– И какое я к этому имею отношение? Обратитесь с жалобой к работодателям.
– У Вас, судя по всему, есть доступ к архивам или якобы уничтоженным документам. В полицию меня не допустят – я под постоянным наблюдением организации. Но Вы могли бы мне помочь. Никто не заподозрит Вашу непоколебимую, принципиальную натуру в сотрудничестве с каким-то валютчиком.
Выдохнув сизый дым, полицейский наклонил голову вбок и прищурился. Гудвин не пошевелился – скрывать ему действительно было нечего. Он хотел дискредитировать своего оппонента перед начальством. Стандартная потребность работника среднего звена. Но общая притягательность и какое-то необъяснимое дружелюбие, исходившие от градоначальника, почему-то не позволили отказать в мизерной просьбе. Хмыкнув, Догвелл потушил окурок об пепельницу и, не произнеся ни слова, направился к выходу. За поворотом его поджидал все тот же неприметный автомобиль с проблесковым маячком. Вроде как поступила новость о нарушителях карантина в парках. Не мешало бы разобраться. Оказавшись на свежем воздухе, Рэйлан кивнул своим людям, призывая сесть за руль.
– Господин полицейский! Вы забыли свою фуражку! – держа головной убор подмышкой, Гудвин несся по лестнице следом за посетителем. Обернувшись, Догвелл недовольно нахмурился, сразу же поддавшись вперед, точно перед прыжком. – Как же Вы будете исполнять свои обязанности?
Не успев передать затерявшуюся вещь, Себастьян ощутил, как земля под ногами затряслась. Рука беспомощно застыла в воздухе, когда прогремел взрыв. Автомобиль, поджидавший пассажира, превратился в кусок искореженного горящего металла. От двоих человек, находившихся внутри салона, вряд ли что-нибудь осталось. И Рэйлан мог бы разделить их участь, если бы не валютчик со своими играми в догонялки. Вскочив на ноги, полицейский проследил глазами за чернеющим дымом, вьющимся над кострищем. Так с ними бывает. Наживешь себе врагов в правительстве и будешь собирать ошметки собственных людей по тротуарам. Подобрав злополучную фуражку с запыленного асфальта, шеф протянул руку шокированному эдемовцу и помог подняться. Вместе они долго наблюдали за суетой пожарных, выкуривая одну сигарету за другой. Через полчаса их внимание привлек мелькнувший в небе белый вертолет с красным крестом на обшивке. Еще ни разу в Столице не замечали потусторонние объекты, беспрепятственно разрывающие облака пропеллером. Лишь по праздникам и особым случая Президент давал разрешения на полеты в опасной близости от Ратуши.
Этот день определенно войдет в историю.
Республика, Эдем.
Собрав огромную свиту, Королева дожидалась вечерних сумерек, способствующих крамольным действиям. В условленный час на крышу клуба должен был сесть медицинский вертолет, откуда наконец-то выйдет долгожданный гость. Впервые Маргулис по-настоящему нервничала. Встреча с всемирно известным террористом, пропитанным религиозными учениями и ненавистью к той же системе, которую она так панически боялась, могла быть сорвана в любой момент. Тот факт, что Мелисса перестала выходить на связь, вызывал больше тревоги, чем переговоры с лидером секты. Поэтому, во избежание недоразумений, она взяла с собой четверых поверенных. Одного навязчивого телохранителя, чересчур серьезно воспринявшего свое назначение. В дополнение к нему шел Министр обороны, в свое время крайне безответственно относившийся к профессии главы ведомства и оттого сдавший национальные интересы. К ним присоединился экономист и самопровозглашенный Атлант финансового мира. И, разумеется, старый мормон из церквушки, расположенной около Эдема. Он питал величайшую ненависть к Рокуэллу, но любопытство не могло позволить ему остаться в стороне от разговора с любимчиком западных СМИ.
Викторию не интересовали сопровождающие. Если бы к ней присоединилась половина общины, это имело бы меньше значения, чем фигура великого Лжепророка. Множество раз она мелькала на телеэкранах, но следовало уметь отличать цветокорректирующий миф от реальности. Картинка серьезно меняет черты лица. Чаще в лучшую сторону, искажая действительность. Нетерпеливо постукивая носком туфли по парапету, вдова часто замирала и прислушивалась. К ней никто не подходил, а компания не обменялась ни единым словом. Только святой отец Карнэги периодически бормотал молитвы себе под нос. У Воннегута все было проще: опустившись на каменный приступок, он достал планшет и ушел в итоговые балансы. Кинахан неуверенно протирал очки и отбрасывал ногой мелкие камушки. За считанные секунды они превратятся из нелепых жителей крыши в команду профессионалов. Но для начала следовало дождаться вертолета, который появился на горизонте с опозданием. Все присутствующие тут же отвлеклись от своих занятий и собрались в одном месте.
– Это большой риск для нас, – подойдя к хозяйке клуба, Сет спрятал планшет и поднял голову к сероватому небу с бледно-красными вкраплениями. Силуэт вертолета четче вырисовывался на просторах темнеющего небесного полотна. – С ним могут быть вооруженные сектанты. Они захватят Эдем, как и ипподром.
– Для него это тоже риск. Где гарантии, что мы не захватим его раньше? – финансист согласился, при этом делая несколько шагов назад. Вся команда отступила, чтобы не вылететь с крыши.
Шасси плавно коснулись специальной каменной кладки и попали точно на белую разметку. Клуб не в первый раз принимает эксцентричных гостей с неограниченными возможностями (в основном из Президентской братии и по ночам). Не успели лопасти завершить круговое движение, как дверь пассажирского салона распахнулась, выпуская на твердую землю того, кого именовали Отцом в противовес Всеотцу Маунтану. Статная фигура террориста была отмечена легкой худобой после перенесённых страданий, но восстановление сил проходило куда быстрее, чем предсказывали врачи. Расправив плечи, Рокуэлл огляделся по сторонам и, спустя долгие полсекунды, сосредоточил взгляд безжизненных серых глаз на вдове. При его приближении большинство участников машинально отступили, почувствовав опасность. Даже бесстрашный мальчишка-телохранитель попятился, завороженно глядя на легенду смертного мира. От священника веяло угрозой и смирением одновременно. Его боялись, уважали, желали, проклинали. А он оставался прежним фанатиком с безудержной жаждой крови.
Остановившись в двух шагах от собрания, Джозеф протянул в направлении женщины две руки с немым призывом. За все это время он ни разу не моргнул, пожирая смертных флегматичным, на грани усталости взглядом. Оба его запястья были обмотаны деревянными бусинками четок, пока само распятие болталось где-то внизу. Он не двигался, не дышал, не моргал, ожидая дальнейших действий. Виктория, поборов внутренний страх, медленно сократила между ними расстояние и аккуратно вложила собственные руки в холодные ладони святого. Их глаза встретились: глубокая зелень и мертвенная серостью. Вот они, два отступника, две бессмертные твари на краю уничтоженного мира. Сборище убийц под разными именами. Но суть у них одна: находить врагов и устранять их одного за другим. Кто-то при этом читает молитвы, а кто-то – выпивает больше обычного.
– И явится зверь, – все, что произнес великий Антихрист, резко выпуская женские руки из цепкой хватки. – Зверь, которого Вы видели, был, и нет Его. – опустив голову, Рокуэлл почувствовал, как порывы ветра развивают полы черной сутаны. Как все меняется вокруг. Преображается. Дивный новый мир существует. – Извините за опоздание. В Городе прогремел взрыв, пришлось изменить маршрут. ******
– Почему Вы не веруете в Господа, мистер Рокуэлла? – не выдержал Карнэги, мечтавший задать этот вопрос нечестивцу больше пятнадцати лет. Мираж величия, окутавший Джо, наконец спал. – Моя церковь живет на пожертвования благочестивых прихожан. А Ваша?
– Он с Вами? – наклонив голову, предводитель секты со скучающим видом рассматривал своего брата во Христе. Перри утвердительно кивнула, взглядом призывая мормона не вмешиваться в процесс переговоров. – Полагаю, Вы тот самый отец Давен, который держал мое оружие у себя на складах? – изумленный служитель алтаря, не подозревавший о махинациях, раскрыл рот. – И Вы известны процедурой омовения рук в тазу после каждой удачной сделки? Я не осуждаю Вас. Деньги – это грязь. Но отвечая на Ваш вопрос касательно моего безверия, я лишь скажу, что Бог, ваш Бог, породил эту самую грязь и развратил вас до такой степени, что вы превратились в самых обычных животных.
