– Как ты оттуда вернулся и не заплутал? – повернулась к нему Меган.

Хью пожал плечами.

– Мне показали дорогу.

Бритт не вслушивалась в их беседу. Опустившись прямо на холодный пол платформы, она вновь достала альбом и принялась переносить карту на бумагу. Меган, украдкой бросив на нее взгляд, подумала, что неплохо перенять такую привычку. Одна беда: у Бритт был явный художественный талант, врожденный и отточенный годами практики. Отсутствие камеры совсем не мешало ей ловить реальность на кончик карандаша. Ее черно-белые наброски выходили объемными и плотными. Сама Меган никогда так не умела. Без фотоаппарата, при помощи которого она любила останавливать реальность, она оказалась как без рук.

Бритт вдруг заговорила, не отвлекаясь от зарисовки:

– Очень красивый город. С одной стороны, такой продуманный, а с другой… Все это хаотичное наслоение башенок, флюгеров и статуй, дороги, уходящие практически в никуда или петляющие между домов… Но при всем есть закономерности! Город – чистая математика!

– Никогда не любил математику, – фыркнул Хью. – Но в пару местечек с этой карты я с удовольствием бы заглянул.

– Мне кажется, мы мало гуляли, – поддержала Меган. – В принципе, город можно, наверное, обойти за денек-другой? Раз все равно придется здесь задержаться. Я бы сходила вот в тот дворик.

– А я поднялся бы на холм, где Дальняя Башня. Написано, что там смотровая площадка. Можно увидеть панораму Марблита и сравнить с картой.

– Да, было бы неплохо… – Бритт захлопнула альбом и встала рядом с ними. – Пойдем на другую платформу? Еще порисовать хочу.

Кип помог ребятам спуститься с платформы и подняться на вторую, освободившуюся к тому времени от людей. Бритт снова раскрыла альбом, а Хью и Меган принялись набрасывать список мест, которые необходимо посетить:

– Музей Марблитского Стекла! Как думаешь, нам туда надо?

– Обязательно. И в картинную галерею.

– Парк Сонных Скульптур! Ну и название.

– Прямо по дороге к обзорной площадке.

– Нам будет чем заняться, – улыбнулась Меган, предвкушая хороший выходные. – За ужином расспросим тетушку Мэйв, как нам лучше попасть всюду, куда желаем, если только хотим управиться до понедельника.

– Каникулы! – вскинул руки вверх Хью.

Меган вновь уткнулась взглядом в карту, а, подняв голову, вдруг встретила пристальный, немного грустный взгляд Кипа и задумалась: разве она в самом деле ехала в Марблит, чтобы посмотреть Парк Сонных Скульптур? С другой стороны… Раз все так сложилось… Разве откажется Вестник Колледжа «Долина Грёз» от уникального материала? Она обязана открыть сокурсникам город Марблит. Тем более, он совсем близко. Так легко съездить на выходные. Так здорово гулять.

Вот только разобраться бы с поломкой фотоаппарата…

– Эй, Меган, ты идешь? – позвали снизу Хью и Бритт.

Меган очнулась от своих мыслей.

– Иду, иду! Думаете, пора возвращаться?

– Если вы спешите к тетушке Мэйв, то не стоит торопиться. Еще пару склянок она будет занята рутинным делами, – вмешался Кип. – Уже темнеет, скоро зажгут фонари. Я рекомендую вам навестить Фонарщика и понаблюдать, как сияет Марблит. Поболтайте с ним, убейте время. Мэйв дождется вас, даже если вы припоздаете – она, знаете ли, сама очень любит опаздывать.

– А где найти Фонарщика?

Кип махнул рукой:

– Во-он там. За поворотом через двор, и увидите его башенку. Оттуда он начинает путь. Говорят, от того, какого цвета будет фонарь, зависит цвет снов всех жителей города!

– Разве кто-то видит цветные сны? – хмыкнув, пожал плечами Хью.

Кип ответил ему таким же взглядом, которым до того смотрел на Меган.

– В Марблите, мастер Хью, иных снов и быть не может, – проговорил он. – Желаю вам хорошего вечера. Приходите в любое время смотреть на карту! И за советом… Если вам когда-нибудь будет нужен совет.

Фонарщик громко плакал.

В том, что перед ним именно Фонарщик, Хью не сомневался ни на секунду: какой еще человек будет носить черный темный плащ и белый шарф, цилиндр на голове, да еще держать в руках бамбуковую трость с крючком на конце? Такой приметный образ ни у кого не вызывает сомнений. Но только трость была сломана пополам, и человечек в цилиндре безутешно горевал над обломками.

Хью остановился. Меган и Бритт, отставшие на пару шагов, едва не налетели на него.

– Что про…? – начала было Бритт и осеклась, увидев рыдающего человечка.

Фонарщик был так расстроен, что даже цилиндр, казалось, поник и накренился. Белый шарф повис, и даже кончики усов опустились вниз.

Хью приблизился.

Башенку Фонарщика, сделанную словно бы целиком из черного стекла с ярким орнаментом, украшали фонари из тонкого зеленого стекла. Сейчас только один фонарь горел ясным, спокойным пламенем – явно газовым, электрические фонари не дают такого мягкого, спокойного света. Второй же не горел, и на стекле отражались блики первого. Сумерки окутывали небольшой дворик, и фонари на углах домов словно бы ждали возможности загореться, но не могли. Палка была сломана. Палка, которую фонарщики используют для того, чтобы цеплять кольца газовых фонарей и зажигать огонь. Неизменный атрибут профессии, без которой человек уже даже вроде бы и не фонарщик.

Хью прекрасно понимал его беду, а потом отважно подошел и опустился перед Фонарщиком на одно колено, стремясь заглянуть в лицо.

– Добрый вечер, господин Фонарщик. Что за горе у вас стряслось? – спросил он. – Почему вы плачете?

– Я плачу потому, юный господин, что больше не могу делать свою работу. Черные Птицы налетели на город – не иначе, как из-за того, что приехал поезд. Поезда приезжают редко, но за ними неизменно следуют Черные Птицы. Одна точно была! Сломала мою палку – и теперь я не могу делать свою работу. Не могу зажигать фонари!

– Такое уже было раньше? – спросила Меган.

– Каждый раз! Каждый! – воскликнул Фонарщик, снова заливаясь слезами.

Меган переглянулась с Бритт. Возможно ли, чтобы Кип нарочно отправил их сюда, зная, что у Фонарщика беда – на помощь? Или потому, что, будучи пассажирами поезда, они втроем невольно навлекли на фонарщика этих странных Птиц, о которых он говорил?

Вокруг не было видно ни единой птицы – обычной или странной.

Хью тем временем взял у фонарщика палку и внимательно ее осмотрел.

– Надо же, как ровно сломалась! – воскликнул он. – Смотрите, ее можно вставить стык в стык и заклеить чем-нибудь. Тогда она будет как новенькая…

– Не выйдет, – горестно вздохнул Фонарщик. – Все дело в Правилах Фонарщика! Господин Дроссельфлауэр считает, что Фонарщик делает самое важное дело в Марблите – регулирует свет! Отвечает за фонари, за всю сложную систему освещения города, что и делает Марблит столь красивым в ночи! Потому эта должность столь почетна. Но я теперь не могу зажигать фонари. Я не могу делать это склеенной палкой! А другой палки у меня нет!

– Разве нельзя просто попросить у господина Дроссельфлауэра новую палку? – спросил Хью.

На бледном лице Фонарщика отразился ужас.

– Что вы, что вы, мастер! Господин Мэр так разгневается…

– Разве господин Дроссельфлауэр гневлив? – спросила Бритт.

– Очень, если нарушать Правила! – ответил Фонарщик. – А новую палку мне не выдадут. Видите ли, с господином Вудом, который занимается деревом, в том числе и палками, которые мне нужны, мы давно уже не разговариваем. И он, конечно же, ни за что не согласится сделать мне новую палку!

– Но почему же? – растерялся Хью.

– Он будет только рад узнать, как я опростоволосился! – воскликнул Фонарщик. – Он ни за что, ни за что не поможет мне! Скажет – этот Лайт так стремился стать фонарщиком, но забыл, что для столь почетной должности нужны люди определенного склада ума и характера! Вот кто-то иной ни за что не позволил бы птицам сломать палку или потрепать шарф. Но я вечно терплю неудачи… Господин Дроссельфлауэр был так добр, что дал мне шанс, но я сам этот шанс потерял…