Приоткрыв залитые кровью глаза, Верджил в первый и последний раз увидел своего оппонента и главного зачинщика беспорядков в стране. Было произведено два выстрела из ружья. Один – в голову, второй – в грудную клетку в качестве символа. Таким образом Маунтан вырвал сердце из груди того, кто сделал это раньше, отдав бесчеловечный приказ истребить семью военного и объявить об этом по национальному телевидению. Все действительно закончилось. Труп увезли подальше, обезглавили в лесу и швырнули останки в море. Так завершилась пятилетка кровавого диктатора, не отличавшегося жестокостью или бездушностью. Он оказался преданным верными союзниками и понес наказание за их прегрешения. Справедливости ради, после победы Белого Лебедя, как прозаично именовали Маунтана, машина репрессий не остановилась, а продолжала активно пожирать виновников чисток. В конце концов запуганные люди сбежали на Восток с надеждой обезопасить семью на дальних рубежах страны. В итоге это закончилось гражданской войной и отделением территорий, контролируемых полупьяными боевиками, псами войны и религиозной сектой. Однако это не имело значения. Желанный покой наступил.
Появилась Послереволюционная Конституция, прошли легальные выборы, учредили различные институты, внедрили важнейшие реформы и создали множество рабочих мест. Восстановленное государство боготворило своего нового Вождя и Спасителя. Никто не обратил внимания на устранения неугодных диссидентов. Все проигнорировали переименование улиц в честь демонов из какой-то книги. Люди слишком хорошо помнили непосильные налоги Резерфорда и тайную Канцелярию, собирающую доносы и кляузы, чтобы бояться проспектов Данталиона или площадей Пеймона. Какая разница, по какой улице передвигаться, если за тобой по пятам не следует полиция? Оппозиция намекала на происки Дьявола, крывшегося за фигурой молчаливого Всеотца, но кого интересуют заговоры мирового правительства, когда получаешь высокую зарплату и терпимую платежку за газ? Зачем беспокоиться о завтрашнем дне при наличии стабильного Президента, не устраивающего бойни ради развлечений? Белые пришли к власти и полностью оправдали все возложенные ожидания. Никого не пугало, что на гербе, изображавшим красивую белоснежную птицу, почему-то явно просвечивались паучьи лапки.
Пауки сопутствовали Кассиусу всю жизнь. Таинственные, скрытные, терпеливые и прекрасные в своей мерзости. Прямо как он, притворявшийся птицей. В черных глазах все равно мелькал образ павшего на колени Резерфорда, смотрящего в направленное на него дуло. Одна эпоха сменила другую. Но сколько продержится эта? Пятнадцать лет неустанного контроля, бессонницы, злобы и паранойи. Обычный смертный не выдержал бы такого постоянного напряжения в кругу гиен и шакалов. Но Маунтан, воспитанный суровыми условиями армейской жизни, прошедший четыре войны и похоронивший всю семью под завалами собственных идеалов, умел выдерживать удар и усмирять разбушевавшихся тварей. Он переносил любую неудачу со стоическим терпением на грани апатичности. Ничто не могло вывести его из себя. Кроме злополучных взрывов на скачках. Он же поклонялся могущественным духам! Знал дату своей смерти. И позорно сбежал из Города из страха получить заслуженное наказание за злодеяние двадцатилетней давности.
Он породил настоящего монстра.
Возможно, это не первое его творение. Но морально изуродованное чудовище явилось обратно, на последнее свидание с Франкенштейном. Голем, слепленный из боли, страданий, подчинения и слепой покорности, восстал из праха и жаждал мести. Распространяясь по клеточкам мозга как раковая опухоль, существо постепенно вытеснило здравый смысл и посеяло страх. Испугавшись теней из прошлого, Кассиус исчез. Никого не предупредив, не поставив в известность. Он бросил государство на произвол судьбы. Оставил невинных на поле сражения с иностранными организациями и фанатиками бездарного юнца в сутане. Как он мог так поступить со своими согражданами? Надо было назначить преемника или оставить завещание на случай скоропостижной кончины короля.
Не нужно было убегать.
Железная дверь протяжно заскрипела, подав признаки жизни, и нешироко открылась. В комнату вошел на редкость осторожный Симмонс, уважительно кивнувший старшему по должности. Еще ни разу он не давал поводов усомниться в своей преданности. Последний из единомышленников с остатками чести и совести. Опустившись на деревянную табуретку в углу, он принялся доставать отчеты и сортировать документацию. В основном там содержались цифры бюджета. Городского и государственного. Весьма неутешительные для ошметков правительства и их рейтинга. Мастерс не смог проконтролировать ситуацию с пандемией и усугубил экономический кризис. В кулуарах ходили слухи о возможном сотрудничестве с международными кредиторами. Нельзя допустить подобное. Это равносильно продаже национальных интересов и добровольному закланию ради мнимых универсальных ценностей, скрывающих под собой мнимое превосходство и алчность с неприкрытым цинизмом.
– Курт, я когда-нибудь рассказывал тебе историю про мальчика, повстречавшего на своем пути… чудовище? – Министр привык, что в последнее время Президент изъяснялся аллегориями. – Нет? Я должен поведать тебе о том, как предал своего боевого товарища. Не в первый раз. Помнишь судьбу Фабиана? Я позволил ему умереть.
– Господин Президент, я не думаю, что в данном случае уместно обсуждать такие вещи. Давайте сосредоточимся на том, что зависит от нас, – опустив темно-зеленые глаза к исписанным листкам с безотрадными числами, Симмонс тактично избегал компрометирующих бесед. На него можно было положиться даже на смертном одре. – Я считаю, что карантин повредил в основном…
– Я больше не хочу быть человеком-невидимкой, – поднявшись с постели, Всеотец не чувствовал собственного отяжелевшего тела. Наступил долгожданный момент исповеди. – Я раскаиваюсь в своих прегрешениях.
– Вы просто устали сидеть в четырех стенах. Давайте свяжемся с эмиссарами и попросим решить эту проблему. Если хотите, можете выйти наружу вместе со мной. Поедем куда-нибудь. Рядом с морем можно снять небольшой домик и провести остаток жизни в философских размышлениях. Вы давно об этом мечтали.
– Это невозможно, мой старый друг. Сегодня ночью или днем мне приснилась жена. Прошло так много времени. Я иногда забываю, как она выглядела. А лицо моей двадцатилетней дочери… не познавшей ни любви, ни разочарования первых отношений. Представляешь, я – Отец Нации, заботившийся о миллионах детей, совершенно забыл о своих близких. И вот наказание. Где твои дети, Курт?
– Мертвы. Сын попал в автокатастрофу, а дочь не пережила клановых чисток. Ты все это знаешь. Мы же вместе вернулись из Афганистана, только подразделения были разными.
– Я совершил военные преступления. И нарушил общечеловеческий закон.
– На войне не существует законов, – пожав плечами, мужчина дрожащими пальцами снял очки. – Время там останавливается. Идет по-другому. Правила исчезают. Как и любой сдерживающий фактор. Утрачиваешь человечность и перестаешь контролировать кровожадность. Ничего нового не придумали в этом мире.
– Тогда тебе будет интересно узнать, почему мы уже год прячемся от внешнего мира. Почему не возвращаемся и не предотвращаем творящийся наверху беспредел. Хотя должны были сделать это полгода назад. Послушай историю о мальчишке, потерявшем частичку себя.
Республика, площадь короля Пеймона.
День великой победы над нацистскими оккупантами многое значил для любого республиканца в ретроспективе пережитого кошмара. Войска Третьего Рейха захватили территорию Республики, трансформировав в площадку для своих отвратительных экспериментов. Сколько концлагерей и тайных лабораторий пришлось разрушить новому правительству, прежде чем восстановить всю уничтоженную промышленность (кроме военной) и культурное наследие изможденной страны. Не имея боеспособной армии, Парламент капитулировал, чтобы избежать кровопролития, но не смог проконтролировать партизанские отряды. Их лидеры помогли десяткам еврейских семей и религиозным общинам, сохранив интеллигенцию, которая впоследствии придет к власти. Много невинных мужчин, женщин и детей погибло за годы оккупации, став рабами преступного режима и утратив какую-либо надежду на спасение. Мирная эпоха подошла к концу, явив истинное лицо войны. Порождая на свет безжалостных чудовищ, она наслаждалась их зверствами. Они думали, что будут вечно царствовать во тьме и творить зло, но восьмое и девятое мая – обычные даты в истории смертных – положили конец кровавым бесчинствам.
