Все закончилось – это главное.

Республика, наши дни.

– Последние дни ты выглядишь отстраненным, – поразительно нежный голос Виктории вернул его к реальности, в которой они не находятся на грани жизни и смерти, не боятся полицейских патрулей и барабанящих об стекло капель. Дождь не может идти вечно. – Ты снова повышаешь дозы?

– Мне пришлось… ты уехала и оставила Эдем на меня, – сжав металлические перила, Марк с трудом подбирал необходимые слова. Очередной приступ. – Я не справлялся. Постоянно приходили какие-то люди, требовали от меня решения проблем, которые я не создавал. Каждый день доставляли все больше и больше донесений об убитых. Я просто не выдерживал…

– Посмотри на меня, Маркус, и успокойся, – она взяла его лицо в ладони, принуждая к повиновению и вниманию. Между ними давно стерты все границы, ведь они не коллеги и не союзники, нет. Они – друзья. – Я знаю, как трудно тебе пришлось. И мне очень жаль, что я бросила тебя. Снова.

Ложь. Ты спасла мне жизнь. Находясь вдали, за решеткой, в ожидании смерти, она не переставала корить себя за трусость. Ей нужно было бороться до самого конца и помочь товарищу.

– Ты была с ним? – задумавшись, вдова медленно кивнула, при этом убирая руки от юриста. – Он причинил тебе боль?

– Не совсем. Мы решили все недоразумения, возникшие между нами, и вышли на новый уровень отношений, – не до конца понимая, что подразумевалось под этим новым уровнем, Виктория едва заметно усмехнулась. – По крайней мере, он нас не побеспокоит в ближайшее время. Без него я бы не смогла встретиться с Президентом и обсудить план дальнейших действий.

– Как все прошло?

– Натянуто. Скажем так, я услышала то, чего не хотела, но это скорее были размышления вслух. Нас он почему-то все еще принимает с распростертыми объятиями и благоволит каждому моему слову. Более того, он пригласил меня на открытие ипподрома и тактично предложил взять с собой друзей.

– Ловушка? Хочет перебить всех нас после скандала с оружием?

– Он ни разу о нем не упомянул, – невольно задумавшись, Перри достала сигарету и сжала между пальцами. – Здесь ведется серьезная игра. Мы же в ней выступаем своеобразным катализатором, однако некоторые вещи Маунтант все же контролировать не в состоянии. Именно он сообщил мне о смерти кандидата.

– Я думал, тебе успели сказать об этом, – Консультант вздрогнул при одной мысли о соратнике, что пустил себе пулю в лоб. – Скоро нам доставят копии его предсмертных записок. Среди них есть обращение к тебе. – поймав на себе прищуренный взгляд, Маркус прокашлялся. – Расследование еще ведется. Но самоубийство – единственная версия.

– Довести до самоубийства – не проблема. Особенно для профессионалов своего дела. Я не помню, чтобы он связывался с кем-то подозрительным. Всегда держался в стороне от всего этого. Мне даже казалось, что Свора нужна ему лишь для финансирования. Он редко здесь появлялся, не принимал участия в жизни организации и не проявлял особого желания. Честно, я даже не помню, как он сюда попал.

– Он был замкнутым человеком. Мало с кем общался и, возможно, вовсе этого не хотел. Теперь мы не узнаем, – подытожил юрист, пытаясь прокрутить в памяти все совместные моменты с одним из вестников. К своему удивлению он обнаружил, что их, в сущности, мало что связывало. Остальные члены Своры крутились возле асов, старались произвести впечатление или принести пользу. Но не погибший. – Вуди был единственным, кто хорошо его знал или думал, что знает.

– Очень жаль, что все закончилось именно так. Может, тут нет никаких тайн и великих заговоров. Он попросту не выдержал напряжения, не выдержал безумного давления этого Города? – взглянув на пирамидальную Ратушу, отталкивающе белую, Виктория тяжко вздохнула. Город поглощает всех и уничтожает все самое светлое в человеке. – В любом случае, нам срочно нужна замена. Маунтан намекнул, что будет поддерживать нового кандидата.

– Необычайно любезно с его стороны, но кого ты предлагаешь? После случившегося мало кто будет в восторге от такого щедрого предложения.

Их разговор прервал звякнувший лифт, возвещающий о своем прибытии на последний этаж. Крыша отчаянно нуждалась в дополнительной пристройке, так как забраться на нее по шаткой лестнице – почти невыполнимая задача. Особенно для калеки на инвалидной коляске, передвигающемуся при помощи санитара или кого-то сердобольного. На сей раз им оказался Том, неуверенно толкающий кресло в направлении перил. Полуобернувшись, двое создателей клуба следили за продвижением друга и оба отметили его плохо скрытое нетерпение.

– Профессор Ксавьер снизошел до своих непоседливых учеников и решил поприветствовать их? – облокотившись на железные прутья, Салливан расслабленно кивнул. – Какой урок преподадите? У нас будет практика?

– Рад видеть тебя в хорошем расположении духа, Консультант, – слабо улыбнувшись, Вудро попросил остановиться. Он не любил смотреть на собеседников снизу вверх, но иного выбора нет. – Недавно я пересекся с мистером Гудвином. Признаться, весьма интересный субъект.

– Он зашел к нему в комнату без спроса, дал сигарету без ведома санитара и забивал голову какими-то бреднями, – вмешался Ридус, предусмотрительно отошедший в тень. Он ненавидел компании.

– Чертов Филби, – проворчал квадриплегик, ловя на себе порицающие взгляды. – Поднял бы руки кверху, но не могу по известным причинам. Как бы там ни было, не имеет значения, что он сделал. Важнее то, как он это сделал. – Виктория заинтересованно кивнула, призывая продолжить. – Ловкий малый. Умеет нестандартно мыслить, что для вора не новаторство, но это не просто эмпиризм. Начитанный сверх меры, он представляет собой любопытный экземпляр. ******

– Несомненно, иначе его бы здесь не было, – раздраженно заявил Маркус, явно забывая о том, что желал падения валютчика больше, чем все звероловы и политиканы вместе взятые.

– Ты же не за этим сюда явился, Вуди. Похвастаться совершенно незнакомым человеком – не твой стиль.

– Твоя проницательность не знает границ. Ты угадала. Он подвернулся под руку весьма вовремя. Я случайно обнаружил его сходство с погибшим кандидатом. Признаться, первоначально я смутился, но затем вспомнил о так называемой выгоде, – все еще ощущая непонимание окружения, Вудро демонстративно улыбнулся. – Вам нужен план “Б”? Вы его получили.

– Не говори мне, что в тебе пробудился комплекс Пигмалиона. Я умоляю, не разочаровывай меня, – пробормотал Маркус, уловив ход мыслей соратника. – Это тупиковый путь разговора.

– Да брось, природная осторожность больше не является вашим оправданием после оружейного скандала. Пора идти ва-банк. Для этого есть все средства, включая массовой информации. Попросите Вэнса создать образ невинно обвиненного контрабандиста-затейника, выживающего на последние гроши в нашем скудном государстве. Придайте истории толику драматичности, приправьте сверху островатым на вкус реализмом и заложите основу в виде намека на возрождение. Ведь каждый в нашем мире заслуживает второго шанса. Разве нет?

Та Сторона.

Ее предупредили об опасности всего мероприятия, заявили о том, что малейшая ошибка приведет к печальным последствиям и пригрозили самыми страшными видами наказания. Но она фанатично вожделела риска. Еще с юношеских годов, ограниченная родителями-аристократами, девушка проявляла своеволие. Возможно, по этой причине она связалась с Викторией и помогла в создании оплота неподчинения. Сейчас же неутомимая азартная натура гнала ее далеко за пределы страны. Республика не признавала захваченных фанатиками и сепаратистами территорий, отгородилась от них массивной бетонной Стеной (на деле – жалкой колючей проволокой) и именовала не иначе, как зоной отчуждения. Таким образом страна любезно создала портал для контрабанды всевозможных артефактов. Оружие, наркотики, рабочие – все это проходило через невидимую границу и продавалось по двойным тарифам.

Но Мелиссу не интересовали распечатанные блоки сигарет, деревянные ящики с алкоголем и сыры из Голландии. Ей обещали встречу с тем, кто распоряжается всеми поставками. Тем, кто руководил небольшим куском земли и определенно хотел расширить владения. Самопровозглашенным царем юго-восточного направления. Безумцем во плоти. Единственный, кто рискнул бросить вызов шайкам Президента, и остался в живых. Его считали мифом, легендой. В самой Республике утверждали, что он давно мертв, а священное дело продолжают какие-то дилетанты. Очередная ложь пропаганды. Кокс поняла это, когда оказалась в самом логовище. Такой организованности она не видела нигде и никогда. Даже перфекционизм Виктории мерк в сравнении со слаженным механизмом тех, кто окрестил