– Я живу, а точнее – провожу время за молитвами в церкви мормонов. Рядом есть отель, где ты могла бы…

– Нет, – подражая категоричности, с которой Предвестник отвечал на просьбы или обрывал всю беседу, Маргулис с удовольствием отметила удивление в бесцветных глазах. – Думаю, в церкви хватит места для двоих.

Изначально он собирался восстать против такого властного тона, но лишь улыбнулся, признавая поражение. Через двадцать минут они уже выезжали с кладбища пустых домов в направлении захваченного городка. Майкл, считающий долгое отсутствие работодательницы проблемой, уже заподозрил заговор и был готов атаковать так называемого попутчика, но терпеливо ждал. Надо было наградить его за терпение. Понимая это, Перри намекнула на поход в бар или любое иное место сомнительного характера, однако телохранитель помотал головой и отвернулся к окну. В искаженном восприятии реальности он уже давно лежал на крыше одного из домов, наблюдая за бесшумным ночным небом, усеянном миллиардами звезд, пока сознание не терялось в этом импровизированном мраке. Оставив попытки достучаться до отключившегося эдемовца, Перри решила воспользоваться предложением союзника и переместить в отель самого Майкла. Пусть отдохнет после длительных прогулок и переездов без сна.

На улице смеркалось. Неосвещенный городишко утонул в ночи. Плафоны фонарей разбились, а запертые окна не пропускали спасительного света. Все вокруг умерло. Никаких признаков жизни и человеческой цивилизации. Решив по дороге все проблемы, Рокуэлл отдал распоряжения своим людям и попросил проводить отстраненного телохранителя в номер. Он не стал сопротивляться, часто устанавливая зрительный контакт со знаменитым Мессией, словно пытаясь извлечь какие-то потаенные намерения. Джозеф не в первый раз сталкивался с проявлением интереса к своей персоне – для этого его в конце концов наняли – и выдержал все испытания с достоинством.

– У твоего полумертвого взгляда появился достойный противник, да? – поглумилась Королева в привычной несдержанной манере. Необъяснимое желание вывести его на эмоции пересилило всю неловкость первых свиданий. – Я ставлю на Майкла.

– Что же, надеюсь, я гораздо лучше в других вещах, – изначально не вкладывая никакой двусмысленности в данное предложение, Отец невольно облизнулся и зажег свет в маленьком помещении, все еще уставленном деревянными скамейками. – Отсюда налево. Моя келья.

– Здесь ты лежал во время болезни? – вздрогнув, священнослужитель вспомнил о невыносимых мучениях и жутких галлюцинациях. Неизвестно, что усугубило ситуацию – смеси Гуру или вирус. – Слишком аскетично для тебя. – задержав взгляд на висящий над матрасом картине, женщина закусила губу и прищурилась. От полотна исходила необычная энергетика. – Это Гойя?

– Репродукция. Хотя мы находили в домах мэров и губернаторов утерянные подлинники русской живописи и даже итальянской. У некоторых представителей региональных элит все же есть вкус, – поравнявшись с вдовой, Рокуэлл привычным жестом заложил руки за спину и сжал опутавшее запястье распятие. – Переживал болезнь я не здесь, но, уверяю, чувствовал себя так же, как сын Сатурна. Нравится?

– Она изображает безысходность и ее принятие. Как ты говорил в машине – учишься привыкать к боли. Можно проецировать бесконечно. Но тонкая грань скорби и наслаждения здесь переплетаются, – наклонив голову вбок, пастор снял картину со стены и без лишней торжественности передал в машинально протянутые женские руки.

– Она твоя. Безусловно, не самый типичный подарок, но я хочу, чтобы она была у тебя.

Приняв дар, Виктория не скрыла радости и подняла холст повыше, к одинокой лампе. Черты лица Сатурна, подчеркнуто инфернальные, преобразились в трагичные. Незримая грань между добром и злом обрисовывалась явственнее. Пока Отец Джо избавлялся от формальной одежды служителя креста, Перри исследовала окрестности. В одной из комнат, под низкими, нависающими потолками, оказался проход в просторное помещение, отведенное для купели. В полу вырисовывалось неглубокое круглое отверстие, заполненное прозрачной водой. Не раздумывая ни секунды, Королева сняла всю сковывающую движения материю и опустилась по каменным ступеням на самое дно, в котором вода едва достигала пояса. Кожа покрылась мурашками от ощущения прохлады. Зажмурившись в попытке отрешиться от всего происходящего безумия, она уперлась руками в бортик.

– Купель для крещения, – священник не спешил присоединяться, облокотившись на дверь, открывающую доступ к так называемой чаши. Сутана давно осталась в соседней комнате вместе с рубашкой, оголяя все напряженные мышцы на рельефном теле. После болезни он сильно похудел, но постепенно начал возвращать массу и крепнуть. – Мормоны верят, что крещение необходимо. Как пропуск в Рай. Поэтому они начали крестить умерших через посредников.

– И ты можешь провести обряд?

– Я же не мормон, – не оборачиваясь, Маргулис размышляла об услышанном с легкой улыбкой. – Но я был повторно крещен на реке Иордан восемнадцать лет назад в знак возрождения. – Отец не прекращал разговаривать, при этом стягивая темные штаны и отбрасывая в угол вместе с бельем. Дождавшись легкой ряби, потревожившей водяную поверхность, вдова медленно развернулась. Ни разу она не видела его обнаженным – в кабинете Эдема он поддался дурманящей страсти и остался в одежде. Словно признавая вину, Джозеф остановился на маленькой лесенке, позволяя рассмотреть себя. – Тебе бы понравилась эта церемония невинности. Вселяет надежду. Напоминает о чем-то давно забытом. Недосягаемом.

– Ты проведешь ее для меня, – не мешкая ни секунды, женщина закинула одну руку на мужскую шею, притягивая к себе и требовательно целуя в бледные губы. Вторая ладонь прошлась по левому бедру, чувствуя слегка шероховатую кожу. Расширившиеся зрачки перешли с внимательного мужского лица на место, где виднелись расплывающиеся белые узоры рубцов. – Что это?

– Последствия Афганистана, – прошептал Мессия, спускаясь к ранее изученной шее, покрытой его осторожными метками. Вот почему она обвязывала легкий платок. – С тех пор я немного отставляю левую ногу в сторону. Это и создает образ таинственно-неторопливого Пророка.

– Значит, все это – часть игры?

– До конца, – отстранившись лишь на мгновение, еретик аккуратно подтолкнул женщину к борту, давая возможность упереться спиной и не потерять равновесие в воде. Сам он заключил Перри в своеобразную ловушку из рук, расставив их по обе стороны от ее отзывчивого тела.

Совершенно забыв о висевшем на шее распятии, Джо не смог остановиться, чтобы убрать крест, мешавший их телам полностью слиться друг с другом. Тогда Виктория обхватила крест ладонью и перекинула за спину, хватаясь за плечо. Под подушечками пальцев неожиданно вырисовывались зигзагообразные шрамы. Вопросительный взгляд скользнул по бусинкам четок на шее и остановился на поддернутых дымкой глазах. В них читалось желание. Не выдержав сковывавшего их напряжения и контрастирующей с ним прохлады воды, Рокуэлл ловко подмял ее под себя и, вовремя опомнившись, неспешно толкнулся вперед. Поморщившись от терпимой боли, Маргулис выдохнула и прогнулась в спине. На этот раз их не подхлестывал животный страх быть пойманными невидимыми врагами. Расслабившись, они открыли себя для наслаждения и кристально чистого блаженства.

Сродни вознесению и низвержению обратно.

Джозеф сбивался с ритма, недовольно рычал и постоянно отвлекался на невообразимо хрупкую красоту тела, которое впервые мог прочувствовать. Немного смутившись от такого неприкрытого восхищения, Виктория умышленно провела мокрой ладонью по темной бороде мужчины и взъерошила его непослушные волосы. Мотнув головой, лидер секты не без усмешки впился в искусанные от нетерпения губы, продолжая наращивать темп до предела. Не сдерживаясь, Перри громко застонала, отмечая на грани угасающего сознания, как эхо резко подхватывало любые крики и разносило по комнате, прорывая тишину. Мостики реальности так быстро сгорали, оставляя сплошное пепелище эмоций. Эйфория сковывала мысли, стирала боль, ускоряла биение сердца. Прикусив зубами чуть согнутое мужское плечо, Королева закрыла глаза, впервые за много лет полностью покоряясь чужой воли. Потеряв контроль, Антихрист взял инициативу в свои руки и довел их обоих до желанного финала. Растворившись в ощущениях, он прижался лбом к ее собственному, восстанавливая дыхание.