Елена столкнулась в дверях со своей соседкой по комнате. Та поспешила пропустить напористую Лену, виновато опустив глаза. Я не знала имени этой девушки, а может, просто забыла. Она была довольно неприметна и крайне редко попадалась на глаза. Круглолицая, в крупных очках, она нарочно отвела взгляд, чтоб не здороваться.

«Скрытные люди внутри непременно что-то скрывают… или кого-то», – отозвались в голове слова бабушки.

Такое определение больше подходило Джеймсу Бонду, но точно не этой особе.

«Все, что она могла скрывать, это вторую пару очков под первой», – пронеслось в голове. От этой мысли я непроизвольно усмехнулась и отвернулась к окну.

Какая прекрасная весна! Подобно человеческой душе, она местами грязная, но неизменно красивая в период своего расцвета.

Если смешать пару редких трав с лепестками мака и семенами амброзии, можно получить настой, который поможет мне перестать чувствовать присутствие колдуна. Я забуду его. Забуду навсегда так, словно никогда не было. Я назвала этот рецепт «эликсир от любовных мук». Надо отметить, что состав был экспериментальным и помогал исключительно в теории. На практике мне еще предстояло его опробовать. Была ли я готова забыть колдуна? Скорее да, чем нет. Эти чувства тяготили меня еще с того самого момента, когда я первый раз проникла в его мир. С тех пор я перестала быть свободной. Временами мне нравилась эта невидимая связь, но со временем шелковый шнурок превратился в толстую веревку. Она уже не ласкала мою шею, а, напротив, натирала на ней мозоли. Сейчас я первый раз почувствовала, как она петлей стянула мне горло. Мне захотелось снять ее раз и навсегда, снова обретя сладкое чувство свободы.

У меня были все ингредиенты, кроме семян амброзии.

– Что ты там ищешь? – спросит бабушка, если застанет меня в погребе.

– Эм, да так, ничего особенного!

– Ну-ка, дай-ка посмотреть? Что это тут у тебя? Ух ты, да это ж семена амброзии! И зачем они тебе?

Стоит отметить, они активно используются в снадобьях подавления воли.

– Эм-м-м, понимаешь, бабуля, я желаю забыть свою любовь. Я разработала зелье. Оно намного сильнее того пшеничного настоя, что записан в нашей колдовской книге и больше напоминает бражку.

Даже не знаю, что ее заинтересует больше: новый состав или объект моей влюбленности. Но она непременно постарается узнать и то и другое.

– И кто он? А главное, почему ты хочешь забыть его? Ты молода и вольна любить, кого захочешь.

– Четыре года назад я нашла щепку от дома колдуна. Не сказав тебе ни единого слова, я отправилась в его мир, где попала под чары любви. Я была там дважды, пока колдун хитростью не отправил меня обратно, снабдив по дороге ложными надеждами. Теперь я ощутила его рядом в реальном мире. Не сумев найти и не имея достаточно терпения, я решила раз и навсегда избавиться от своих любовных мук.

Стоячие овации мне гарантированы. А потом она убьет меня. Но хуже всего даже не это – после такого признания, думаю, она навсегда потеряет ко мне доверие. И хоть у нее самой было предостаточно секретов от меня, это не ставило нас в одинаковое положение. Я все еще была ее внучка, девочка, которой она доверяла, как самой себе.

Перед глазами вспыхнул огонь, и острые углы бумаги, почернев, мгновенно свернулись.

– Что это?

– Письмо, – немногословно ответила бабушка.

– От кого? – машинально поинтересовалась я.

– От тебя!

Лишь спустя время я снова заговорила, уложив этот короткий диалог в своей голове.

– И когда я тебе его успела написать?

– Когда ты меня переросла.

– В профессиональном плане?

Она усмехнулась и, кивая, ответила:

– И в этом плане тоже…

Мало того что я не понимала, когда и как могла написать такое письмо своей бабушке, так еще и стала беспокоиться за свою старушку.

– Но если я его тебе написала, то, возможно, нет ничего страшного, если б я его прочла!

– Если ты узнаешь свое будущее, ты никогда не сможешь стать той, кем стала.

– Почему?

Эта фраза звучала красиво, но все еще недостаточно убедительно.

– Предсказать будущее легко. Труднее всего воплотить его после правдивого предсказания, понимаешь?

– Нет, не понимаю, – как на духу призналась я.

– Тогда представь, что ты стоишь на первой ступеньке длинной лестницы. Ты мечтаешь когда-нибудь оказаться там, наверху, на последней ее ступени, но ты не знаешь, сможешь ли добраться туда. Хватит ли тебе сил и знаний, терпения и упорства, трудолюбия и веры в себя. Ты взываешь к оракулу, и до твоего уха он доносит такие желанные слова, что в назначенный день и час ты будешь стоять там, на самой вершине. Как ты думаешь, что произойдет дальше?

– Что произойдет? – задумалась я, представляя совершенно реальную ситуацию. – Я очень обрадуюсь, что смогу пройти эту лестницу. То есть смогу подняться по ней. Наверное, это придаст мне больше сил ждать.

– Ждать! – жадно уцепилась бабушка за это слово. – Вот именно, ты станешь ждать! И когда наступит назначенный день и час быть на самой верхней ступени, ты обнаружишь себя лишь на середине пути.

– Но почему?

– Потому что растратила половину сил на ожидание того, что непременно должно случиться. А может, уверенная в своем успехе, не приложила достаточно усилий. В любом случае после предсказания твоя конечная точка необратимо изменится, и ты уже никогда не станешь той, кем могла бы стать до этого пророчества.

– Хм, это интересно. Я поняла. Но если жизнь так многовариантна, то я могу быть счастлива так же и на других ступенях?

– Да, можешь. Но лично я не хочу, чтоб тот человек, который принес это письмо и спас тебя этой зимой от рака, изменился. Я хочу, чтоб он остался тем, кем смог стать там в будущем.

Чай был допит, и я резко отвернулась от окна, переполненная нахлынувшими воспоминаниями. В ту же секунду меня парализовал ужас. Кожа застенчивой девушки показалась мне странного серо-голубого цвета. Проморгавшись, я с облегчением поняла, что видение прошло. Соседка Елены заметила мой ступор и вопреки своим правилам в упор уставилась на меня. Стараясь не выдать себя, я молча вышла в коридор. Что это было? Вполне могла сказаться моя усталость от погони за колдуном, или обычный перепад освещения.

«Я всегда была приветливой и общительной, что со мной стало?» – невольно пронеслось в голове, и я остановилась.

Бабушка старалась скрыть от меня письмо из будущего, чтоб я не изменилась со временем. Однако тот разговор навсегда поселил во мне страх, что я изменюсь, отойдя от своих убеждений. И порой это изнуряло даже больше, чем мысли о неразделенной любви. Я резко развернулась и сделала шаг обратно в кухню.

– Я Кира! – вытянув правую руку, представилась я ошарашенной девушке.

– Уль…яна, – прерывисто произнесла она, аккуратно сжимая мою ладонь.

– Будем знакомы. Я живу в тридцать первой с Мариной и Олей. Мы с фармацевтического.

– Я будущий патологоанатом.

Что ж, теперь все встало на свои места. У них там все на кафедре не особо разговорчивые.

– Считаю наше знакомство не случайным и взаимовыгодным, – позитивно заключила я. – Всегда обращайся, если что!

Ее глаза значительно увеличились в этих очках. И помолчав еще некоторое время в полном оцепенении, она вдруг расплылась в довольно приятной улыбке и произнесла:

– Да… да… Спасибо… Ты тоже!

Я была довольна собой, возвращаясь к прежней Кире. Раньше я была другой. Более открытой и дружелюбной. Я не могла разобраться толком, что именно меня меняло. Может, поиски колдуна, может, непростые отношения с сокурсниками. Вполне возможно, тяготила и непростая учеба, и жизнь в одной комнате, по сути, с посторонними мне людьми. А может, все это вместе. Весна звала к переменам, и я была готова к ним.

Всю неделю стояла солнечная погода. Лишь изредка по небу проплывали пышные кучевые облака, и только здесь, над этим полем, снова нависли тяжелые грозовые тучи. Я помнила каждый шаг, сделанный между высокими колосьями этих пшеничных полей. Сейчас они чернели вспаханными буграми, но все равно неизменно напоминали о нашем походе. Мы возвращали ведьме подброшенный ею вишневый пирог. Баб Маша съела с него всего одну вишенку, из-за которой нам пришлось отправиться в нелегкое путешествие. Я помнила эту историю слишком хорошо. Она напоминала мне о силе веры в добро. О том, как важно контролировать свой страх, что способен убить быстрее любой магии.