По возвращению в офис Рона там не обнаружила. Неужели он отсел от меня, как от прокаженной? Хотя вещи вроде на месте, только стол пустует.

– Милли! Сделай копии этих черновиков и оцифруй! – Кимберли бросила мне под нос стопку потрепанных тетрадей.

– Что это? – спросила я.

– Заметки одного знахаря, он живет в хижине в лесу. Народная медицина сейчас очень популярна, – объяснила противная коллега.

– Это же твоя работа, – скромно напомнила я.

– Себастьян поручил сделать это тебе. Разве ты хочешь его разозлить?

Скорее всего, Кимберли манипулировала моими чувствами к боссу, которые, точно, не скрылись от ее пронырливой сущности. Однако отказать после упоминания любимого имени я не смогла.

Со стопкой макулатуры я отправилась в копировальный центр, находящийся на нашем же этаже. Заметки назывались «Пятьдесят лет среди деревьев» и вызвали мой тяжелый вздох при осознании, сколько же, наверное, знахарь накатал страниц за столь долгий срок.

Выполняя чужую работу, я ругала себя за то, что не умею отказывать. Делала это не из-за того, что боялась обидеть человека, а, наоборот, боялась, что он обидит меня. Всю жизнь я писала сочинения за одноклассников, чтобы они не издевались надо мной из-за очков и в целом несуразной внешности, теперь угождаю выросшим подростком. Когда уже это закончится?

Снова и снова нажимая кнопку на аппарате, я все больше ненавидела свою жизнь. Хотелось выбросить ее в унитаз и смыть в канализацию. Вдруг дверь открылась, сейчас кто-то из сотрудников начнет ругаться, что слишком заняла сканер на сто часов.

– Рон? – удивилась я появлению молодого человека, он не часто отлучался в копировальный центр, – Тебе нужно сделать копии?

Парень не ответил, вместо этого вплотную подошел ко мне и страстно поцеловал. Наверное, он рассчитывал, что неожиданная настойчивость меня взбудоражит, но сейчас она разозлила. Я была занята, и, если не сохраню данные, все придется начинать сначала.

– Не сейчас, – попыталась оттолкнуть я коллегу, но его это не остановило.

Рон начал задирать мою юбку, прижав меня к копировальному аппарату. Тот вырубился, издав прощальный стон. Я разозлилась еще больше, не желая снова торчать тут кучу времени, выполняя чужое задание.

– Прекрати, Рон! – приказала я.

Он продолжал тянуть ко мне руки. Ему удалось расстегнуть блузку и оголить одну грудь. Это уже начало походить на домогательство. Я с силой оттолкнула парня, меня поразило его поведение.

– Что на тебя нашло? – строго спросила я.

– Прости, не сдержался, – казалось, Рон извинился искренне и ушел.

Я оправила одежду и начала заново заниматься заметками знахаря.

      Вчерашний день тянулся слишком долго, благо после нападения Рона я больше с ним не пересекалась. Спокойно доделав ненужную работу, отправилась на электричку, а затем, уже дома, растворилась в приятном мире снов. Чем больше приходилось терпеть унижений в реальной жизни, тем сильнее за меня отыгрывалась Амалия, доминируя над мужчинами в грезах.

Утром я еле заставила себя отправиться на работу, которая автоматически стала восприниматься как нечто противное и неприятное. Казалось бы, всего пару недель назад, серой мышке, вроде меня, не уделялось внимание даже на короткое приветствие. Сейчас я зашла в офис под аккомпанемент свиста и аплодисментов.

– Милли, я и не знала о существовании твоей груди. За этими бабушкиными нарядами ее просто невозможно разглядеть, – в своем сдержанном стиле недоумевала Кимберли.

Я так же пришла в недоумении, только не касательно груди, а о том, что о ней вообще с чего-то пошла речь. Оглядела блузку и не нашла в ней ничего вызывающего, что могло бы привлечь внимание местной модницы.

– Благодаря тебе попробую выбить повышение у мистера Макдугла, – давясь от смеха, не унимался Дэйв.

– Повышение? Благодаря мне? – вновь не поняла я.

– Ну да, я теперь местный фотограф, – он указал на стену, где красовался снимок нашего с Роном поцелуя.

Все выглядело грязно и пошло, потому что в кадре основное внимание привлекала моя оголенная грудь. Первое, что пришло на ум: как мог Дэйв предать лучшего друга? Они с Роном постоянно проводили время вместе, а теперь паршивец опозорил нас обоих перед всем коллективом.

Я начала озираться по сторонам в поисках своего партера по греху. Рыжеволосая макушка нигде не мелькала, зато взгляд наткнулся на еще одну серию фотографий, где откровение и пошлость лидировали на фоне нас с Роном. Слезы обожгли лицо, а затем скатились по щекам.

– Милли, ты чего так расстроилась? У тебя, наверное, в жизни не было таких красивых фото, – попытался по-своему утешить Дэйв, чем вызвал смех у собравшейся вокруг нас толпы.

– Значит, это ты сделал эти снимки? – раздался уверенный голос нашего общего начальника.

Себастьян стоял позади всех, но, лишь издав звук, моментально приковал все внимание окружающих. Дэйв замешкался, не понимая, в каком свете будет выглядеть, если признается в своем деянии.

– Я не буду повторять вопрос дважды, – напомнил Себастьян о своей твердой позиции.

– Да, – еле слышно издал коллега.

– Ты уволен. Остальные, если хотят сохранить работу, лучше займитесь своими делами, – заявил мистер Макдугл.

Суета облепила нас с Дэйвом, единственных не тронувшихся с места. Юноша обомлел от неожиданного поворота событий, а я от очередной защиты моего героя. Себастьян покинул поле боя, не собираясь больше утопать в грязи моего позора.

– Ну ты и дрянь, – буквально выплюнул Дэйв.

Его оскорбление стало завершающим сигналом для моих слез. Поток жидкости словно сдерживала невидимая плотина, но теперь она рухнула и основательно заливала меня.

Место плача уже давно укоренилось в туалете, куда я и поплелась, не видя почти ничего из-за пелены на глазах. На входе, конечно, угораздило с кем-то столкнуться, и мы больно ударились лбами.

– Рон? – поразилась я, как только разглядела соратника по болевым ощущениям.

Парень не ответил, лишь оглядел с ног до головы и нахмурился.

– Ты видел, что Дэйв сделал? Он сфотографировал …

– Я знаю, – перебил собеседник мою отчаянную речь.

– Не понимаю, как ты позволил ему совершить такое?

– Это была моя идея, Милли, – невозмутимо ответил рыжеволосый коллега.

Земля ушла из-под ног, я не понимала цели этого поступка.

– Из-за тебя весь коллектив смеялся надо мной, пришлось выкручиваться, – продолжил Рон, видя мою растерянность.

Я потеряла дар речи от услышанного. Рыжеволосый подлец воспользовался моментом и улизнул, оставив меня наедине с отчаянием, разрывающим на части.

Я не раз сталкивалась с предательством и думала, что у меня выработался на него иммунитет, но, оказалось, нет. Рон даже не был моим парнем, почему же так больно? Наверное, потому что в этом гнилом коллективе только в нем я видела поддержку, только он замечал меня и не смеялся. «Не привязывайся к людям, Милли, если не хочешь плакать от разочарования», – говорила мне в детстве мама. И в целом я следовала этому совету, но это не помогло избежать ударов.

Наплакавшись вдоволь, я покинула пункт первой помощи обиженным и решила зайти в кабинет директора, чтобы поблагодарить Себастьяна за покровительство.

– Можно войти? – благоговейно спросила я обожаемого босса.

Мистер Макдугал разговаривал по телефону и указал головой на стул напротив. Пока он вел беседу с кем-то неизвестным, я любовалась его идеальными скулами. Наверное, Бог не пожалел времени на сотворение этого неописуемо красивого мужчины.

Закончив телефонный разговор, Себастьян посмотрел на меня, оба мы молчали. Не выдержав, мужчина приподнял плечи, мне показалось, в нем зародилось раздражение.

– Ну? – нетерпеливо спросил директор.

– Я хотела сказать вам спасибо, – промямлила я.

– За что? – не понял Себастьяна.

– За то, что заступились за меня.