Только я открыл рот, собираясь представиться, Занди повернулся к Изме, спросив:

– Вас кто-нибудь видел?

Присутствие ли хозяина на него так повлияло или закончилось действие пыльцы, но поведение мекта вдруг коренным образом изменилось, и во всем, что он говорил и делал, стала проявляться какая-то, совершенно неприглядная со стороны, подобострастность. Ссутулившись, Изма выступил на полшажка вперед и отвесил поклон:

– Только стража в ангаре, ваша светлость, больше никто. Как вы и велели, я провел мастера Аверре через восточный коридор.

Граф одобрительно кивнул, снова повернувшись ко мне лицом, и на этот раз его необычный взгляд был гораздо внимательней. Оказавшись под столь пристальным осмотром, я невольно подумал, что теперь понимаю, какого бывает объектам внимания элийров. Радовало, что сам граф навыками проникать в чужое сознание не обладал. Это стало заметно сразу, едва мне удалось прощупать его ментально. Разум Занди был открыт настежь и враждебным ничуть не казался. Однако я даже не подумал залезть в его голову глубже.

Вдруг, потеряв ко мне всякий интерес, его светлость опять обратился к слуге:

– Спасибо, Изма. Пока можешь быть свободен, но не отходи далеко.

Быстро поклонившись хозяину и Аверре, мект бесшумно исчез за абсолютно незаметной с этой стороны дверкой, из которой мы все только что явились.

Только когда мы остались одни, Аверре выступил вперед и, наконец, соизволил поприветствовать графа:

– Ваша светлость, – сказал он, немного склонив голову. – Благодарю, что согласились уделить нам долю своего времени. Понимая вашу крайнюю занятость, смею заверить, что у меня нет намерений, задержать вас надолго.

Слушая его полную заискивающего подобострастия речь, я с трудом удержался от того, чтобы не удивиться ей вслух. Никогда бы не подумал, что мастер Аверре способен так стелиться. Тем не менее, Занди воспринимал его слова, как должное, с едва проявившейся на лице улыбкой.

Он отвечал:

– Не стоит, мастер. Для друзей, тем более, столь давних, у меня всегда найдется время. Располагайтесь, прошу, – и указал рукой, унизанной драгоценными перстнями, на группку ближайших кресел, стоявших полукругом рядом со столиком из чистого хрусталя. – Выпьете чего-нибудь?

– Благодарю вас, с удовольствием, – улыбнулся Аверре. – Лучшего агариса10, чем меройский, я никогда не пробовал.

Пока граф отлучился к мини-бару, спрятанному в стене за шторой, я отошел от края балкона и уставился на мастера в немом вопросе: как давно они были знакомы и насколько близко? Аверре, разумеется, это проигнорировал, так что мне ничего не оставалось, кроме как усесться на указанное его светлостью место и подождать.

– Отчего вы не прикажете прислуге приготовить напитки? – не ведаю к чему, поинтересовался мой наставник.

Занди сказал:

– У меня редко бывают гости. Да и потом, я предпочитаю ухаживать за ними самостоятельно. Не все на свете можно доверять слугам, знаете ли. Изма, конечно же, исключение. А вы, молодой человек, что будете пить? – Это была первая фраза, с которой он обратился ко мне.

Слегка растерявшись, я ответил:

– Просто воды. Спасибо.

Граф никак не прокомментировал этот выбор и спустя пару минут возвратился, с подносом в руках и стоявшими на нем большим графином, с плескавшейся густой темно-сиреневой жидкостью, и тремя бокалами. Один из бокалов был наполнен водой и мелко наколотыми кусочками льда, в двух других уже находилось вино.

– Прошу вас, – проговорил хозяин замка, опуская поднос на стеклянный столик, зажатый между креслами.

Аверре первым протянул руку за напитком и, поднеся бокал к губам, сделал щедрый глоток. Довольно причмокнув, он блаженно закатил глаза.

– Великолепный агарис. Просто великолепный.

– Рад, что вам нравится, – отозвался граф, присаживаясь напротив и тоже пригубив вина. – А вот ваш спутник остановил свой выбор на воде. Интересно, почему?

– Сказалось воспитание на закрытой планете, – отмахнулся Аверре. – К тому же, он, как я знаю, не поклонник инопланетных напитков. Ох уж эта мне нынешняя молодежь! Ко всему относятся с подозрением.

– Понимаю, – произнес Занди с оттенком одобрения в голосе. – Вы, может быть, и правы, юноша, – иногда лучше всего следить за тем, что пьешь и ешь, особенно если ты находишься в незнакомой тебе среде. Но иногда, оставаясь среди определенного круга, такое поведение может быть воспринято предвзято.

В этот момент я как раз потянулся за водой, но услышав его слова, нерешительно замер, что вызвало усмешку наставника. Пришлось выдавить из себя извиняющуюся улыбку, а мысленно пообещать припомнить это Аверре при первом же удобном случае.

– Кстати, как ваше имя?

– Ах, простите, ваша светлость, – моя оплошность, – тут же откликнулся мастер, не дав мне рта раскрыть. – Позвольте представить вам моего новоиспеченного ученика и помощника Сета Эпине.

Вот тут взгляд графа Занди из просто любопытного превратился в цепкий.

– Эпине? – вскинув брови, переспросил он. – Это правда? Хм… То-то мне почудилось в его лице нечто знакомое.

Я не успел как следует удивиться, а Аверре отвечал ему совершенно будничным тоном:

– Да, это ее сын.

Было видно, как сильно ему хотелось, чтобы его светлость оставил эту тему в покое, но тот, как будто, ничего не замечал и продолжал открыто пялиться на меня.

– Но разве такое возможно? Я думал, лейры не способны иметь детей.

Чувствуя сильное неудобство, я поерзал в кресле, пока мастер с серьезным видом кивал:

– Все верно. Так и есть.

– Тогда что же?..

Но Аверре не дал ему договорить:

– Ах, на самом деле, это не столь глобальный вопрос, который мог бы служить темой для разговора. Давайте оставим его на потом?

– Погодите, – наконец, сказал я. – Вы что, были знакомы с моей мамой?

Граф, кажется, не понимал, почему я задал этот вопрос, а Аверре с недовольным видом потянулся к своему бокалу.

– Твоя мама была удивительной женщиной, – сказал Занди. – Потрясающей лейрой, лучшей, да простит меня твой наставник, из тех, что я когда-либо встречал.

– И давно это было? – прищурившись, поинтересовался я.

Но граф, кажется, сообразил, что позволил себе сказать лишнего и потому вопрос просто проигнорировал, переменив тему:

– Кстати, Аверре, как давно вы были на Риомме? Ходят слухи, Сенат в очередной раз что-то затевает. Я, честно говоря, не любитель доверять всякой болтовне, но очень хотел бы знать, известно ли об этом что-нибудь вам?

– Едва ли скажу что-то новое, ваша светлость, – пожал плечами Аверре, расслабившись после очередного глотка агариса. – Уже почти год я не поддерживаю связь с имперским правительством – исследования, сами понимаете, – так что свежими новостями не обладаю.

Я думал, у меня вот-вот мозг взорвется, но никто этого, кажется, не заметил.

– Однако же, – возразил Занди, игнорируя мой вопросительный взор. – Я не поверю, что вы не следите за тем, что происходит на Риомме. Слишком уж многое зависит от их решений, в том числе и судьба тех, к кому вы принадлежите.

Аверре встретил взгляд графа с каменным выражением лица и вселенским спокойствием.

– Лейры находятся вне политических течений и государственных структур, – сказал он. – Они не подчиняются никому, кроме Навигатора и своего кодекса. А я не подчиняюсь даже им.

– Я знаю, – согласился Занди. – Но Риомм считает иначе.

– Риомм всегда считал иначе. Даже когда после Войны лейров, пытался признать нас вне закона.

– Вы и так вне закона, – хмыкнул граф. – Хотя, не понимаю, в чем был смысл этого, если официально вы все считаетесь давно вымершими.

– Ну, в этом нет ничего удивительного. Лейры основательно встряхнули Галактику и многие переживали, чем может это аукнуться в будущем. – Одна бровь мастера вопросительно изогнулась: – В итоге, разве они оказались неправы?

Занди отвел взгляд.