– Тебе стоит хорошенько все обдумать, иначе поспешное решение грозит нарушить твой покой, – юрист, захваченный врасплох, попытался воспользоваться рациональным подходом. Потерять лидера в такой ответственный момент – равносильно уничтожению организации как таковой. – Ты чересчур хорошего мнения о моих способностях. Без тебя я не справляюсь.
– Прошу прощения, госпожа, – распахнувший двери Илай наклонил голову в знак подчинения, как старый пес. – Внизу Премьер-министр. Что нам с ним делать?
– Впустите, – выдохнув струю дыма, вдова запрокинула голову и размяла плечи. – Вы обыскали его? – получив утвердительный кивок, женщина затушила сигарету об пепельницу и опустилась в главное кресло, предусмотрительно освобожденное. – Какое оправдание своим мерзостям он придумал на этот раз? – Маркус, сложивший руки перед собой, сел по правую сторону от Перри. Вернувшийся телохранитель притаился за углом с заложенными за спину ладонями. Данбар же предпочел закрепить за собой позицию человека, отвечающего за безопасность асов, и подошел к столу. Вчетвером они дожидались незваного гостя.
Мастерс, с трудом перебирающий каменными ногами по высоким ступеням, поднялся наверх и, подчеркнуто вежливо постучав согнутыми костяшками в приоткрытую дверь, криво улыбнулся с присущим только ему одному оскалом. Тем не менее, он выглядел скорее как уставший от бойни зверь, а не победоносный кандидат в Президенты. Поприветствовав всех легкой усмешкой, уже не такой озорно-насмешливой, Дуайт без разрешения сел в кресло, приставленное к огромному столу. Отказавшись от предложенных напитков, он пристально рассматривал обстановку, словно почувствовав незримые изменения. Наконец, бегающие карие глаза, лишившиеся ценного для любого политика блеска, сконцентрировались на картине с удручающим сюжетом. Репродукция привлекала больше внимания, чем оригинал из музея Прадо. Было видно, что она произвела на посетителя определенное впечатление, поскольку он нервно переменил одну ногу на другую.
– Извините, что пришел без предупреждения, но мне нужно было повидать Вас, – казалось, его не волновало, что за ними наблюдали несколько чужих глаз. Облизав пересохшие губы, Мастерс приложил руку к заросшему щетиной лицу и продержал так довольно долго. – Я лишь хотел Вас спросить: Вы не устали? – расширившиеся зрачки собеседницы говорили красноречивее любой неприкрытой лжи. – Со смерти Гровера прошло чуть больше двенадцати часов, а ощущается как все двенадцать лет, неправда ли? Будто это не наши жизни. Будто кто-то проживает их за нас.
– Можно ближе к делу? – настойчиво потребовал Салливан, ничуть не растроганный трагедией двух заблудших душ. – Мы торопимся.
– Я окончательно разбит, мисс Маргулис, – проигнорировав невежливость со стороны адвоката, Секретарь смотрел исключительно на хозяйку клуба. – Он не был моим другом. Он причинил мне больше зла, чем кто-либо другой и не раскаивался ни в одном совершенном преступлении. Без преувеличений могу сказать, что он получил то, что заслужил. Но мы с Вами пострадали больше всех.
– Вы не лишились собственного брата! Последнего члена Вашей семьи! Вашего клана! – перейдя на крик, Виктория не выдержала и ударила по гладкой поверхности стола. – Вы должны помнить эту боль. Всю Вашу семью репрессировали в начале клановых чисток Резерфорда. Вы же поэтому его предали, да? Когда предложили распахнуть перед протестующими двери Ратуши?
– Да, в сущности, я ничем не отличаюсь от того же Гровера. Только я отомстил за свою родню. И я не получил от этого ни грамма удовольствия. А он убивал беспощадно и бездумно, при этом наслаждаясь криками своих жертв. Стоит отдать должное, он никогда не мучил их. Ему нравился сам естественный процесс, – сложив руки в мини домик, Дуайт прислонил кончики пальцев к носу и закрыл глаза. – Он в этом не виноват. Это все Город. – поборов нарастающее изумление, Королева нахмурила брови и слегка нагнулась вперед, принимая угрожающую позу. Ей не хотелось признать, что они оба пришли к одному и тому же выводу неслучайно. – Это не оправдание, но если бы не Город, не его развращающая натура, сулящая несуществующие блага, он бы стал верным сыном страны. И сделал бы ее великой снова. Только власть развращает. Деньги пожирают человечность. И все заканчивается одинаково.
– Вы рассказываете это затем, чтобы я скорбела не только по брату, но и по его убийце?
– Нет. Я пришел предложить Вам заключить мир, – открыв заплывшие пеленой глаза, Министр с печальным вздохом запустил ладонь в карман и достал оттуда черный пистолет с гравировкой. Перри напряглась, задержав в руках тлевшую сигарету. – Меня обыскали на входе. Магазин пуст. Я озвучил свои намерения и менять их не собираюсь. – положив оружие на стол, Дуайт подвинул его ближе к сидящим. – Это пистолет Вашего брата, найденный в кармане пиджака Гровера там, где вы оставили его тело. Я думаю, будет справедливо, если Вы получите его обратно. – Виктория провела рукой по выгравированной на основной части собачьей голове. – Думаю, на этом наша встреча окончена. Я не собираюсь предлагать Вам союзы и коалиции. Мне достаточно обещания не убивать моих людей на улице, а я, в свою очередь, пообещаю сохранять нейтралитет к Вам и не вредить Вашим людям.
– Почему мы должны Вам верить? – вешался Маркус, скептически относившийся к договорам с представителями беспринципной политики. – Вы внедрили в нашу организацию своего человека и стабильно получали информацию о нашей деятельности. Вы подстроили ловушку для второго лидера общины и родственника Виктории. Из-за Вас погибло двое невинных людей, а третий на данный момент госпитализирован в местной клинике. По Вашей вине на площади погибли люди. Тоже невиновные.
– Я не собираюсь перед Вами оправдываться, – рявкнул Дуайт, переведя взгляд на законника. – Но я утратил контроль над монстром, в какого превратился Гровер. Очень давно. Я не давал ему приказа убивать людей – нужно было всего лишь зачистить площадь от протестующих, а главной целью всегда оставался Волкер и не смейте говорить, что не были рады такому повороту. Потому что я был более чем удовлетворен. Однако я не посылал Гровера убивать Вашего брата, так как не знал о планировавшейся операции. Можете не верить, но меня вообще не предупредили. Все планы перехвата были согласованы между Брэмом, какими-то агентами в СБР и Боунсом.
Повисла гробовая тишина. Казалось, колыхающаяся от слабого ветерка шторка зависла в пространстве. Стрелки часов перестали идти, настукивая неизвестный ритм. Сердца всех собравшихся разом умокли, схлопнувшись в кровяном вакууме. Остался только откровенный шок на вытянувшихся лицах.
– А вы не знали? – с не меньшим удивлением осведомился Дуайт, чьи губы растянулись в слегка ироничной улыбке. – Да, Лоуренс Боунс был моим человеком все пятнадцать лет. На самом деле чуть меньше, поскольку он плотно сотрудничал с СБР после сфабрикованного дела, но я выкупил его у одного ныне покойного агента при помощи Гровера. Так получилось, что Вы внесли за него залог, ибо Вас связывали какие-то давние семейные обещания. Не так ли, мисс Маргулис? – она отстраненно кивнула, все еще переваривая услышанное и отказываясь до конца верить. – Что же, я не рассчитывал заполучить в его лице преданного информатора. Он скорее был запасным вариантом. На случай крайней нужды. Вы же знаете, что я не считал Вас своим личным врагом и не собирался Вам мстить. Меня интересовал Волкер и любые средства по его дискредитации. И Лоуренс щедро платил ценными сведениями о ваших инициативах. – пожав плечами, Министр с фатальным равнодушием следил за никчёмными попытками всех присутствующих натянуть хоть какую-то маску. – Но Вашим персональным врагов был Гровер, а он умеет убеждать. Пользуясь моим именем и своим безграничным влиянием в государстве, он узнал о готовящейся поставке оружия и устроил засаду. Не думаю, что его конкретной целью был Ваш брат. Скорее он просто хотел отомстить за уничтоженную карьеру и последующие провалы. Я не буду сознательно лгать и заверять Вас в том, что остановил его, если бы знал о запланированной бойне. Возможно, я бы поддержал эту затею, так как не считаю торговлю с террористами чем-то нормальным, но брата Вашего я бы никогда не приказал убить. Скорее арестовать и выпустить на следующий день. Для меня нет ничего отвратительнее человеческого убийства, если он того не заслужил. И если это не облегчит ему боль. – вспомнив о собственной супруге, задушенной из милосердия, Мастерс прикусил губу и поднялся. – Я вижу, что привел вас в замешательство. Мне показалось, что ваша организация давно выследила предателя, но в любом случае мое предложение остается в силе, – с этими словами он протянул морщинистую ладонь в направлении окаменевшей статуи, когда-то являвшейся живым воплощением Виктории. – Хватит войны.
