И это явно не предел.
– Войдите, – краем глаза она отметила, что охранник поднялся на ноги и отошел в дальний угол. Приступил к подаренной роли со всем рвением. Похвально. – Чем могу помочь тебе, Гастин?
– Вы знаете, что я редко беспокою Вас по пустякам, Ваше величество, – он похудел. Утратил всю краску на мясистом округлом лице, а забавные усики над верхней губой словно опали от уныния. – Но сейчас я прошу у Вас отпуск. Хочу побыть вне этого Города. У родственников на Севере есть домик у моря. Немног погреюсь на солнце. Понаблюдаю за красивым закатом. Впервые отдохну. – еще ни разу она не видела его таким подавленным, лишенным смысла жизни. – На площади… убили моих сыновей. Мне позвонили вчера и попросили опознать тела. Одному проломили череп, а у второго в груди больше пуль, чем у мишени на стрельбище. Их нашли в разных местах. Они даже не смогли помочь друг другу. – Виктория поднялась и, обойдя стол, положила ладонь на дрожащее плечо морально измотанного смотрителя, потерявшего троих сыновей по вине Республики. – Я Вам благодарен. За все. – он понимал, что особого разрешения не последует и просто вышел из кабинета.
– Боже мой, – прошептала Маргулис, прикрыв лицо руками. На секунду ей захотелось достать из шкафчика бутылку виски и распить наедине со своей совестью, но присутствие чужого отрезвляло. Нахмурившись, вдова окинула мужское лицо, не выражавшее никаких эмоций, снисходительно–заинтересованным взглядом. – Ты вообще умеешь разговаривать? – Майкл не отреагировал. Это бесило. Ей хотелось сорваться на ком-то. Желательно – на виновниках произошедшего с юными революционерами. Такой случая представился буквально через секунду: вибрация телефона не дала ей развить конфликт с невиновным. – Я слушаю. – К своему стыду Перри даже не взглянула на имя звонившего. Поэтому эффект шока получился натуральный.
– Добрый день, мисс Маргулис. Вас беспокоит Премьер-министр и Ваш старый друг Дуайт. Я Вам когда-то давал свой личный номер, не забыли? Ваш найти оказалось проще.
– Что Вам нужно? – она почувствовала, как в кабинет проникло невыносимое напряжение. Даже пес остановился и поднял голову.
– Всегда любил Вашу непоколебимую способность переходить сразу к делу. Почти незаметно, – его голос был пропитан победным самодовольством. Неужели он думал, что после временного избавления от Волкера она станет легкой добычей лести и угроз? – Как поживает Ваш соратник? Ему легче?
– Вы же не позвонили мне ради информации о здоровье Армана?
– Не ревнуйте. Скоро он перестанет кого-либо интересовать и отойдет в область преданий. А мы с Вами останемся на тонущем корабле и будем исправлять пробоины, оставшиеся после него. Вы же об этом мечтали? – задержав сигарету во рту, Перри ничего не ответила. – Скажите, мы ведь можем встретиться? В администрации, в клубе или на нейтральной территории.
– Вы не вызываете у меня доверия после нарушенной договоренности с Арманом. Заманить его на многолюдную площадь, не явиться туда самому, а потом прислать снайпера? Убить половину граждан? Невинных по своей сути.
– Ваши невинные граждане забрасывали полицейских коктейлями Молотова и грабили дорогие магазины в центре. Не моя вина, что виновные понесли заслуженное наказание, а другие просто попали под горячую руку. Такова цена хваленой Революции. Вам здесь не Украина. Хотите спасти человечество? Отправляйте резюме в ООН и созывайте экстренные совещания по климату, дабы пожать ручку Грете Тунберг и сделать совместные фото для сайтов. Здесь – большая политика. И в ней нет места сочувствию, сожалению и дешевым манифестам о важности людской жизни. Вы хотели, чтобы Вас воспринимали всерьез. Вот Ваш шанс.
– Через три часа в клубе Эдем. Не опаздывайте.
– Безумно рад прийти к взаимопониманию. Вы не пожалеете! У меня не было намерений…
Она бросила трубку. Выслушивать бред сумасшедшего пиромана, глаголющего ужасную истину, совершенно не хотелось. Позорные мысли об алкоголе утомляли и вдохновляли одновременно. Сев в кресло, она зафиксировала спинку и нервно постучала ногтями по глубокой пепельнице. С таким нетерпением ей стоит держаться подальше от политики. Мастерс ждал прихода к власти больше двадцати лет. И пока опережал ее организацию на два шага.
– Спустись на первый этаж и приведи ко мне троих человек, – обращаясь явно не к собаке, Перри назвала имена требуемых гостей и достала сигарету. К ее удивлению, телохранитель не проявил никакого интереса к приказу. – Ты еще и глухой? Твой брат меня не предупреждал.
– Я не могу оставлять Вас одну. Таковы правила.
– Значит, ты все-таки умеешь разговаривать и знаешь больше двух слов. Неожиданно, – скрестив руки на груди, женщина раздраженно фыркнула. – Ты явно пересмотрел боевиков. Твоя главная задача – исполнять мои поручения. Безотлагательно. Знаешь такое слово?
– Я не имею права отлучаться, – непреклонный взгляд с толикой равнодушия злил больше, чем сам отказ. – Таковы правила.
– Ты их сам придумал. Считаешь, это забавно? Ты работаешь на меня пару часов, а уже умудрился довести меня и приблизить себя к отстранению. И мне совершенно плевать на уговоры семьи и какие-то там расстройства. А теперь…
Ее вновь прервал стук в дверь, менее требовательный, но по-прежнему настойчивый. Вздохнув, хозяйка клуба выругалась сквозь зубы и, максимально восстановив силы, пригласила очередных гостей войти. На этот раз в числе просителей или посетителей оказался Эрик Мундон, как всегда изящно переставляющий ноги следом за тростью с необычным набалдашником в виде собачьей головы. Костюм легкого покроя сидел идеально на поджарой фигуре, но лицо земляного оттенка почему-то вызывало беспокойство. Не спросив разрешения, парламентарий сел на стул и достал из кармана платок, чтобы обмакнуть вспотевший лоб. На улице не было жарко, но он мог сидеть в автомобильном салоне. Закончив процедуру, он резко отвернулся и прокашлялся в ткань.
– У Вас все хорошо? – не без опаски поинтересовалась Виктория, наливая воды в стакан и придвигая поближе к старику.
– Да-да, просто ходил в маске весь день и теперь не могу прийти в себя. Не думал, что на старости лет застану глобальную пандемию со смертельным исходом, – Эрик спрятал платок в карман и, положив подбородок на набалдашник, улыбнулся своей привычной улыбкой. – Я добился своего – Парламент закрыт на карантин. Половина депутатов напугана и не готова собираться заново, а вторая половина не даст нужного количества голосов. Даже на внеочередном созыве. Так что мои поздравления, господин Маунтан есть и останется единственным правителем Республики. Пока что.
– Это замечательная новость, – первая за сегодня, если быть точным. – Вы хорошо поработали. Отдохните немного.
– Я, пожалуй, пройду обследование. К нам уже поступили тесты из дружественного Китая. Надо бы заставить себя провериться. А как Арман? Его еще не перевели в частную клинику?
– Не получится. Есть риск повреждений при транспортировке. Все равно у него личная палата как у первого лица государства. А тот факт, что он в общей больнице, скорее играет на руку.
– Эта борьба за рейтинги по сей день остается недоступной для меня, – с трудом поднявшись на подгибающиеся конечности, Эрик поправил пиджак и направился к выходу, перед этим одарив Королеву слегка вялым поклоном. – Увидимся. Передавайте брату мое почтение.
Захотелось выкурить всю пачку на балконе. Больше часа она куталась в неплотный свитер, чтобы насладиться видами пустынного вечернего Города. Затем, преодолев гордость, взяла телефон и позвонила нужным людям, пригласив в кабинет. При этом не удостоив пресловутого охранника своим вниманием. Через полчаса сомнительная компания великих революционеров прошлого разместилась в помещении. Удивительные люди предстали перед ней: Министр обороны, явно проигравший все известные войны и ввергнувший страну в хаос и разруху по чужому приказу. За ним по ниспадающей следовал заядлый морфинист-профессор, в свое время спрятавший самого Маунтана в таком глубоком подполье, что ни одна ищейка не смогла взять след. Дополнял весь этот сюжет первый послереволюционный Премьер-министр Деранжер, исчезнувший на долгие годы, но внезапно вернувшийся на Родину с целью изменить мир. Втроем они поджидали своего заклятого врага – выскочку из среднего класса, практически монополизировавшего всю власть в стране.
