумана лет на двадцать; он выглядел представительно, был грузноват, дорого одет и спокоен, словно удав.

– Доброе утро, Яна Андреевна. Уже завтракали? Нет? Предлагаю обсудить все вопросы за кофе. Господин канцлер оставил обширный список.

Уполномоченный протянул ей планшет. Яна несмело провела пальцем по экрану – бесконечные блоки и строчки зарябили в глазах, вызвав лёгкое головокружение.

– Лучше за кофе, – понимающе кивнул мужчина, забирая планшет и подавая руку: – Граф Арнольд фон Зин.

– Яна Каминова, – машинально пожала толстую, тёплую руку Яна, гадая, в какую же паутину угодила. – Я могу взять сестру с собой?

– Дайте ребёнку выспаться. Она никуда не исчезнет. К ней давно приставили отличную гувернантку. Не нужно так сильно нервничать, госпожа Каминова.

Яна бросила на спящую Иру неуверенный взгляд, но всё-таки кивнула и следом за графом вышла из комнаты. В этом крыле коридоры были отделаны деревом и устланы коврами, в окнах вместо стёкол стояли витражи, а пахло дорогой кожей, мастикой и чем-то бумажным и горько-пряным.

– Буфет этажом выше, – поворачивая к лестнице, произнёс фон Зин. – Да, сюда и направо. На этом этаже гостиные, гостевые комнаты и помещения для отдыха. Ниже – столовая и обеденная зала. Выше – буфет, кофейня и архивы. На седьмом этаже начинаются кабинеты. Меня вы всегда можете найти на девятом, в конце левого коридора сразу за рекреацией. Господин канцлер занимает кабинет на пятнадцатом этаже, но бывает там только поздно вечером – днём он на нижних этажах или в деловых поездках. Ночует на своей квартире.

«Слишком много картографии», – подумала Яна и отключилась от его слов, рассматривая цветные узоры на полу: преодолевая витражи, солнечный свет кривился, переливался и распускался на паркете экзотическими цветами.

Как только лестница осталась позади, она почувствовала густой, крепкий, сливочный аромат.

– Предпочитаете по утрам ристретто? Или будете американо с вафлями? Закуски на том столе.

Дверей у буфета не было – он начинался широкой высокой аркой, из которой выглядывали листья папоротников и пальм. У дальней стены высилась стойка с гаммой разноцветных бутылок; по залу стояло семь-восемь овальных столиков разной величины, вокруг которых сгрудились одинаковые, изящные и узкие тёмно-коричневые кресла.