Невольно я посмотрел на своего друга, сидящего в обнимку со своей девушкой. Вадим был вроде нашего местного ловеласа, героя-любовника Казановы. Ему не составляло труда закадрить любую девушку, на которую мы могли показать пальцем, но связал он себя не с самой лучшей партией в нашей огромной компании. Вера – его девушка – была на редкость стервозной особой, которая только и делала, что искала в нашем доме конфликт, чтобы разжечь его ярче. И неважно было, на чьей она стороне. Она могла даже быть против своих подруг, только бы конфликт и ссора были эпичнее и горячее. Но как бы это странно ни было, ей это прощали. Все знали её характер и понимали, что она без этого не может жить. Даже сейчас её глаза по-лисьи уставились вдаль, а хитрая улыбка не сползала с узких губ ни на минуту.
И вот что в ней нашел Вадим? Он мог закрутить роман с любой девушкой на этой планете, а выбрал её. Она и красотой особо не блистала. У Вадима пепельные густые кудри, а у неё жидкие волосы серого цвета, как мышиная шерсть. У Вадима были большие голубые глаза, а у Веры узкие ехидные щёлочки льдисто-серого цвета. Вроде бы с виду такие, как Вера, всегда остаются в тени, чтобы не привлекать к себе внимания, а эта только и делает, что ищет где бы с кем пособачиться. Странная особа. Наверное, именно её жесткий характер и привлёк Вадима, ведь все мы хотим получить то, что получить тяжелее всего.
Недалеко от ёлки, на полу около камина, спал Женя – парень Светы. Женя тоже казался мне странной партией для моей Светы. В детстве нас со Светой сватали, но мы с ней остались только лучшими друзьями. Да я и благодарен этому, потому что Света – великий человек, способный понять тебя, помочь тебе и встать на твою сторону в любой стычке. Женя не нравился мне только тем, что он был полной противоположностью активной Светы. Если Света могла поднять восстание, то Женя был из числа тех людей, которые всегда стояли в стороне и со скукой в глазах наблюдали за такими, как моя лучшая подруга. Хотя мне кажется, что я снова пролетел со своим мнением. Женя – идеальная партия для Светы. Он тормозит её, когда это нужно, и всегда поддержит и выслушает вечно тараторящую девушку. Моя любимая хоббитиха и её возлюбленный гном.
Подходит ли мне так же Арина? Подходит ли Арина под стандарт моей идеальной девушки? Противоположны ли мы с ней? Или же не обязательно быть противоположными, ведь у ребят всё-таки есть что-то общее. Кто-то из них смотрит одни и те же сериалы, кто-то читает одни и те же книги, кто-то из них слушает одну и ту же музыку.
А какую музыку слушает Арина? Я знаю, что она, так же как и я, слушает рок. Но я слушаю тяжёлый рок и не думаю, что девушка, олицетворяющая собой солнце, может слушать что-то тяжёлое. Тем более, сегодня я узнал, что её любимой песней была лирическая баллада о любви. Нужно будет лучше узнать её вкусы и предпочтения.
Хор вокруг меня постепенно угасал: кто-то из воющих засыпал, кто-то оторвался от нашей группы и пошёл разговаривать по душам, а некоторые парочки поняли, что пора запираться в свободных комнатах. Этой ночью не всем удастся уединиться и поспать на кроватях. В нашем доме не хватит спальных мест, чтобы вместить двадцать человек. Наверное, Женю даже будить не стоит, пускай себе похрапывает под ёлкой около камина. Разве это не идеальный новый год? Он проснётся утром под ёлкой в роли подарка для Светы.
Когда вокруг меня не осталось подпевающих мне людей, я поставил гитару в угол, где её никто не тронет и пошёл на кухню. Перекушу и отправлюсь искать Арину.
На кухне я обнаружил пьющего в полном одиночестве Игоря. С широко раскрытыми глазами он смотрел в одну точку и о чём-то думал. Его не отвлёк даже мой приход, хотя учитывая наши способности, он давно должен был меня заметить.
– Ты что, в одно горло сидишь гонишь? – вопросительно усмехнулся я.
– Нет, – вздрогнул мой друг и посмотрел на меня, – вместе с Вискасом.
Вискасом звали нашего жирного и наглого кота, которого откормили до такой степени, что бедняга не мог спрыгнуть с дивана, не плюхнувшись на живот. Кто-то считал его милым, а мне он казался омерзительным.
Я посмотрел под стол и обнаружил рядом с ногами Игоря тарелку с колбасой, взятой со стола, и нашего жирного кота. Кот, казалось, даже не понимал, что ему достаточно. Он ел, ел и ел. Ужасное зрелище. Если этот мохнатый колобок лопнет, я не удивлюсь.
– О чём задумался? – сел напротив Игоря я.
– Неважно, – он всё ещё сверлил взглядом точку в стене.
– Сейчас многие разбились по компашкам, разговаривающим о чём-то личном, поэтому будет неплохо, если мы тоже поговорим по душам, – многозначительно покосился я на него.
Игорь немного сузил глаза и посмотрел на меня. В его взгляде я видел, что что-то внутри него так и просится быть высказанным, но алкоголя, видимо, в моём друге было недостаточно.
Не найдя чистой коньячницы или рюмки, я взял из шкафчика с посудой какие-то две кружки с сердечками и налил туда немного виски. Я знал, что Игорь так же, как и я, не любит смешивать алкоголь с газировкой.
– Поговорим? – протянул я ему чашку.
Игорь немного подумал и принял чашку. Он вытянул руку вперёд, предлагая выпить за новый год, и, звякнув столовой керамикой, мы выпили её содержимое.
– Итак, что тебя гложет? – переспросил я у него.
Надеюсь, алкоголь развяжет язык Игорю.
– Это, наверное, покажется тебе немного глупым, но я не знаю, что делать дальше. Хоть мне всего шестнадцать лет, и у меня вся жизнь впереди, я начал волноваться об этом. А ещё и этот новый год? Когда нужно строить планы на год вперёд. Какие к чёрту планы!? Вот ты у нас счастливчик. Твоя жизнь расписана по годам. Тебя уже ждёт место в строительном университете в Казани. У тебя будет своя квартира в любом городе России, где ты осядешь. Но у меня такого нет, брат. Не думай, что я завидую тебе или ещё что-то, просто мне тоже хотелось бы быть уверенным в будущем. Давай признаем честно, я – колхозник. Мой папа работает на тракторе, а мама на свиноферме. Что меня ожидает с моей успеваемостью в школе? То же самое. Родители будут огорчены во мне. Им повезло с Машей. Она поступила в медуниверситет. А кем буду я? Куда я смогу поступить через полтора года? Ничтожество я, Елизар. Вот кто я, – с этими словами он залпом выпил половину стакана виски и опустил голову.
Мне стало жаль Игоря, отчасти он был прав, но по большей степени в том, что его будущее ещё не решено, оно имеет и положительные стороны. Никто, кроме него, не сможет решить за него, как ему жить. И ставить на себе крест, даже не сделав и первого шага, рановато.
– Знаешь, я не думаю, что твоё будущее такое мрачное и тёмное. Игорь, твоя учеба и поступление в высшее учебное заведение зависят только от тебя. У тебя ещё целых полтора года, чтобы выбрать предметы для сдачи ЕГЭ и налечь на них, вместо того, чтобы целыми днями возиться с нашим стареньким «Минском». И никакой ты не колхозник, да и нет в этом слове ничего обидного и оскорбительного. Твои родители – замечательные люди. Крёстный всегда поддержит твой выбор, кем бы ты ни стал. А твоя мама – самая добрая женщина на этой планете. Они прекрасны! Они ценят каждый отведённый им день, по-настоящему понимают жизненные ценности. Ради них ты должен стать кем-то большим, чем просто «Игорем-колхозником», – сказал я и похлопал его по плечу.
– Не стоило мне распускать сопли при тебе, – усмехнулся он.
– Не неси чушь. Мы с тобой выросли вместе, и я надеюсь, состаримся, будучи лучшими друзьями. Не держи в себе то, что тебя съедает. Если хочешь выговориться, приходи ко мне с бутылкой спиртного, – усмехнулся я. – А про себя я могу сказать, что сам бы себе такой жизни не выбрал. Я наперёд знаю, что меня ждёт, а это не самое лучшее знание. Я бы не отказался оказаться просто одним из тех, что сейчас спят в комнатах, не знающих о существовании таких, как мы.
– Таких, как мы, оборотней? – закончил за меня Игорь.
– Да, не хотел бы я быть оборотнем, и уж тем более сыном своего отца. Это трудно, когда от тебя ожидают чего-то большего, а ты даже не знаешь чего, – опустил я глаза.
