Тогда о нем заговорит весь уставший мир.

– Я постоянно Вас здесь вижу, – чужой голос, ворвавшийся под завесу размышлений о великом, вынудил проповедника настороженно замереть на месте. – Любимое место? – вопрос застал его врасплох. Он любил природу, но не предавался ее бессмысленному созерцанию каждый день.

– Нет, – оправив полы сутаны, Джозеф выпрямил сгорбленную спину и взглянул на подошедшую женщину. В руке она сжимала причудливый металлический предмет, по форме напоминающий розу. Узнать творение мастера, работающего с ковкой – нетрудно. Почему-то это заставило губы расплыться в легкой усмешке. – У Вас есть сигарета?

– Вы курите? – с нескрываемым удивлением воскликнула Мелисса, но пачку из кармана пальто все же вытащила. От зажигалки он отказался – другая, любезно одолженная у Гуру, дожидалась своего часа и была стремительно изъята из потаенного кармана. – Красивый закат.

Вот она! Та самая причина, по которой его так тянула к этому невзрачному холмику на отшибе. Закат. В так называемой зоне отчуждения он был особенно прекрасен. Пылающий, отдающий желтизной шар с легкими оранжевыми вкраплениями укутывался в кроваво-красную ткань, мирно исчезая в неизвестности. Несколько десятков лет назад он искрился всеми природными цветами в попытке обласкать всю вечнозеленую территорию. Но сейчас бескрайняя мрачная пустошь не представляла никакого интереса. Лучи прогревали выжженную землю, накаляли металлическую радиовышку – точнее то, что от нее осталось – до предела, и светили в наглухо заколоченные окна, раздражая местных жителей. Все изменилось.

Настоящее солнце мертво.

Как и часть души рядового Рокуэлла, любившего наблюдать за восходами и закатами. Как давно это было. Джо, а ты все смотришь на солнце? Лучше бы следил за вражескими снайперами и не попадал в неприятности. Тогда все бы закончилось иначе. Не жестоким убийством собрата по оружию, не подчинением злобному монстру с садистскими наклонностями, не долгим голодом в затерянной пустыне и не совершением самого отвратительного греха…

– Вы уже обдумали предложение Лукаса? – мотнув головой, дабы избавить опущенные глаза от темно-каштановых прядей, Джозеф принялся внимательно разглядывать ту, что нарушила покой чужой души. Дважды. – По поводу разрушения Стены.

Нужно отдать должное приспешникам Виктории – они не терялись под долгим, пронзительным взглядом и продолжали честно выполнять свою работу. Она хорошо их натренировала. Если бы Свора имела доступ к ресурсам государственного масштаба, то давно заправляла бы этой частью мира. Затянувшись, фанатик выпустил изо рта сизый дымок, окольцевавший засыпавшее солнце. Картинка завораживала. Словно очнувшаяся от долгого сна переливчатая змея медленно ползла по горящему диску, заключая его в опасную ловушку. В клетку из серых колечек.

– Он уже стал Лукасом? – иронично поинтересовался Отец Джо, делая последнюю затяжку и тут же избавляясь от окурка. Какая нелепость. Неужели наперсница Виктории, всегда производившая впечатление здравомыслящей женщины, привязалась к полоумному мусорщику, что мнил себя великим революционером? – Будьте осторожны, мисс Кокс. Деловые отношения – это одно. Но переводить их в личную плоскость – рискованный шаг. К тому же, у Вас неверное представление о паранойе, шизофрении и прочих психических отклонениях. Вы романтизируете эти понятия и думаете, что видите только одну его сторону. Несчастного, обреченного на одиночество воина, сломленного клиническими симптомами посттравматического стресса, но отчаянно бьющегося со своими демонами при помощи кованых розочек. – с этими словами мужчина указал на кусок металла, наполовину укутанный сиреневым шарфом. – Это далеко не романтичная история.

Так бывает.

– Вы действительно полагаете, что я не понимаю элементарных вещей? Что рисую выдуманный мир, полный впечатляющих красок? Господин Рокуэлл, о Вас ходили разные слухи, но я точно не подозревала, что Вы настолько невнимательны. – снисходительно улыбнувшись, Мелисса резко воткнула острую ножку цветка в землю. После этого она достала сигарету и прикурила. – Я знаю о стрессах, расстройствах и прочей психологической бредятине, которой вы любите прикрывать свои пороки, больше, чем обычные люди. Конечно, я не убивала людей толпами во время войн. Не довелось. Но лет восемнадцать назад, прямо на моих глазах, в загородный семейный особняк ворвалась группа военных с автоматами и расстреляла моего отца. Только потому что у него на счету лежали американские доллары, которые не давали нашему бывшему Президенту спать по ночам. Он организовал целую кампанию, вошедшую в историю как чистка аристократии. Вам об этом неизвестно, поскольку Вы развлекались на другом континенте, отстреливая гражданских и себе подобных. А мы с матерью быстро собрали чемоданы и сбежали в Австрию. Но она плохо перенесла многочисленные переезды и умерла через два года после отца. Конечно, тогда весь мир завороженно следил за становлением нового лидера Маунтана с его чертовой оттепелью и белой демократией. Благодаря ему я смогла вернуться домой и вернуть имущество своей семьи. Но ведь основной государственный механизм не изменился. Все те же устранения неугодных и нескончаемая борьба за власть, словно за огонь. – выделив паузу для затяжки, участница клуба задумчиво склонила голову набок. – Теперь я работаю на антиправительственную организацию, занимаюсь ввозом наркотиков, сигарет и оружия на неподконтрольные территории и беседую с подрывником-террористом о жизни. И какой в этом смысл?

– Никакого. Совершенно. Как и во всей Вашей продолжительной браваде, никак не связанной с предложением разрушить правительственный объект и начать полномасштабную войну.

– Для человека, подорвавшего половину Городского ипподрома, вы чересчур миролюбивы. Что Вас останавливает? Религиозные учения?

– Я не верую в Бога, – на долю секунды уголки губ собеседницы поползли вверх, а брови слегка изогнулись в непонимании. Но вынужденная карьера профессионального переговорщика почти сыграла на опережение и стерла любой намек на эмоцию. – Не поймите неправильно. Я безумно люблю Господа. Но принимаю факт его отсутствия как данность. Так проще. Не верить ни во что, отрешиться от целого мира, не соприкасаясь с людьми и их земными проблемами.

Он беззастенчиво лгал. Но лишь наполовину. Вопросы смертных правда были ниже достоинства великого Пророка. Но отравивший разум сознательный атеизм до сих пор поддавался слабому анализу. Как он дошел до такого? Веровать четверть века, чтобы прийти к неверию? Или все это время он поддавался иллюзии? Усердно играл в собственном спектакле?

– Но какая-то земная проблема все же заставила Вас нарушить свое уединение и возвратиться в локальный Ад?

– Обет, данный Господу, в которого я не верю, – усмехнувшись в густую бороду, Рокуэлл наконец-то поднялся с жалкого подобия вытесанной из камня скамейки. Он умел воздействовать на собеседников благодаря внушительному росту и белоснежной коловратке, но Мелисса никак не реагировала на маскарад псевдо-служителя. – Теперь иди и порази Амалика и истреби все, что у него; и не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца… *

Расставив руки в разные стороны, святой отец чувствовал, как решительность наполняет каждую клеточку тела. Как уверенность в собственных силах все возрастает, возвращая надежду. Солнце согревало его затылок, опьяняя. Истинное предначертание заключалось в мести. После убийства проклятого демона он вновь обретет веру и успокоится в вечном сне.

– Я должна сказать аминь? – поинтересовалась Кокс, наблюдавшая за вакхическими танцами со стороны.

– Нет. Вы должны договориться со своей работодательницей о новых поставках. Без них война, отныне являющаяся священной, не дойдет до финального этапа. И мы не попадем в Эдем. Хотя Вы уже там. Просто к Востоку от него.

Эта Сторона, Администрация Президента.

Вторая пачка сигарет закончилась так же быстро, как и первая. Если так пойдет дальше, то снова придется отбеливать зубы от неприглядного желтого налета. А трясущиеся пальцы нужно будет чем-то занять. Личный психотерапевт, едва добравшийся до Ратуши через разъяренную толпу и небольшие палаточные городки, порекомендовал Секретарю принимать успокоительное, чтобы испытывать меньше стресса от перенапряжения. В идеале – лучше взять выходной и отоспаться. Замечательный совет! Мастерс непременно им воспользуется, когда разгонит митингующих с площади при помощи бульдозеров, цепей и вооруженной национальной гвардии. Когда улицы зальет кровью истошно вопящих ублюдков, чьи кости будут трескаться под гусеницами танков. Когда весь чертов Город начнет захлебываться падающими с неба кишками и заживо догорать в костре, какого не разводила ни одна Европейская страна. Вот тогда он обретет желанный покой и сможет спокойно спать по ночам, блаженно улыбаясь во сне от осознания своего могущества.