«Но Лир никогда не проигрывает», – напомнил себе Никк. В детстве жених Даф всегда представлялся ему недосягаемым идеалом, героем, боя с которым достойны лишь избранные. Если бы эти двое все же встретились на войне, а не на тренировке, неизвестно, кто бы из них победил.

– Тогда я тоже участвую, – возмутилась Чарна. – Я только и делаю, что ем и сплю в вашем райском даитьянском саду. Скоро стану растением!

Тейн рядом, поддакивая, заржал, но умолк, когда Шандар, сев рядом, толкнул его локтем. Никка с Аней до сих пор удивляло, когда эти двое успели так подружиться.

– Ладно, – согласился Хэллхейт. – Но больше без цирка, Регинслейв.

Взяв с ближайшего стенда маленький пурпурно-лиловый кристалл, Лир провел им по своему мечу. Лезвие заискрилось на миг, словно обернутое прозрачной фольгой, и угасло – защищенное таким образом оружие не могло нанести реальной раны, но все равно оставляло жуткие синяки.

Еще раз пробежав глазами по поляне, Хэллхейт направился на свободный от тренирующихся островок следом за Дафной. Чарна самодовольно зашагала за ними, из всех троих только она сегодня походила на солдата, а не на пришедшего размять мышцы лентяя.

Никк напряженно следил за ними.

– Раз нет Ирнея, будем импровизировать, – Лир принял боевую стойку и кивнул своим соперницам. – Нападайте.

На лице Дафны мелькнула растерянность:

– Что? Вдвоем? Сразу?

В уголках губ фомора мелькнула тень улыбки. Не той, обещающей, что все пройдет гладко, а той очаровательной и опасной, что всегда таит в себе хитрые замыслы, шалости, за которые непременно придется расплачиваться.

– Думаешь, я не справлюсь с вами двумя, Даф?

– Да что ему грозит от этих тренировочных зубочисток, – фыркнула Чарна и указала кончиком своего меча Хэллхейту в грудь. – Максимум гематома под ребрами и ущемленное самолюбие.

– Мне это не нравится, – шепнула Никку Аня.

Народ вокруг, заметив троицу, опять начинал с любопытством перешептываться, но пока никто не подходил, чтобы поглазеть. Только Никк с Аней, сложив перед собой руки (Никк только сейчас заметил, что они не сговариваясь стояли в одной позе), и Шан с Тейном, усевшиеся на траве рядом, знали пока, что предстоящая тренировка почти наверняка обернется катастрофой. Хэллхейт, Аурион и Регинслейв – слухов о подвигах этих троих ходило немало.

«Может, я преувеличиваю, – подумал Никк. – Может, это и правда будет просто показательная тренировка. Сухая и скучная».

Но вряд ли он ошибался. Преодолев полринга одним махом, Регинслейв первая прыгнула навстречу Хэллхейту. Лихо разрубив клинком воздух, она попыталась добраться до шеи фомора, однако Лир сделал полшага назад и, описав изящное па, заблокировал ее удар.

– Чтобы выжить в бою, – громко начал обещанный урок он, не отводя глаз от неспешно огибающей его тем временем Дафны, – нельзя вступать в бой, заранее считая себя победившим…

Сестра, точно пантера, сделала легкий выпад, но Лир отклонился, даже не воспользовавшись мечом. Даитьянка не расстроилась и отступила, вновь держа дистанцию, явно уже обдумывая следующий шаг.

– …Но и заранее проигравшим считать себя не следует. Чтобы одолеть противника, – острие клинка Даф мелькнуло у его бедра, но Лир поставил блок мгновением раньше, – нужно думать как противник.

Чарна опять ринулась в атаку, Хэллхейт молниеносно нагнулся. Никк невольно вздрогнул, когда меч фоморки просвистел в сантиметре над головой Лира. Даитьянина редко подводило чутье, и сейчас оно буквально кричало: «Останови их, пока не поздно!» Но Никк не хотел останавливать; пробежав взглядом по арене, он проследил, как Лир наносит еще два удара, вытесняя Чарну за пределы освещенного кристаллами круга, а затем поворачивается к Даф.

– Нужно понимать желания своего врага, – продолжал Хэллхейт. – Его порывы, мечты, страсти…

Дафна атаковала. Резко, неожиданно, грациозно. Лир почти что радушно ответил на ее нападение блоком. Фомор и даитьянка теперь не сводили друг с друга глаз. Их ноги двигались так быстро, что казалось, это до автоматизма заученная постановка, а не импровизированный бой.

– …его надежды, тайны, страхи…

Чарна хотела обхитрить Лира, зайдя сзади, пока тот занят. Однако Хэллхейт, описав в воздухе дугу, отразил два клинка обеих своих соперниц с разницей в долю секунды. Металлический звон наполнил поляну и уши Никка.

– …Знать те потаенные жажды души, в которых ваш противник боится признаться даже себе самому.

Лир резко умолк, и из-за этого Даф замешкалась. Воспользовавшись моментом, сын Крейна одним прыжком оказался за ее спиной и поймал даитьянку в свои объятия, тем самым не давая ей возможности воспользоваться мечом на таком близком расстоянии. Дафна попыталась вырваться, но ей не удалось, Лир лишь крепче прижал ее к себе.

– Также нужно не забывать… – начала тогда Даф, повернув голову, и из-под ресниц взглянула на Хэллхейта. Когда тот, потеряв бдительность, заулыбался ей, она пригнулась, сделала кувырок и высвободилась. Лир чуть не упал, потеряв равновесие от толчка. – …даже если вы думаете, что уже победили, это на самом деле может быть лишь началом войны!

Начинающая терять самообладание Чарна, которой не уделяли внимания, схватила со стенда второй меч.

– Или поражением с отсрочкой! – она метнула меч, словно дротик.

Аня рядом с Никком нервно втянула носом воздух.

Лир успел увернуться, но не ожидал такой ярости и удивленно уставился на фоморку. Регинслейв злорадно оскалилась. На ее пересекающий глаз шрам упал свет, сделав ее похожей на волчицу, когда их с Лиром клинки снова встретились.

Затаив дыхание, Никк наблюдал, как завороженный. Боясь издать лишний звук. Света кристаллов было более чем достаточно, но несколько из них, похоже, перегорая, начали мигать, а затем три и вовсе потухли, окружив дуэлянтов неестественно длинными, движущимися тенями.

Когда Чарна в один момент почти пробила защиту Хэллхейта, Даф неожиданно выскользнула из темноты и выбила из ее рук клинок. Фоморка взвизгнула и попыталась наброситься на Дафну с кулаками, но даитьянка вскинула руку. Ее пальцы окутал столп искр, и порыв ветра сбил Чарну с ног.

Даф как ни в чем не бывало перепрыгнула через поверженную Регинслейв и продолжила свой боевой танец с Лиром.

– Нечестно! – заорала Чарна ей вслед.

Дафна даже не обернулась. Она сделала ложный выпад к правому бедру Лира, заставив его поднять меч для потенциальной защиты, затем быстро сменила тактику, крутанула собственный клинок в руке и попыталась ударить Лира по правой кисти, чтобы обезоружить. Ей это не удалось. Хэллхейт вовремя понял ход мыслей и, перекатившись по земле, начал нападение первым.

У Никка начинала кружиться голова от их скорости.

Вокруг опять стали собираться зрители, с возбуждением обсуждая происходящее. В поединке Аурион и Хэллхейта и впрямь было нечто гипнотизирующее: Лир двигался так, точно не воевал, а восхищался своей соперницей, а Дафна точно дополняла своего противника в каждом движении. Львица и лев, рожденные, чтобы влюблять в свое противоборство. Если война – это искусство, осознал Никк, то он лицезрит лучший из ее шедевров.

«Чую, все не так прекрасно», – покачала головой Аня.

«Но ведь это лишь тренировка, а не война», – отозвался Никк, но уже не верил своим словам. Что-то в их красивых выпадах было не так, было искусственным, показным.

В какой-то момент в полумраке Лир пропустил удар, и клинок Даф добрался до его плеча – до того самого места, где даитьянка пронзила его в Пайтити. Конечно, раны на этот раз не осталось, но Хэллхейт на миг замер, будто вспомнив старую боль.

«Или война?»

Поняв, что натворила, Дафна тоже остановилась. Несколько долгих мгновений они с Лиром смотрели друг на друга, страх и недоумение в глазах у обоих. Затем Лир сказал что-то, но так тихо, что другим не было слышно ни слова.

Дафна так же тихо ответила. Помедлив, Хэллхейт кивнул, его взгляд посуровел.

– … кто же мы, Даф? – донеслось до ушей Никка.