– Святой Отец, скажите, что Вы собираетесь делать дальше? – репортеры перебивали друг друга. На экране появлялись помехи из-за столпотворения и вечно толкающихся людей. Микрофоны у мужского лица, скрытого за причудливыми солнцезащитными очками, превышали допустимое количество.

– Я собираюсь покарать тех, кто был причастен к истреблению моих сограждан. Тех, по чьей вине Я стою перед вами, на телах невинных грешников, введенных в заблуждение. Они воздвигли на костях моих соотечественников Стену, чтобы отмывать деньги в их крови. Они заслуживают лишь справедливого воздаяния. И они его получат. Я позабочусь об этом, – замолчав на мгновение, Отец Джо поднял зажатую в руке Библию над собой. – И узнают они, что имя мое Господь! Когда мое мщение падет на них! ****

– Кто ты, черт возьми, такой? – пробормотал изумленный дипломат, вскочив на ноги и выронив ручку. Он прежде никогда не видел человека с такой мощной энергетикой, концентрирующей в себе зло и добро в одночасье.

– Господин Монтегю! – ворвавшийся в номер делегат, оттолкнувший от себя двоих охранников, едва не рухнул на ковровое покрытие, но удержался. – Они созывают заседание Совета. Выносят на голосование резолюцию о возможной гуманитарной интервенции в Республику. Через пару часов все представители должны собраться для совещания, а затем – для голосования. Говорят, у них есть необходимое число голосов.

– Они все спланировали, – закрыв глаза, Рэндал запустил ладонь в зачесанные набок волосы, не так хорошо скрывающие залысины, как раньше. – Звоните в администрацию Мастерса. Свяжите меня с ним прямо сейчас!

– Невозможно. Трубку никто не брал больше получаса, а потом секретарша сообщила, что сам господин Мастерс не велел его беспокоить. Он нам не поможет.

– Мой брат уже сел на тринадцатичасовой авиарейс. Выйти на связь он тоже не сможет, – часто моргая, Монтегю пытался мысленно расставить шахматные фигурки на деревянной доске, что в скором времени станет материалом для его гроба. – Западный фронт выступит против нас. У кого еще есть право вето, кроме троих членов Альянса?

– Главенствующей державы Восточного блока – Российской Федерации.

– Одно не лучше другого, – задумчиво постукивая по ободку очков, защитник интересов страны, медленно катящейся в пропасть, обдумывал положение. – Они не станут вмешиваться. Слишком большой риск. Мы в сфере их интересов, но не влияния. Им даже выгоднее, чтобы нас порвали на куски и вынудили определиться с дальнейшим политическим курсом. Если от Республики еще что-то останется. – следовало констатировать неминуемое дипломатическое поражение. Что же, у них не было и шанса против таких сильных интриганов. – А что насчет Китая?

– Мы неинтересны им, сэр, – смутившийся делегат замешкался. – Нам нечего им предложить, но чисто теоретически это может сработать. У них есть право вето. Но…

– Устройте мне встречу с их представителем до начала совещания. Не давайте комментариев от моего имени кому-либо. Подготовьте все для переговоров, я скоро приеду, – выпроводив гонца, Монтегю поспешил принять душ. Он продумывал последствия каждого решения, каждого слова и жеста. Все может получиться, если сыграть на опережение, при этом сохранив лицо. Выйдя из ванной комнаты, мужчина остановился возле зеркала. Многие роняли в разговоре фразу, что он похож на своего великого отца, представлявшего интересы Республики больше пятнадцати лет. Со дня Революции. – Скажи, что мне делать, папа. – прислонившись лбом к стеклянному покрытию, Рэндал с трудом нащупал в кармане белоснежного махрового халата мобильный телефон и набрал номер единственного человека, способного биться до самого конца и достойно принимать поражения. – Здравствуйте, господин Волкер.

– Полагаю, у Вас что-то срочное, раз Вы позвонили. Последнюю неделю я катаюсь по всей Европе и веду переговоры с возможными партнерами. Совершенно выбился из сил и выпал из новостей. Как у Вас дела?

– Господин Волкер, на данный момент Вы – последний человек из администрации Маунтана, не отстранённого от должности Президента, и уполномочены говорить от его имени, – напряжение, повисшее в воздухе, ощущалось острее, чем когда-либо. – Республика на грани уничтожения. Вы можете не знать об этом, но вчера утром боевики прорвали оборону Стены, разрушили ее и убили всех солдат, находившихся там. – он старался, чтобы голос не дрожал, не выдавал поглотившее его волнение. – В связи с этим ООН инициировала заседание Совета Безопасности, на котором будут выноситься резолюции относительно интервенции западных стран в нашу. – затянувшаяся пауза намекала на перебои со связью, но приглушенный голос с противоположной стороны все же отозвался и призвал продолжить: – Я нашел выход из ситуации. Он может вам не понравиться, но вариантов больше нет. Для успешных переговоров с потенциальными союзниками мне нужна Ваша помощь, как официального лица.

– Я вылечу сейчас же, но это займет большую часть суток. Боюсь, я не успею оказать помощь…

– Будет достаточно Вашего имени. Остальное я беру на себя.

Они обсудили детали и разработали стратегию на случай провала. Безусловно, после принятия резолюции государства Западного фронта не ринутся поголовно захватывать чужие территории, поэтому в запасах у них останется как минимум неделя. Такие операции тяжело проворачивать в современном мире, если речь идет не о забытых Богом регионах. Приготовившись к затяжной битве, Монтегю надел темно-синий пиджак и натянул самую любезную улыбку, на какую только был способен в условиях надвигающейся катастрофы. Фамильная черта. Огромная стеклянная высотка в центре Нью-Йорка, сплошь усеянная голубоватыми панелями, почему-то вдохновляла. Чудеса не единожды происходили в ее стенах. Может, сегодняшний день тоже войдет в историю Республики как самый длинный и вместе с тем обнадеживающий? Монтегю искренне надеялся на это, когда проходил все необходимые контроли и здоровался за руку с теми, кто откровенно собирался пренебречь международным правом и вторгнуться в его дом.

– Сэр, с Вами хотела бы лично побеседовать мисс Шантел, – идя в ногу с собственным патроном, один из делегатов улучил момент и доверительно сообщил о столь великой чести. – Просит Вас присоединиться к ней в кабинете для совещания. – значит, представительница всего Западного блока, собирающегося продвигать резолюции всеми силами, снизошла до простых смертных? Не очень изящный маневр.

– Нет. Передай через ее помощников, что у меня нет времени. Я получаю инструкции от нашего Премьер-министра. Пусть думает, что мы в гордом отчаянии и уроним достоинство, наделав кучу глупостей.

– А мы не наделаем?

– Китайская делегация уже прибыла? – получив утвердительный кивок, Рэндал поправил галстук и приосанился. – Замечательно. Незаметно проведи их в предоставленный нам кабинет. Я скоро буду.

Написав сообщение, Монтегю спрятал телефон и направился в уборную. Он не может опоздать, но точно не собирается приходить раньше назначенного времени. Никто не должен догадаться, в каком безвыходном положении оказалась Республика, если рискнула на такой шаг. Китай, как лидер Содружества Независимых Азиатских Народов, считал себя ровней остальным альянсам, блокам и союзам. В отношениях с ними приходилось балансировать, иначе Азиатские регионы вышли бы из-под контроля и начали представлять опасность. Так многим хотелось думать. Хотя мало кто вообще представлял себе систему китайских ценностей и строившуюся на них тактику, отнюдь не предполагающую такие банальные вещи, как угрозы вторжения. Все гораздо сложнее и аккуратнее. Пусть они и причисляют себя к остаткам коммунистических пережитков, с ними было гораздо легче договориться, чем с поборниками либеральной демократии. Нонсенс. Тщательно вымыв руки, дипломат еще раз взглянул на себе в зеркало и, выпрямившись, улыбнулся.

– Господин Цзеи, – медленно поклонившись до плеч, Монтегю ощутил невольное расположение к добродушно улыбающемуся из-под очков представителю Китая. На самом деле это ничего не значило в мире уставов и правил вежливости, но какое-то странное предчувствие все же сыграло свою роль. – Я приношу извинения за такую поспешность.