– Ах, поглядите на них. Вестники смерти. Профи и начинающий, – широко распахнув кабинетные двери, Мастерс покровительственно улыбнулся. Как ни странно, вне досягаемости вездесущих камер он больше походил на уставшего от размеренной жизни пенсионера, чем на серьезного политического соперника. – Прошу вас, проходите. Располагайтесь. Чувствуйте себя как дома, – поверх черной рубашки с расстегнутым воротником был небрежно накинут темно-синий пиджак в легкую полоску. На шее болталась тонкая золотистая цепочка, ранее никем не замеченная. – Чай, кофе, виски, коньяк? Или что-то другое? – курчавые волосы, как правило, уложенные ради публичных выступлений, сейчас вольготно спадали на лоб. При таком освещении проявлявшаяся седина стала более заметной. – Насколько я помню, Вы курите, мисс Маргулис?

– Вы поменяли некоторые вещи местами? – дождавшись, пока безмолвный Курц подвинет своей Королеве стул, Виктория сосредоточила взгляд на явно изменившейся обстановке. Ей почему-то отчаянно хотелось вспомнить, каким был кабинет до бесславного исчезновения Лидера.

– Точнее внес корректировки. Видите ли, я не очень люблю донашивать обноски. Это вызывает во мне врожденное чувство неприязни, – разведя руками, Дуайт как будто демонстрировал свои владения, полученные незаконным способом. Сильный побеждает. – Кажется, будет ливень, – с этими словами он подошел к небольшому прямоугольному окну, открывающему вид на кусочек оживленной улицы, и закрыл его. Небо действительно начало утопать в серых скоплениях туч. – Так что Вы будете пить?

– Господин Мастерс, не поймите меня превратно, но я бы хотела перейти прямо к делу. Вы ведь занятой человек и должны понимать, насколько ценно чужое время. Так как Вы пригласили меня и намерены угощать напитками, я справедливо предполагаю, что Вам от меня что-то нужно. Если Вы собираетесь весь вечер играть в хозяина положения и полунамеками подходить к главной теме, то лучше я пришлю к Вам моего брата. Томас – хороший слушатель и собеседник. Он будет рад удовлетворить любые запросы Вашей одинокой, нуждающейся в компании души.

– Признаю, изящества Вам не занимать. Вы так красиво завуалировали оскорбительные выпады в мою сторону, что я невольно заслушался и даже забыл почувствовать себя униженным. Браво! Никогда не думали пойти в политику?

– Мистер Мастерс, я не считаю… – Vинистр предусмотрительно поднял правую руку вверх, таким образом призывая к терпению. После этого он достал из ящика большую пепельницу с эмблемой дома Versace вместе с пачкой сигарет, которую любезно протянул гостье.

– Не знала, что Вы курите, – соблюдая величайшую осторожность, Виктория приняла сигарету, а затем позволила себе прикурить от чужой зажигалки, чего не делала в принципе. Шок перевесил здравый смысл.

– А еще пью и ругаюсь матом. Но избирателям этого знать не надо, – подмигнув, Дуайт неспешно затянулся и слегка запрокинул голову. Каждое движение выдавало в нем заядлого курильщика со стажем, превышающем годы жизни. – Итак, раз Вы отказались от напитков, то давайте сразу приступим к…

– Я не отказывался, – внезапно отозвался Курц, доселе молча начинявший трубку новой порцией редкостной отравы. Глубоко посаженные темно-карие глаза пристально следили за процессом, пока тот не подошел к своему логическому завершению. – Если не возражаете, я бы хотел виски. Неразбавленный. И без льда.

– Уважаю Ваш выбор. Я тоже предпочитаю чистый, – все еще держа сигарету между пальцами, Мастерс поднялся с широкого кресла и, проделав манипуляции с комодом, достал оттуда одну из коллекционных президентских бутылок. – Все что угодно для живой легенды, – лично поднеся гостю стакан, политик разлил остатки по двум другим емкостям.

– Благодарю, я, пожалуй, снова откажусь. Не люблю пить во время деловых встреч.

– Кто сказал, что это для Вас? – застигнутая врасплох женщина замерла в нервном ожидании. Ее протеже, тем не менее, никак не отреагировал на столь необычную реплику. Объяснения были даны практически сразу: появившийся из ниоткуда Гровер мгновенно выхватил стакан и отошел с ним обратно. – Да, с заявлением об одинокой душе Вы немного поторопились. Ваше здоровье.

– Ему обязательно присутствовать?

– Я тоже несказанно рад Вас видеть, мисс Маргулис, – сверкнувшая в темноте улыбка показалась более зловещей из-за непроницаемых линз в очках. – И Вас, господин Курц. Преклоняюсь перед Вами как одна легенда перед другой. Мы не виделись больше десяти лет. Где же Вы скрывались все это время? Вас обыскались.

– Зачем меня искать? Я не выезжал за пределы Столицы. Мне нравится здешний климат.

– Ну да, ну да. Это Ваш город, Ваша стихия, – постучав пальцами по стеклянному стакану, Брэм с некоторым возбуждением поправил галстук. – Так чем Вы занимались? Планировали очередной грандиозный заговор? Координировали повстанческие подпольные революции?

– Я не занимаюсь планированием. Отдаю предпочтение импровизации. Вдохновение… наитие… они обеспечивают неожиданный, но чаще благоприятный результат.

– Конечно-конечно. Но, знаете, некоторые люди утверждают, что, находись Брэм Гровер тогда в Городе, никакой Революции бы не случилось. Вы понимаете… стечение обстоятельств… Но это просто историческая теория, не более. Вам повезло, что все случилось именно так…

– Люди всякое болтают. Но я редко полагаюсь на везение. Предусмотреть все невозможно, а вот продумать до мельчайших подробностей – вполне вероятно.

– Но все же… Вы же не будете отрицать, что если бы я тогда не уехал из страны по срочным делам и не задержался, то служба безопасности под моим руководством с легкостью бы обнаружила Маунтана, которого Вы так усиленно прятали.

– Не исключено. Но для рядового агента Вы слишком много на себя берете. Его не смогли найти ни профессиональные ищейки, ни увешанные погонами генералы. Мы с Деранжером работали на славу.

– Ах, Джеймс Деранжер… я его помню. Где он, кстати говоря?

– Прошу прощения, мы не мешаем вашей занимательной дискуссии? – поинтересовался Дуайт, не отличающийся сентиментальными порывами в отношении прошлого. Особенно принесшего горечь поражения, одного из первых. – Ты здесь в качестве поддержки, Брэм. Как представителю министерства внутренней безопасности тебе следует поменьше увлекаться болтовней, – Гровер сдержанно кивнул, не скрывая раздражения. – Извините, мисс Маргулис, нас прервали. Не надо винить мистера Курца, он тут жертва, – получив в ответ одобрительный кивок эдемовца, Мастерс продолжил: – Вернемся к сути. Ни для кого не секрет, что положение, в котором мы оказались, весьма щекотливо.

– Вы тоже умеете пользоваться эвфемизмами, – вдова заметно вздрогнула и опустила взгляд на колени, где лежал вибрировавший телефон. На широком экране возникла фотография Волкера, чуть улыбающегося, но по-прежнему до прискорбия серьезного. – И в чем же заключается Ваше предложение? – пришлось сбросить. Сейчас не самый подходящий момент для разговоров. – Я пока не совсем понимаю, для чего Вы нас пригласили. Порассуждать на отвлеченные темы? Или повспоминать прошлое под бокал вина?

Разумеется, непонимание было наигранным. Лишь полнейший кретин не догадается, зачем все это организовано. Отцовское добродушие и благосклонная гостеприимность, комплиментарные высказывания, отсутствие каких-либо проявлений агрессивности. Осталось включить граммофон и, взявшись за руки, воздать Всевышнему благодарность за такую чудесную компанию.

– В нашем небольшом противостоянии с господином Волкером Вы приняли его сторону. Ничего удивительного в этом нет, ели принять во внимание ваши отношения, – Курц, лениво приоткрыв глаза, повернул голову в сторону говоривших и пригрозил указательным пальцем. Жест весьма комичный, но многозначительный. – Естественно, это не мое дело. Но всегда хотелось спросить: Вас устраивает такая расстановка сил? Вы постоянно находитесь на грани выживания, а ублюдок пользуется этим в своих личных целях, неизменно ставит свои интересы превыше Ваших, но даже после этого Вы отчаянно пытаетесь ему помочь. Благодаря Вам он расправляется с очередными оппонентами, а потом отдает приказ устроить генеральную чистку Ваших рядов, – создавшийся над ними купол из сигаретного дыма плотно окутал двоих персонажей этой бесконечной черной комедии. Их связывало нечто большее, чем Оскар за лучшую роль второго плана, доставшийся им исключительно в целях дополнительного поощрения главному актеру. – Не расстраивайтесь. Вы даже не представляете, сколько раз наш благородный Всеотец пренебрегал мной. Воспринимал мою поддержку как должное. Как думаете, у нас развился комплекс?