Тот первый конверт был действительно особенным, так как я выиграл в категории.

«Мама, папа, я выиграл. Я выиграл класс для начинающих».

Я, вероятно, говорил это очень прозаично, но на самом деле я был на грани взрыва.

Победа в категории для новичков означала, что на следующем Триале я сразу переходил в класс С, в категорию для детей от восьми до двенадцати лет. У меня была состязательная жилка с самого начала, я помню, как чувствовал огромный прилив энергии перед поездкой на Триал, а затем снова перед соревнованиями. Такой опыт является неотъемлемой частью жизни человека с соревновательным духом, и несмотря на то, что сначала он меня нервировал, очень скоро он стал частью меня. Думаю, если спросили бы любого профессионального спортсмена, что он испытывает перед поездкой на мероприятие и перед соревнованием, он бы описал вариации этого чувства.

Ранее я сказал, что Кент был своего рода рассадником Триала в 80-х годах, и KYTC там процветал. В клубе, думаю, было не менее сотни райдеров, а если включить всех жен, мужей и родителей, которые обычно сопровождали нас, то у нас были задатки довольно оживленной общественной жизни. Клуб устраивал разные мероприятия практически каждую неделю, но в дополнение к этому через пару часов нас ожидали еще два или три Триала. Это, можно сказать, поглотило нас как семью, и всего через несколько месяцев после того, как я начал участвовать в Триалах, мы стали частью такой жизни. Дело в том, что, думаю, всем нам это очень нравилось. Мама и папа нашли много друзей, как и мой брат, сестра и я. Это звучит немного банально, я полагаю, но это было очень похоже на то, что мы стали частью действительно большой семьи, и когда я сказал, что Триал поглотил нашу семью, я не преувеличивал. Это то, ради чего мы все жили. Думаю, что существуют разные версии этого в сфере мотоспорта. На четырех колесах это обычно картинг, а на двух колесах это обычно Триал, мотокросс, спидвей, спидвей на траве или Эндуро.

Когда я начал выступать в C-классе, я был одним из самых молодых в группе. По сути, большинство моих конкурентов были примерно на год старше меня. В каком-то смысле это было хорошо, так как это помогло мне быстрее совершенствоваться, и сама ситуация была из рода «пан или пропал». Может показаться немного высокомерным, но, если бы мои соперники были того же возраста, что и я, думаю я мог бы выиграть большую часть раундов и, кроме того, меня бы успокаивало чувство ложной безопасности, и все это помешало бы моему прогрессу. А так я столкнулся с группой парней, которые были старше и опытнее меня и все, чего я хотел, это достичь их уровня. Мне удалось добиться этого примерно через три месяца, и осознание того, что мне удалось это сделать, придало мне огромную уверенность. Думаю, что даже в этом юном возрасте я был непреклонен в том, что хочу стать гонщиком Триала, когда вырасту. И не отвлекаясь на посторонние аспекты моей жизни (школа продолжала быть бессмысленной, а девочки по-прежнему были пугающими), я уделял все свое внимание лишь этому стремлению.

Если вы регулярно входили в тройку лучших в C-классе на Чемпионате Юго-Восточного центра по испытаниям (South East Center Trials Championship) – а я входил – то вы квалифицировались на ежегодное соревнование, называемое Интерцентральные командные испытания (Inter Center Team Trial). В 1986 году Триал проводился в Сетле в Северном Йоркшире и накануне первого дня мы всей семьей приехали туда и поселились в гостинице по типу «кровать и завтрак» (B&B). К тому времени мой брат и сестра были уже взрослыми, и я уверен, что мысль о том, что придется проводить долгие часы в машине, только чтобы потом посмотреть на их надоедливого младшего брата на мотоцикле в поле, заполненном фермерами, стала такой же невыносимой, как свинцовый воздушный шар.

Так как поездка была длинной, у меня было достаточно времени, чтобы обдумать, что может произойти на Триале, и я начал ужасно нервничать при этих раздумьях. Эта нервозность была почти подавляющей. Если бы поездка длилась час или около того, как обычно во время поездки на клубный Триал, то все было бы нормально. К сожалению, наша поездка длилась около 10-ти часов, поэтому я был просто измотан от своих мыслей к тому времени, как мы приехали в гостиницу. «В следующий раз, – размышлял я, – начинай думать об этом тогда, когда ты почти у цели.»

Самая большая разница между соревнованиями на клубном уровне в Кенте и на национальном уровне на севере, помимо общего стандарта, была в том, что во втором были еще скалы и камни. Я не уверен почему, но у нас в Кенте их было немного, и участки, на которых мы ездили в клубных триалах, казалось, были больше всего на грязи, бревнах и корнях деревьев. Йоркшир же был полон камней, и одна из причин, по которой я так много думал по дороге на соревнования, заключалась в том, что я никогда раньше не ездил по камням. С одной стороны, я с нетерпением ждал этого, с другой стороны, я был обеспокоен. Нам сказали использовать шины Michelin на камнях, а не Pirelli, к которым я привык, и это еще больше тревожило меня. В некотором смысле мне казалось, что я отправился в путь в другую страну.

Северный контингент в целом был очень дружелюбным и гостеприимным, и единственное, что нас разделяло помимо акцента и умения не транжирить деньги, это то, что половина из нас умела ездить по грязи и бревнам, а другая половина умела ездить по скалам и взбираться на крутые склоны. Пару раз мне реально казалось, что мне нужен переводчик. Там, в Сетле, они говорят на правильном йоркширском языке и, если вы к нему не привыкли, то это может застать вас врасплох (я до сих пор не говорю на нем в совершенстве, хотя живу в Йоркшире, но, как известно, я иногда использую странные словечки типа «aye up» или «nowt», эквивалент «да» – «нет»).

К сожалению, я не могу вспомнить, как я закончил тот Триал, но я точно не опозорил себя. Учитывая тот факт, что это сильно расходилось с тем, к чему я привык, я бы сказал, что справился неплохо. Опять же, если бы у меня получилось очень хорошо, то я мог бы уйти оттуда со спокойной душой, полагая, что я уже мастер скал. Я думаю, что финишировал где-то в середине, так что в целом это было неплохое начало для моего опыта как езды по скалам на национальных чемпионатах, так и встреч с людьми из Йоркшира.

Спорт прогрессировал, гонщики начали делать остановки и прыгать во время езды. Будет справедливо сказать, что это произвело революцию в спорте, и, к счастью для меня, я уже много лет останавливался и прыгал на своем BMX, особенно когда был в лесу. У подавляющего большинства молодых гонщиков был такой же опыт, как у меня, так что это не давало мне преимущества. Но это превращало спорт в более захватывающее шоу как для зрителя, так и для гонщика, ведь это давало новый размах гонкам и усложнило каждый участок Триала. Мне пришлось освоить несколько новых навыков, но это сделало езду только интереснее.

В 1987 году Мотоциклетный клуб Folkestone, клуб Триала, в котором участвовали взрослые и дети, организовал поездку в Бельгию, чтобы посмотреть чемпионат мира на открытом воздухе. Мероприятие проходило в месте под названием Bilstain Park, которое славится проведением Триалов. Как только я узнал о поездке, я начал приставать к папе. Оказалось, что он был так же увлечен, как и я, и почти сразу сказал «да».

Самая известная часть Bilstain Park с точки зрения Триалов – это подъем Bilstain, огромная скользкая скала, которая внушала почти божественный страх большинству гонщиков и считалась практически непреодолимой. Именно она стала главной темой разговора по дороге в Бельгию, и мне не терпелось ее увидеть. В то время у нас, конечно, не было таких вещей как YouTube, и, поскольку, соревновательные Триалы не показывали по телику, то можно было только воображать. В наши дни скала Bilstain на самом деле маленькая по сравнению с большим количеством препятствий на мировой арене, но тогда она была заклятым врагом нескольких поколений гонщиков Триала, и мне не терпелось увидеть как современные величайшие имена этого вида спорта пытаются справиться с ней.