– Я перед тобой извиняться не собираюсь. Ты увивался за ней. Я тоже. Шансы равны, но она все равно предпочла богача, да? – неловко проведя языком по зубам, Долан не получил ожидаемой поддержки. Журналист хранил глубокое молчание. – Я признаю, что переборщил тогда. И в кабинете тоже. У меня мозги набекрень. Все отшибли, сам знаешь, как это в полицейских участках бывает. Потом еще этот долбанный Гровер и его головорезы. В общем, херня полнейшая. Но ты оказался хорошим парнем. Как вы там, журналюги, говорите – первоклассным.

– Так никто не говорит, – скривившись, Вэнс все же сжалился над офицером и сделал над собой колоссальное усилие, чтобы похлопать его по плечу. – Мне нужно поспать.

– Если надумаешь упиться на карантине – ты знаешь, где меня найти. Карты при мне вместе с зарплатой.

Так они расстались пассивными друзьями. Репортер завалился на мягкие простыни, не став утруждать себя раздеваниями. Полицейский вернулся назад, прикурил сигарету и, собрав пару журналов эротического содержания вместе с бутылками виски, распрощался со своим искалеченным другом. Вирус нарушил их идиллию. Примерно в это же время он подтачивал нервные клетки измотанного Кардинала. Разработав эффективную и долгосрочную стратегию для победы на президентских выборах, он просчитал едва ли не всевозможные варианты их срыва. Кроме глобальной пандемии. Современный мир не мог порадовать вакциной от всех болезней, летающими машинами, новыми моделями политического режима или колониями на Марсе. Зачем? Проще свести все масштабные старания на нет. Внедрить опасный вирус в общество, поставить перед свершившимся фактом и пожать плечами в ответ на многочисленные возгласы всей планеты. Международное сообщество проявило себя в лучших традициях идиотизма – мгновенно закрыло все границы и изолировалось вместе с паникующими людьми. Плевать на всех вокруг.

Главное – выжить.

– У нас почти нет масок, нет защитных костюмов для врачей. Не хватает коек в больницах и аппаратов ИВЛ, – причитал заместитель Министра здравоохранения, не до конца понимающий, как выбираться из создавшегося положения. Он паниковал и барабанил пальцами по столу. – Скажи, что нам делать? – его пухлые щеки болтались при каждом повороте крупной головы. Занятно, что министерство когда-то нанимало худого профессионала, а получило разжиревшего на международных поставках кабана без принципов.

– Обыщи все. С нашими следопытами, – глядя в одну точку, Кардинал не моргал уже целых пять затяжек. Дым клубился над гигантским столом. – Приведи ко мне в офис всех филантропов, покровителей бедных, меценатов, гуманистов и прочую шваль, которая вытягивала деньги из чужих карманов под эгидой человеколюбия! Пригони всех олигархов, предпринимателей большого звена, контрабандистов, валютчиков и соучредителей продуктовых рынков ко мне! Я вытрясу из этой дряни все до копейки и заставлю раскошелиться! – наконец, оторвав взгляд от стены, Волкер заметил, что его приказы не спешат исполнять. – Живее!

Заместитель подвился на ноги и поспешил покинуть чужой кабинет. Ему не хотелось иметь дело с полу-легитимным оборванцем из прошлой власти, но отказать Регенту означало неминуемый закат карьеры. Хотя сама по себе она его особо волновала. Он пришел туда деньги зарабатывать, а не спасать страну от эпидемии. Оставив Армана наедине с собственными гнетущими мыслями и назойливым мэром Столицы, слуга народа едва представлял, какую прекрасную сцену после титров пропускал. Наличие в одном помещении нестабильного психопата в компании неопытного идиота предсказуемо ведет к забавным эффектам. Виктория удостоилась чести убедиться в этом лично: вернувшись в кабинет, она застала двух непримиримых врагов по разным углам.

– Мне кажется, я на грани. Есть люди на грани нервного срыва и я один из них, – уже не имело смысла скрывать печальную истину. Мануэль сдавал позиции: почти не ел, плохо спал. – Уже пришли рекомендации от очередной международной организации здравоохранения. Уменьшить скопление людей на улицах. Ввести комендантский час. Забавно! Не находишь? Весь наш протест, все это волеизъявление народного гнева и желание долгожданных перемен нужно прекратить! Мы обязаны это сделать, чтобы наши избиратели не передохли. Кстати, итальянцы поблагодарили за помощь. Даже пообещали сотрудничать с нами.

– Тебе нужна поддержка Западного сообщества, уважаешь ты его или нет, – невзирая на здоровый цинизм и нонконформизм, буквально впитавшиеся ей под кожу, где-то на задворках самосознания все еще пылились остатки жалости и порядочности. – Не хочу выслушивать лекцию по этому поводу.

– Конечно нужна! Но от той его части, которая способна прислать маски и аппараты. А еще лучше – вакцину, но мы же тут о возможном говорим?

– Не психуй. Так получилось. Надо искать пути решения, а не тратить время попусту.

– Согласен, – стоя возле камина со скрещенными руками, Гудвин исподлобья следил за действиями непредсказуемого политического маньяка, насилующего регламенты и Конституцию по выходным. – Не стоит тратить время на…

– Ты что, долбанный попугай? Сидишь в моем кабинете уже пятый час и повторяешь все услышанное по нескольку раз!

– Во-первых, это мой кабинет и вы его оккупировали, – вмешалась женщина, не желая участвовать в петушиных боях. – Во-вторых, хватит выступать! Нам это, господа, ни к чему. Если вы и вправду рассчитываете победить Мастерса и сохранить жизни всех граждан. – фыркнув, Волкер заложил руки за спину и подошел к балкону. Он обожал лунные ночи. Под их покровом можно проворачивать любые преступления. – Сейчас я спущусь вниз и наберу Мелиссу. Она уже четвертый месяц курирует террористов в Восточных областях. – резко повернувшись, Кардинал наклонил голову вниз, словно готовясь к прыжку. – Это незапланированный отпуск. Выехать она теперь не может, но договориться о прекращении огня сумеет. Шаткое перемирие необходимо, иначе мы проиграем по всем фронтам. А тебе придется встретиться с Мастерсом и сесть за стол переговоров.

– Ты, должно быть, шутишь?

– Я – да. А вот коронавирус – нет. Хочешь, чтобы государство коллапсировало – так и скажи. Выступи по телевизору и сообщи, что новый вирус – не что иное, как выдумка Мастерса в целях разогнать народ и отобрать свободу. Тебе поверят. Но потом у тебя не получится свалить на него вину за многочисленные жертвы. Если в тебе живы остатки совести, то ты усмиришь свою гордыню и пойдешь на компромисс. У нас уже был блестящий план: проводим досрочные выборы, ты побеждаешь и мы медленно, но уверенно вытесняем его людей из правительства, так? Все шло хорошо, но ты так вошел во вкус, что начал поднимать ставки без предварительных договоренностей. – сделав паузу для передышки, вдова не позволила ни одному едкому комментарию сорваться с губ Кардинала. – Ты пожинаешь результаты своих же интриг. И при этом удивляешься царящему вокруг хаосу?

– Тогда переговоры – единственный оптимальный вариант, – пожав плечами, заявил Себастьян. Чувство самосохранения у него было развито хуже ораторства.

– Захлопни пасть! – предсказуемо вызверился Волкер, не находя аргументов в споре с разумными доводами хозяйки клуба и оттого свирепая еще больше. – Без меня ты – ничто. Я тебя создал! Если бы не я, ты бы до сих пор молился на курс межбанка или накачивался дешевой наркотой в помойной яме. Ты просто ноль. Ты просто тля.

– Не будем спорить, – перестав подавать Гудвину вполне четкие сигналы и просьбы не поддаваться на провокации, Перри выдохнула. – Я отзываю своих людей с улиц и наших баз. Мне хватило разборок с Гровером, а с вирусом мы бороться не намерены. Дальше – твой ход. Но напоминаю, что рейтинги напрямую зависят не только от всех твоих обещаний, но и от количества живых респондентов.

С этими словами она вышла из кабинета исполнять задуманное ранее. А Мануэль не двинулся с места, продолжая истекать злобой и горечью. Желваки гуляли по щекам, а глаза лихорадочно блуждали по стене. Необходимо любой ценой разогнать людей. Но тогда он потеряет авторитет лидера общественного мнения. Потеряет козыри, не сможет продолжать прежнюю политику.