Демьян Журамский отключил микрофон и облегченно выдохнул – каждый новый матч как новый бой для молодого комментатора. И приходилось собирать в кучу все силы и все скудные познания в футболе.

– И мы снова вместе! Я тут пока пообщался с коллегами, многие считают, что «СЛК» еще отыграется. Футболисты «Лидера» уже вышли на поле и ждут своих соперников. Лавров о чем-то беседует с Виктором Котляровым. Вряд ли о сегодняшней игре; наверное, делятся впечатлениями о своем посещении ночных клубов. Я на днях совершенно случайно заглянул в одно подобное заведение, а там наши уважаемые футболисты такое вытворяют… Итак, судья дал свисток к началу второго тайма.

***

Он дал свисток и теперь должен затеряться на прямоугольном поле. Лишь не вспомнив о нем ни разу, не назвав его имени, не высмеяв его решений, его работу назовут достойной. Он должен быть в тени, имея один из главных атрибутов действа – свисток (читай – власть).

Его работу никогда не оценят по достоинству. Если он допустил ошибку, её увеличат до размеров земного шара. Если отработал без помарок – скажут вскользь, что так и должно быть.

Там, в отдалении, сияя начищенным пузом, стоит смысл матча – кубок. После финального свистка одна из команд схватит его, расцелует, скорее всего, даже сломает.

А он не получит никаких наград, хотя отбегал на поле столько же, ни на минуту не выключаясь. И не имея за спиной замены. Главная его награда – новый матч. Может, даже в Лиге Чемпионов. Или на Чемпионате мира. И снова – не в главной роли. Так и должно быть.

У него не будет и сотой доли фанатской любви и популярности, и даже имя его запомнят спустя годы.

Но он владеет футболом, а значит – миром.

Он судит, а значит спрос с него – больше.

Он судит, а значит у него есть право.

Он судит, а значит играть не сможет – никогда.

Будь снисходителен. Судейская ошибка – еще не конец света.

Он здесь, чтобы ПОМОГАТЬ.

***

Луис Линья несся по родной правой бровке с мячом, старательно обводя соперников, успевая боковым зрением отмечать перемещения одноклубников. Вон у ворот открылся Лавров. Навес! Эх, штанга…

«Как хочется забить еще, – с сожалением подумал Кирилл.

Лавров всегда выходил на игру супермотивированным. Каждый матч как новая возможность, да что там! – новая жизнь. Если жизнь вне поля тянется монотонно, одни события закономерно влекут за собой другие, то на поле каждая секундочка ценна, и нужно все успеть – забить, подать, исправить то, где накосячил сам или партнеры.

Будучи раздолбаем по жизни, парень относился к футболу как к этой самой жизни – одной, мимолетной и ценной. На футболе он убивался, отдавался и упивался им.

– Эх, Илюша, куда ты мчишь? Дай мне мяч, дай… Нельзя быть таким эгоистом, ты же защитник. А старик Лавров знает, что делать с этим мячом.

В это время какой-то посторонний объект вмешался в размышления Кирилла. Через оградительные рекламные щиты перемахнул болельщик и горделиво издевательски пьяными шажками буквально поплыл по полю.

«Наш болельщик! – удовлетворенно заметил Лавров. – Как интересно бежит. Любопытно, а я когда пьяный, как бегу? Надо будет поэкспериментировать».

Но тут Кирилла из своих творческих идей вывела суровая действительность. Останавливать болельщика почему-то никто не собирался, и мужик уже пошел на второй победный круг, как вдруг обязанности зазевавшейся милиции решил взять на себя нападающий «СЛК» Иван Булыгин. Булыгин схватил сияющего, как начищенный самовар, фаната за руку и рванул на себя. Болельщик оказался не совсем готов к столь решительным действиям со стороны футболиста и плюхнулся лицом в отнюдь не гостеприимный искусственный газон. Однако, пьяному фанату такая мелочь не помеха. Поле приняло болельщика в свои объятия и, ей-богу, если бы вокруг меньше орали, он непременно сладко вздремнул.

Лавров же несказанно возмутился подобным развитием событий. Он подбежал к Булыгину и слегка толкнул того в широкую игроцкую грудь.

– Ты офигел?! – цензурно произнес Кир. – Я же твоих болельщиков не трогаю. А он не на тебя пришел смотреть.

Незамедлительно принять участие в конфликте решила добрая половина героев футбольной феерии. Вскоре неотразимый Лавров отражался в красной карточке. Впрочем, той же почетной участи удостоился «враг всея болельщиков» Иван Булыгин.

– Эй! За что? У меня еще ни одной желтой, в конце концов! – решил уведомить нерадивого арбитра Лавров. – Я защищал своё. Чему вас только учат? Или вас нигде не учат!

Но тут Кирилл осекся, вспомнив, как в начале матча уже любовался на желтую. Увидев в не по-доброму разгоревшихся глазах арбитра свое нелицеприятное будущее, Кир решил заткнуться и, подхватив забытого всеми, и, вероятно, Богом, дремлющего фаната, (благо, тот был не слишком габаритен), убрался с поля.

Когда еще удаленный игрок забирал с собой трофей? Уже через час снимок секс-символа «Лидера» с пьяным кульком за спиной облетел все первые полосы разнообразных газет. Попал даже в рекламный проспект борьбы против рабства. «Ежедневно в рабство попадают десятки человек. Вас могут схватить на глазах сотен людей. Будьте бдительны».

Демьян Журамский восхищался явившейся его взору уникальной картиной. Эмоции захлестывали молодого комментатора, шоумена и жуткого нарцисса в душе, он шумно вдыхал, глотал обжигающий крепкий чай, напрочь забыв о прямом эфире, включенном микрофоне. Поэтому зрителям у своих экранов оставалось лишь недоумевать – странная картина разыгрывающегося на поле триллера с элементами комедии сопровождалась странными охами, вскриками и нечленораздельным бульканьем.

***

Андрей Степанович Стефанский сидел на пресс-конференции, в меру гордился своей командой и не в меру краснел за Лаврова. Гордиться было чем – после курьезного происшествия и удаления команда быстро собралась, и Богдан Боев оформил первый в своей серьезной футбольной жизни дубль.

Оба мяча были забиты со штрафных.

– Я рад тому, как сложился матч. Мы сумели собраться и дожать соперника. Шансы были одинаковыми, команды уравнялись в составах, но мы воспользовались нашими моментами. По-моему, матч получился смотрибельным – три забитых мяча: один с игры и два со штрафных, отраженный пенальти, два удаления…

– Чем руководствовался Лавров? – спросил молоденький репортер в очках.

– Я-то откуда знаю, чем руководствовался Лавров, – удивился вопросу тренер и пустился в воспоминания. – Двенадцать лет назад я тренировал юношескую сборную России, в которой уже блистал Кирилл Лавров. Он был лидером на поле и, что менее похвально, вне его. С его посыла команда могла сбежать с базы на какую-нибудь дискотеку. Много крови попортил мне этот мальчишка, но и запомнился больше других. Когда меня пригласили в «Лидер», предстоял сложный выбор – тянуть пятый сезон свою команду из первого дивизиона в премьер-лигу или снова взяться за этого свободного художника, который недавно туда перешел. Выбрав «Лидер», я понял, что Лавров в юношеском возрасте – это были еще цветочки! Сейчас он заматерел, выходки стали еще более изощренными, но работать с таким профессионалом на поле, безусловно, очень приятно. Он сходу все схватывает, всегда до последнего отрабатывает на поле, а что он делает вне поля… Поговорим с ним еще. Ничего, трудные детки – самые любимые, – закончил свою речь Андрей Степанович. – В них вкладываешь столько душевных сил!

Любимая тема всех журналистов – Кирилл Лавров. Его похождения не дают покоя никому. «Доброжелатели» всегда найдут, к чему привязаться – не к игре команды, так к поведению Кирилла. Лавров – форвард от Бога, и Стефанский все ждал, когда тот образумится. Но вот уже двадцать семь лет, а он все как шаловливый кот.

«Может, это нам, крепким середнячкам, нужно пахать и пахать, – думал тренер на досуге. – А ему удается и жить легко, и играть с открытой душой…»