Итак, Варвик и Кларенс с женами и детьми и большим числом сторонников уплыли в Кале. Варвик среди многих своих должностей имел пост капитана Кале и, кстати, получал с него большой доход. Его наместником там был некий монсеньор Вэнлок. Когда суда Варвика показались в бухте Кале, люди Вэнлока открыли по ним огонь из кулеврины. Пристать им не разрешили. Мадам Кларенс, дочь Варвика, разрешилась от бремени на корабле, а Вэнлока с трудом упросили прислать две бутылки вина для укрепления сил роженицы. Варвик и бывшие с ним уплыли из Кале в Нормандию, где нашли приют у короля Франции. За ВЕРНОСТЬ король Эдуард сделал Вэнлока капитаном Кале вместо Варвика.
Когда я в том же году прибыла в Кале по пути к упомянутой мадам Кларенс, своей госпоже в то время, там был Филипп де Коммин, присланный герцогом Бургундским. Оказалось, герцог назначил капитану Вэнлоку пенсию в тысячу экю за его поведение с бывшим господином. Но де Коммин НИКАК не мог уговорить Вэнлока выгнать из города 20 или 30 слуг Варвика, которые, как он опасался, могут устроить переворот в пользу своего господина. Ибо Варвик приобрел в Нормандии людей, корабли и вооружение при поддержке короля Франции, и это беспокоило герцога Бургундского, а король Эдуард, за которого он беспокоился, занимался только охотой с братьями Варвика и ухаживал за дамами.
Вэнлок как бы соглашался с Коммином, но ничего не делал. Вот почему: НА САМОМ ДЕЛЕ он тайно оставался верным Варвику, а огонь из кулеврины и пренебрежение трудным положением мадам Кларенс были притворством. Я об этом знала, а Коммин не знал. Я подвернулась Вэнлоку в удачный момент. Коммин надоел ему своими советами и увещеваниями, все более похожими на требования. Вэнлок тогда намекнул Коммину, что он хорошо бы сделал, если бы передал своему господину – герцогу Бургундскому, что лучше бы тот не очень заботился о войне и ссорах, а позаботился о мире. И представил меня Коммину, как служанку мадам Кларенс, направляющуюся к Варвику с предложением о мире от короля Эдуарда. Чтобы Коммин тоже имел возможность присоединиться к этому предложению от имени герцога Бургундского.
Интересно, подумала я, увидев де Коммина, знает ли он, что прадед его любимого герцога собрал в моем родном Аррасе французское войско и разорил его родной Коммин9? Вряд ли. Из разговора с ним мне стало ясно, что он не понимает, как это кто-то может выступать против его герцога, ибо считает его величайшим из всех. Хотя Вэнлок меня ему представил, вряд ли Коммин запомнил мое имя. Во всяком случае, обращался он ко мне «Э-э», как и положено аристократу, ближайшему подданному Великого герцога Запада, при разговоре с простой служанкой. Пусть и служанкой жены брата английского короля, но и этот брат был в опале у короля, и жена брата – не то же, что сам брат, и аристократ несравненно выше дочери торговца, пусть и из патрициев, а не простых бюргеров, и мужчина – выше женщины. Получается, нас разделяли ПЯТЬ ступеней общественной лестницы, если не больше, и каждая была высотой в парижский туаз.
Передавать со мной он ничего не стал, скорее всего, у него не было на это полномочий, да и вообще не обратил на меня особого внимания. Хотя сам всегда был за то, чтобы все дела решали ДИПЛОМАТЫ, которые могут заменять своих господ на переговорах, причем даже с большим успехом, ибо могут пойти на попятный или извиниться, а королям и герцогам это не так удобно. Вдобавок, дипломаты могут выполнять шпионскую работу: поговорить потихоньку с нужными людьми, подкупить, что-то разузнать… Но в Кале он ничего не добился, ввиду того, что не понял обмана Вэнлока.
А я обманула и Коммина, и Вэнлока. Они ПОВЕРИЛИ, что я везу от короля Эдуарда предложение мира его бывшему наставнику графу Варвику, и буду действовать через его дочь, мадам Кларенс. Только Вэнлок верил в этот мир, а Коммин, зная своего герцога, нет. Но оба не увидели ничего плохого в моей миссии и не стали меня задерживать, притом что в этом деле были друг другу противниками. О чем знал Вэнлок, но не Коммин.
И я беспрепятственно добралась до мадам Кларенс, к которой ехала, и ПЕРЕДАЛА послание от короля Эдуарда. Только НЕ графу Варвику, а брату короля, герцогу Кларенсу. И не о мире с Варвиком было это послание. Король призывал Кларенса вспомнить, что он – его брат, и что оба они из Йорков, а граф Варвик, поссорившись с ним, Эдуардом, теперь непременно встанет за Ланкастеров. Так что Коммин зря говорил, что Эдуард только охотой и женщинами занят, хотя на посторонний взгляд это так и было. Но даже это в дальнейшем принесло ему пользу в трудной ситуации! Так что он вовсе не был недалеким храбрым красавчиком, каким его считал Коммин, думая, что все политические дела за него решали другие, сначала граф Варвик, а позже герцог Бургундский.
Дальше, как все знают, граф Варвик отдал свою вторую дочь за… принца Уэльского, единственного сына самим же графом посаженного в тюрьму Генриха VI Ланкастера! Это ОЧЕНЬ не понравилось герцогу Кларенсу. Как раньше его жене, хоть она и дочь Варвика, не понравилось, как с ней обошлись в Кале для обмана короля Эдуарда. Ведь герцог Кларенс бежал с Варвиком от своего брата уж наверное не без мысли о том, что Варвик посадит на трон ЕГО. Но тогда при чем тут принц Уэльский? И герцог Кларенс стал больше склоняться к тому, чтобы прислушаться к переданным мною словам короля, а я их время от времени при случае ему повторяла.
Варвик же в Нормандии тем временем получил помощь от короля Франции и, несмотря на флот герцога Бургундского, добрался до Англии. Перед сражением два его брата, бывшие при короле Эдуарде, стали кричать «Да здравствует король Генрих!» и перешли на сторону Варвика.
Король Эдуард, как раньше Варвик, потерпел поражение и с трудом спасся на корабле, причем путь в Кале ему тоже был закрыт, ибо Вэнлок тут уже открыто встал на сторону Варвика. (Я подозреваю, что на самом деле он, пользуясь раздорами между своими сеньорами, оборонял Кале от всех, кто на него мог претендовать, и собирал все пошлины с купцов в свой кошель). И Эдуард добрался до герцога Бургундского через Голландию. Коммин вновь был послан в Кале герцогом Бургундским, вместе со сторонниками Ланкастеров, которых он принимал у себя после их бегства от Эдуарда, и Вэнлок принял их с большим почетом. Коммин был бледен, заверяя ТЕПЕРЬ Вэнлока, что его господин признает любого короля Англии, какого признают сами англичане – ему была нужна поддержка англичан против короля Франции. Он также заверял его, что бывший король Эдуард мертв. Хотя уж кто-кто, а Коммин совершенно точно знал, что это не так.
Варвик же вывел из тюрьмы и вновь посадил на трон Генриха VI Ланкастера, что уже СОВСЕМ не понравилось герцогу Кларенсу, от которого трон уплывал все дальше, и он стал еще охотнее прислушиваться… Все это было В ТОМ ЖЕ 1470 году.
Эдуард получил довольно значительную помощь герцога Бургундского, женатого на его сестре. Тот дал ему 50 тысяч флоринов со своим гербом, крестом св. Андрея. Но помощь эту герцог оказал неохотно и тайно, ибо боялся ссориться с признанным королем Англии, да и сам был из Ланкастеров. Однако Эдуард нанял людей, и суда, и в 1471 году вернулся в Англию. Ему повезло, он успел прибыть в Лондон в Великий Четверг за день до того, как туда приехал с севера Англии граф Варвик.
И лондонцы приняли Эдуарда. Во-первых, он был должен много денег многим людям, и они не хотели окончательно их потерять. Так ему на пользу пошла его БЕЗЗАБОТНОСТЬ. Во-вторых, у него было много близко знакомых женщин, которые уговаривали своих мужей его поддержать. Так ему на пользу пошло его сам понимаешь что. Его ШАЛОВЛИВОСТЬ. И в-третьих, его супруга как раз родила мальчика, что вызывает симпатию народа.
Перед битвой, которая случилась как раз в день Пасхи, сработала, наконец, моя интрига, и к Эдуарду перешел от Варвика герцог Кларенс с 12 тысячами войска. Варвик Делатель королей потерпел поражение и был убит.
Письмо об этом герцогу Бургундскому я сама написала под диктовку короля Эдуарда, для чего он вызвал меня от мадам Кларенс. Он запечатал письмо, и я сумела доставить его в тот же день из Лондона в Дижон сестре короля, герцогине Бургундской, а она, прочитав его, послала меня уже к самому герцогу под Амьен, и к нему я также успела в ТОТ ЖЕ день!
