— Это не… — он зажмурился и попытался дышать носом, ноздри раздувались. Его глаза открылись, он дико посмотрел на меня. — Дело не в том, что я видел. А в том, что ощутил.

— А что ты ощутил?

Он выдохнул, качая головой.

— Ногу. Я ощутил ногу.

— Ногу?! — повторила я, почти визжа.

— Да. На стене. Стена была как… слизь, мембрана или… ткань, — мы оба скривились. — Я подвинул ладонь на этой высоте, — он указал перед собой. — А потом… коснулся ноги. Лодыжки, голени. Думаю, это была мужская нога. В пяти — шести футах над полом, — он сглотнул. — Она была прибита к стене.

Я прижала ладони ко рту, измеритель ЭДС застучал по полу, но я удержала фонарик. Меня могло вот — вот стошнить.

Он сел на корточки и поднял измеритель, направил его на тьму, откуда пришел.

— Уверен, эта штука станет красной, если мы туда войдем.

— Мы туда не пойдем, — зашипела я, крепко сжимая его руку. — Мы уходим из этого проклятого места. Я не подписывалась говорить с призраками, когда на стенах висят ноги людей.

Я кивнула на выход, боясь, что, если ничего не сделаю, онемею от страха. Мне нужно было уйти из этого места, но я не могла его бросить.

К счастью, он быстро кивнул, и мы поспешили из тьмы по ступенькам в коридор. Тут все еще было темно, но не так, как там, где, казалось, черная дыра поглощала весь свет.

Мы шагали быстро, пока не оказались возле лестницы. Я замерла, вспомнив Макса.

— Ты хочешь подняться? — Декс проследил за моим взглядом на лестницу. — Я только что коснулся чертовой ноги на желеобразной стене.

— Саманта наверху. Может, она скажет, что там за комната.

Он ошалело посмотрел на меня.

— Если хочешь, давай это сделаем.

— Я не хочу возвращаться туда, — я указала на коридор. — Но наверху мы уже были.

— Ты полна сюрпризов, — буркнул он под нос. Он вздохнул и направил камеру на меня. Было интересно видеть его на другой стороне, он осторожничал, а я хотела идти в неизвестное.

Я поднялась по лестнице, миновала второй этаж и попала на третий. Декс следовал за мной все время. Я слышала, как его дыхание стало ровнее, хотя ощущала, какой хаотичной была его энергия. Он ужасно боялся, и я не винила его. Я тоже боялась, но не так сильно, как стоило.

Мы остановились у двери ванной, поток кровавой воды тек из — под нее сильнее, чем раньше.

Не только это изменилось.

Дверь была приоткрыта.

За ней лежала тьма.

Я попыталась сглотнуть, сердце замерло. Я посмотрела на Декса, не зная, что делать.

Он поднял измеритель, показывая, что он был зеленым.

Будто там было безобидно и безопасно.

Но разве с нами что — то было безопасно?

Он едва заметно кивнул, уговаривая меня взглядом.

Он хотел войти в комнату.

Я взяла себя в руки, расправила плечи, пытаясь успокоить нервы, которые стали иголками и покалывали мои конечности.

«Ладно», — сказала я ему.

Он разглядывал меня миг, наверное, убеждаясь, а потом направил камеру на дверь и медленно толкнул ее.

Дверь тяжело двигалась, словно ее заклинивало.

Словно что — то ее удерживало.

Но Декс толкал, пока она не открылась дюйм за дюймом.

И она широко распахнулась.

— Боже, — прошептал Декс, направляя свет камеры вперед.

Мне пришлось пройти по крови, чтобы быть рядом с ним, потому я была этой ночью в ботинках.

Я остановилась рядом с ним и посмотрела на ванную.

Как и со многими комнатами в доме, ванная была большой, длиннее, чем казалось возможным. Она тянулась, черно — белая плитка на полу была как шахматы, кровь текла посередине, словно из открытой раны.

В конце было большое мутное окно, тусклый оранжевый свет фонарей снаружи проникал в него, придавая всему нормальный облик. Это напомнило мне, что вне этого места был мир, нормальный мир, и это место не было вечным.

Под окном была большая ванна на ножках с когтями.

Наполненная до краев кровавой водой.

Оттуда она и текла.

— Саманта? — спросил Декс, его голос отражался от плитки.

Он шагнул внутрь.

Я прошла за ним.

Мы медленно и осторожно шагали, ноги хлюпали кровью. Нашей конечной целью была ванна, и как — то она казалась все дальше от нас. Я озаряла фонариком стены, мозаика мелких плиток на первый взгляд казалась абстрактной.

Если приглядеться, силуэты что — то напоминали.

Черного козла.

Ворона.

Летучую мышь.

Ребенка в шерсти и с красными глазами.

Рога.

О, боже.

— Декс, — резко прошептала я, не могла справиться со страхом во мне, со страхом из — за этих картинок, бьющих меня по голове. — Смотри.

Мой фонарик дрожал, и луч на картинках плясал, пока Декс подносил камеру ближе, снимая плитку.

— Что это такое? — выдохнул он.

Плеск из ванны разнесся эхом по комнате.

Мы охнули и повернулись к ней, сосредоточив на ней оба луча света.

Вода двигалась, текла за края красными волнами, текла к нам.

Но мы не двигались.

Не могли.

Мы не могли отвести взгляда от ванны, где медленно поднималась ладонь из кровавой воды. А потом рука. Бледная, с черными полосами, рука мертвой женщины.

Рука дотянулась до края ванны, длинные костлявые пальцы прижались к фарфору.

А потом голова поднялась, как кошмарная луна.

Белое лицо, черные волосы, черные глаза, черные зубы.

Женщина в океане.

Она улыбнулась мне.

«Снова здравствуй», — сказала она.

А потом она ужасно быстро выбралась из ванны на пол, пошла к нам на четвереньках.

Я закричала так громко, что все тело содрогалось.

Декс сжал мои руки, крича со мной, и побежал, толкая меня перед собой, мои ботинки скользили по крови.

Я упала за дверью на паркет, ладони остановили падение.

Я закричала, перевернулась, смотрела, как Декс закрывал дверь.

— Нужно идти, — безумно сказал он, поднимая меня на ноги и потом закидывая себе на спину во второй раз за много дней.

Он побежал по лестнице ко второму этажу.

— Что за фигня! — заорал он.

Я не успела спросить, что случилось, не могла формировать слова с таким уровнем ужаса в себе. Декс врезался во что — то с грохотом, и все остановилось.

От удара мы оба отлетели, и я рухнула на пол, в этот раз пострадало плечо.

— Черт, — закричала я от ужаса, а не боли.

Я потянулась к Дексу или фонарику, но ничего не было.

— Прости, маленькая леди, — услышала я голос Максимуса во тьме. — Я не знал, смогу ли остановить вас.

Я ощутила ладонь на своей руке, и знала, что это был не Декс. Максимус сжал мою руку, наверное, пытаясь успокоить, хотя вряд ли меня можно было сейчас хоть как — то успокоить.

— Декс? — с тревогой сказала я.

— Боюсь, я его вырубил, — отметил Максимус. — У тебя есть фонарик?

Фонарик? Призраки не видели в темноте?

Я медленно села, потянулась рукой и нащупала фонарик. Я стучала им по земле, пока свет не загорелся, я быстро покрутила им вокруг себя.

Декс лежал на боку, Максимус стоял в стороне, глядя на Декса с тем, что я могла назвать только изумлением, в глазах.

— Он в порядке? — спросила я, тревога охватила меня, я встала на колени и подползла к нему.

— Ты спрашиваешь, в порядке ли он? — тихо рассмеялся Макс. — Перри, ты уже знаешь, что твой муж силен. Если он может пережить удар мечом по горлу, он может пережить почти все.

Почти все.

— Декс? — прошептала я, опуская ладонь на его плечо и тряся его.

— Надеюсь, камера в порядке. У вас плохая удача с этим.

Я взглянула на камеру. Фонарик на ней уже не горел, мог разбиться, но это тревожило меня меньше всего.

Макс сел на корточки перед Дексом и робко улыбнулся. Как в прошлый раз, я была потрясена тем, каким целым, настоящим и, кхм, большим он выглядел. Словно для него ничего не изменилось. Словно смерть была икотой, и он не был в аду долгое время. Я даже не могла представить, что это делало с человеком, живым или мертвым. Или он всегда был крепче, чем казался, или он смог пережить такое. Может, то, что он был Джейкобом, помогало.