А пока – остается наслаждаться суровой реальностью, в которой нужно заботиться о правах всех земных тварей, идти на переговоры, уступки и компромиссы, и считаться с мнением безмозглой толпы. Подпавшей под мерзостный шарм Волкера и его обворожительной спутницы. Около пяти раз они вдвоем выходили на импровизированную сцену, окруженную кордоном полиции, дабы разогреть публику и скормить ей очередные никчемные политические обещания. Надо искусно приправить их ненавистью к нынешнему режиму и все: появляются новые требования, срок на их исполнение неумолимо уменьшается, а западные партеры лишь пожимают плечами и просят как-то разобраться с народными волнениями. Негоже потенциальному члену Западного Альянса начинать процесс интеграции с государственного переворота. Лучше уладить все мирно. Раздать всем представителям оппозиции выгодные должности и освободить местность для честной шахматной партии.

Европейским снобам легко выступать арбитром. Они с начала нового десятилетия воюют со всем Восточным блоком за сферы влияния. В их подчеркнуто демократических государствах точно не процветают сомнительные крамольные организации, псевдо-преемники бывших президентов и религиозные террористы. Все вышеперечисленное может паразитировать только в Республике, оставшейся без жесткого вождя. Исчезновение Маунтана образовало политический вакуум. Без четкого руководства экономический сектор просел, в результате чего все социальные движения вдруг вспомнило о своей первоначальной цели. Все треснутые костяшки одной партии домино посыпались в мгновение ока. Все годами проверенные схемы растворились в каком-то скучном рабоче-крестьянском страйке. Все амбиции потенциальных министров и парламентариев разом стухли под действием страха перед амбициями кухарок, чернорабочих и прочих голодранцев на улице. Где же здесь хваленая социальная справедливость?

Задумавшись над этой извечной классовой дилеммой, Мастерс поднялся с кресла и облокотился на выступающий мраморный подоконник. Между пальцами одной руки он держал сигарету, а в пальцах другой – свою любимую пепельницу. В такой позе его обнаружил вошедший в кабинет Гровер, бормочущий себе под нос ругательства на непонятном языке.

– Как же я ненавижу поганую бюрократию! – рявкнул Брэм, хлопая по столу медвежьей лапой и попутно открывая свой ноутбук. – В Ай-ти департаменте, как они себя по-модному называют, никак не могли понять, почему на втором этаже плохо работает Интернет. Зато они почти под завязку напичканы бесполезными терминами, которые я не понимаю! Пришлось самому искать мастера и восстанавливать связь. – помассировав крупными пальцами виски, Министр затем ввел пароль и запустил систему. – Тот начал высказывать предположения о каких-то атаках на наши сервера и вирусах-блокировщиках. В итоге проблема заключалась в роутере и куче абсолютно ненужных проводов. Лучше бы это были вирусы.

– Почему ты не попросил кого-нибудь разобраться со всем этим?

– Во-первых, мое вмешательство понижает уровень интеллектуального спроса окружающих, что существенно упрощает всем жизнь, – сухо констатировал Брэм, сверкнув глазами из-под очков. – Во-вторых, кого именно попросить? Половина штатных работников не может добраться сюда из-за перекрытых улиц, а вторая половина перекрывает эти самые улицы и требует отставки всей государственной машины. Даже твоя секретарша несла мне кофе пятнадцать минут!

– Почему твои люди ничего не предпринимают? Что с секретными службами? Управлениями?

– Отдайте соответствующий приказ, господин Премьер-министр, – сняв очки, Гровер положил их на край стола и, сцепив пальцы на руках, повернул голову в сторону нервного союзника. – Только проработайте в голове всевозможные сценарии развития событий и точно определите цель всей авантюры со службами. Если хотите снести людей вместе с палатками – это легко устроить. Даже не придется задействовать все силы. Хотите доставить сюда лидеров сопротивления и вынудить их отступить? Не применяя насилия, конечно, – темно-коричневый оттенок глаз тронула легкая чернота. В кабинете могут быть установлены жучки, поэтому приходилось аккуратно подбирать выражения, но язык жестов заменял все туманные определения. – Можем даже послать к черту всех международных партнеров и выставить из страны их соглядатаев. Они нам не указ. Все это более, чем в моих силах. Боюсь, последствия могут быть непредсказуемыми. – откинувшись на спинку удобного кресла, Гровер нахмурился. – Кто знает. Твой старый приятель Волкер решится активизировать свою шайку. Она – свою. На их стороне Министр обороны, которому подчиняется гвардия и армия, но которого я почти застрелил в этом кабинете. А служба безопасности, обычно находящаяся под контролем Президента, сейчас терпит серьезные кадровые изменения. И доля вероятности, что они пойдут нам на пользу – весьма мала. Так что я бы не рекомендовал…

– Ты бесполезен! – едва не разбив пепельницу об стол, Дуайт перешел на крик. Он все понимал. Длительные монологи со стороны дважды неудавшегося Министра раздражали. К счастью, в этот же момент, на специальной панели, встроенной в стол, подсветилась и замелькала кнопка. Вжав ее со всей силы, Секретарь не сдержал эмоционального порыва: – Что на этот раз?! Что вы хотите от меня?!

– Господин Мастерс, генеральный прокурор Санденс просит личной встречи. Что ему ответить?

– Запускай, – недовольно прорычал мужчина, переставая терзать кнопку и глядя на спокойного Министра. Он-то наверняка хорошо спит, даже после стольких лет военной службы. – Я окружил себя одними политическими импотентами и маунтановскими объедками, которые неспособны справиться с бандой контрабандистов и диверсантов!

– Ты же знаешь, гораздо легче заполучить власть, чем удержать ее, – менторский тон мог довести кого угодно, особенно нестабильного параноика с проблемами контроля гнева. Поэтому он едва удержался от того, чтобы не швырнуть пресс-папье в зарвавшегося прихлебателя.

Его спасло появление широко улыбающегося человека в представительном костюме и огромной кожаной папкой подмышкой. Настежь распахнув кабинетные двери, он окинул присутствующих веселым взглядом светло-голубых глаз. На белых, немного вьющихся волосах играли солнечные блики. Он сам сиял, будто новорожденный спаситель, принесший благие вести. На фоне одного мрачного главы правительства, спрятавшегося в темном углу, гость выглядел весьма забавно. Но время триумфа прошло, стоило ему подойти ближе для пожатия рук присутствующим.

– Какого черта ты здесь делаешь? – напустившись на прокурора, Мастерс жестикулировал двумя руками, призывая неведомые силы в помощь. Для почти шестидесятилетнего государственного деятеля, проведшего половину карьеры в бездействии, в обнимку с алкоголем и сигаретами, он сравнительно быстро преодолевал длинные кабинетные расстояния. – Ты разве не должен быть в зале заседания?!

– Объявили перерыв. Я улучил минутку, чтобы повидать Вас.

– Перерыв? Для чего? Время на совещание присяжных, которых у нас нет?! В чем проблема?! Я должен делать все сам?! Если вы не можете избавиться от человека, уже сидящего за решеткой!

– Уверяю Вас, избавиться несложно, – на плотных розоватых губах мелькнула тень усмешки. Он обожал ту часть судебного разбирательства, где выносился смертный приговор и жертва уже не могла выпутаться из цепких лап закона. – К тому же, подсудимый собирается признать свою вину и облегчить нам задачу. Однако на меня наседает Совет Европы и требует смягчения приговора ввиду смены политического режима. Их представитель ночует под моим офисом и напоминает о перспективах членства в их прелестной организации. **

– Иными словами, казнить они его не дадут?

– Боюсь, что нет. Это вызовет отрицательную реакцию мирового сообщества и спровоцирует еще одну волну народного недовольства. А мне не хочется, чтобы Верховный Трибунал и Столичный Суд снесли с этого прекрасного рабочего квартала. Офис Генерального Прокурора, как Вы знаете, находится неподалеку. Я стану мишенью праведных масс.

– Значит, ты тоже бесполезен, – подытожил Дуайт каким-то обреченным голосом. – Получается, я годами наращивал влияние в юридической сфере, позволял тебе назначать своих людей на все важные должности, включая окружную прокуратуру, и не особо нагружал тебя делами, чтобы на выходе получить эффективную работу международного суда и кучки оборванцев на улице? Это что, затянувшийся розыгрыш? – Гровер скрестил руки на груди и задумчиво пожевал щеки, пока Санденс усердно поправлял галстук. – Скажите, для чего вы существуете? Для систематического разграбления казны и вечной грызни между собой? Вы бы вечно рвали друг другу глотки, если бы я не вытащил вас на свет Божий! И что я получил вместо благодарности? Советы для дураков от таких же кретинов? – выдохнув, Мастерс подошел к стеллажу с пауками и зациклил взгляд на причудливой расцветке одной из тварей. – То ли дело наши оппоненты. Смогли преодолеть свои разногласия и объединиться во имя одной цели – уничтожения нас! Они идеально гармонируют друг с другом. Несдержанная мужская сила и природное женское обаяние. Баланс соблюден…