В таком положении их застала ворвавшаяся в комнату Виктория, уставшая после долгой поездки и бега по лестнице. Обнаружив двоих спящих мужчин, она рухнула в кресло и прижала ладони к лицу. Ее не было несколько дней, а Республика успела похоронить под своими завалами троих человек. Безжалостный государственный аппарат не блаженствовал в томной неги под сводами мормонского храма вместе с преступниками. Смертоносная репрессивная машина не предалась ленивым рассуждениям о смысле жизненного пути на фоне полуразрушенных деревенек. Город не засыпал, подражая тезке в известной игре. Он бодрствовал, подыскивая новых жертв. Первой стал некогда достойный солдат Гровер, поддавшийся денежному соблазну. Властолюбца просто разрезало колесами поезда, отделив голову с враждебными помыслами от увядающего тела. Во второй раз безразличная ко всему живому гильотина обрушилась на оболочку, заключающую в себе душу великодушного мальчишки, постаревшего на больничной койке. За свою жизнь он не видел ничего другого, кроме сочувствующих лиц окружения и озабоченных мин докторов. Рано или поздно он бы покинул этот безумный мир: пролежни, проблемы с дыханием, разрушающие разум лекарства, халатность врачей или любая другая причина. В третий раз явно насытившийся страданиями Город лениво вонзил нож в третью цель, умышленно не задев важных органов, но причинив неимоверную боль.

И что дальше? Кого алчная допотопная тварь изберет следующим? В кого вонзит острые клыки, прижимая к грязной земле, чтобы получше впиться в плечевой сустав? Кому отрежет голову или конечность? Вопросы роились в голове, перебивая друг друга. Полушепоты снова одолели разум в попытке извратить реальность. Будто бы являясь единым целым, они требовали совершить два или три безумства. Призывали действовать, но не давали советов. Подгоняли, но не утешали. Не каждый выдержал бы давление десятков навязчивых голосов где-то на периферии сознания. Не каждый бы продержался больше сорока лет, давно отдав бы предпочтение прыжку с крыши или веревке на крепком суку. Вздрогнув от осознания, насколько близко она подошла к грани сумасшествия, Маргулис хлопнула кулаком по столу. Первым подскочил Винсент, издав пронзительный крик. К несчастью, избыток наркотиков превратил его в дергающегося параноика со впалыми щеками и глубокими фиолетовыми кругами под поблекшими глазами. Пробормотав что-то невнятное, он осторожно тронул адвоката за плечо. Благо, тот принял таблетки и смог быстро отойти от сна.

– Оставь нас, Винсент, – попросила вдова, не отводя взгляда от помрачневшего лица Салливана. Когда дверь за репортером захлопнулась, в помещении воцарилась гнетущая тишина. – Я прочла новости в Телеграме. О Вуди мне сообщили на проходной. Что произошло?

– Я не справился с возложенными обязанностями лидера, – сухо констатировал Маркус, признав полное поражение и подняв обе руки вверх.

– По крайней мере ты прочитал мое письмо. Наша старомодная привычка, – выдохнув, Перри не стала требовать освобождения главного кресла, хотя эдемовец порывался уступить место. В этой пустой формальности нет никакого смысла. – Я не считаю, что ты не справился. Если бы вместо тебя работал Томас, то он бы ограничился сущим бюрократизмом. Не рискнул бы вмешиваться. А ты организовал поисковые отряды, связался с полицейским департаментом, позвонил нашим журналистам в редакциях и попросил предоставить подробности, завел Телеграм канал, чтобы мы участвовали в информационной войне и не позволяли другим дискредитировать себя. Разве кто-то справился бы лучше, чем законник-нарколептик, отстраненный от командования, а затем вернувшийся на трон благодаря нелепой случайности?

– Такое красноречие обычно появляется у тебя после неудачной сделки. Все настолько плохо? – прикусив нижнюю губу, женщина отвернулась и, вздернув подбородок, вгляделась в черты лица собственного супруга, искаженные картинным полотном. – Неудачная поездка?

– Ты понятия не имеешь, насколько, – передернув плечами, Виктория подошла к ящикам стола, провела быструю ревизию и извлекла наружу свой выключенный телефон. – Как я и предполагала, мой прежний рекорд побит. Восемьдесят сообщений.

– Я уверен, что половина точно от меня. Не поверишь, но до меня не сразу дошло, что ты отключила мобильный. Так ты поступила всего три раза за пятнадцать лет. Случилось что-то экстраординарное или мне не следует задавать такие вопросы?

– Я познакомилась с настоящим Дьяволом. И поняла, почему люди утверждают, что Бог мертв, – насладившись эмоциям растерянности и недоумения на внешне спокойном лице Консультанта, Перри лишь слабо улыбнулась и развела руками. – Долгая история. Ты не поверишь, но в другой раз расскажу подробнее. Кстати, пересеклась с нашей общей знакомой. На удивление, не на Тенерифе.

– Неужели? И как она поживает? Честно говоря, не думал, что она сумеет задержаться где-либо на целый год. Это не в ее стиле.

– Возраст меняет привычки, – глубокомысленно заявила Виктория, доставая новую пачку сигарет из того же ящика, представляющим никотиновое святилище. – Скажи, ты никогда не хотел взять и просто все бросить? Убежать куда-нибудь далеко и никогда не возвращаться в это проклятое место?

– Смотрю, отдых пошел тебе на пользу. Откуда такие противоестественные желания? Наш Город – священный пандемониум! Зиккурат разврата, Колизей похоти. Система ценностей, достойная любого уважающего себя выродка! Разве не потрясающе?

– Твой оптимизм всегда забавлял. Но мы ведь действительно ни разу не пробовали изменить что-либо. Хотя бы в собственных жизнях. Каждый день – одно и то же. Мы в ловушке.

– Мы сами избрали такой путь. Помнишь? Наш выбор. Пятнадцать лет назад.

– Вскрыли коррупционную схему и едва не были казнены по статье государственная измена. По-прежнему веришь, что это был наш выбор – начать сопротивляться абсолютному беззаконию? Я бы лучше грелась на пляжах Монте-Карло, чем разрабатывала очередную схему по ввозу оружия на территорию Республики. И откладывала огромные резервы на взятку главе таможни.

– У тебя бы не получилось надолго отстраниться от дел, – целую минуту Маркус хранил молчание, обдумывая услышанное. Ничего нового не было сказано. Это слишком очевидно. – В этом твоя суть. Ты хотела изменить мир. Ты воодушевляла всех нас своим примером отчаянной борьбы. И ты показывала, каково это – гордо переносить любые испытания и лишения. Как выжить в этом чертовом Городе. Как договориться с Волкером и остаться в выигрыше. Или как обмануть его, но при этом остаться в живых. Я бы сказал, что вершиной твоей карьеры должна стать Ратуша. Или президентское кресло. Но лучше держаться подальше от этого болота.

Никак не отреагировав на комплиментарную браваду, Королева вбила старый номер телефона телохранителя и попросила подняться в кабинет вместе с картиной. Через пять минут он вошел в помещение и, дождавшись, пока случайные эдемовцы занесут стремянку, аккуратно заменил портрет великого дипломата на репродукцию, иллюстрирующую безумие. Следовало признать, умалишенный Сатурн прекрасно вписался в общий мрачный интерьер. Сделав пару шагов назад, Маргулис бросила на полотно оценивающий взгляд и отстраненно кивнула.

– Это подарок одного хорошего друга. Пусть висит здесь как напоминание, – затянувшись, Перри прикрыла глаза в попытке отогнать приятные воспоминания о совместных ночах с Лжепророком. За все семь часов не раздалось ни одного звонка. Ни одной попытки установить контакт. – Вуди… вы похоронили его?

– Наши знакомые из крематория приняли нас без очереди и сделали так, как мы просили. Скоро можно будет забрать прах и развеять его над морем или в месте, о котором он мечтал.

– Он хотел посмеяться над всеми нами и умолял, чтобы его прах развеяли с крыши Эдема. Чтобы его частички разнесло по всей дороге и, возможно, они попадут на какую-нибудь машину, похожую на ту, от которой он пострадал в прошлом, – драматический момент прервал влетевший в комнату пес, вилявший хвостом и поднимающий лапы в надежде получить ласку от пропавшей хозяйки. – Боже мой, ты хотя бы заботился о нем? – приказав кобелю успокоиться и сесть, она погладила огромный череп и почесала опущенное ухо. – Знаешь, о чем я подумала? Может, мне стоит покинуть клуб? Раз и навсегда?