Как ни странно (хотя в этом нет ничего удивительного) в детстве я начинал много разговаривать только после Триала. Папа вспоминает, что мы могли проехать весь путь до Скарборо, и я мог не сказать ни слова, а вот на обратном пути, если у меня все прошло хорошо, то я вовсе не затыкался! В качестве стимула отец мне говорил, что, если я хорошо справлюсь в Триале, мы можем остановиться в ресторане Little Chef по дороге домой, и я смогу заказать из меню все, что захочу. Для человека, который любит еду почти так же сильно, как любит побеждать, это было идеальной мотивацией, и отцу это стоило целого состояния.
Не помню, чтобы я особенно нервничал, когда выстраивался в линию на старте гонки BMX. Мы проложили собственный трек в лесу возле дома, и, несмотря на разницу в условиях, я уже был тертым калачом, когда дело касалось гонок BMX. Фактически единственное, что я еще не испытал во время моих первых гонок – а к тому времени я уже выиграл, проиграл и один раз свалился – это был взрыв шины. К сожалению, именно это произошло на первом повороте в первой гонке в Херн-Бэй. Десять секунд и – БАХ!
Единственным плюсом было то, что мне удалось остаться на велосипеде, и из-за того, что это было неожиданно и очень-очень громко, я заставил половину взрослых, наблюдающих за мной, чуть ли не наложить в штаны. Это не сильно утешало, но лучше, чем ничего. По крайней мере, они меня запомнили!
Почему-то я туда не вернулся, так что это было одновременно началом и концом моей карьеры в BMX. Я думаю, что мой отец пытался убедить меня вернуться, но мне было немного стыдно, а еще я понял, что не сильно заинтересован в гонках. Если только это не в лесу с моими друзьями. К этому времени я также начал делать прыжки назад, я открыл это для себя точно так же, как и скольжение. Единственное, что я мог выдержать в школе, это перерыв на обед, потому что тогда я и мои одноклассники сравнивали значения чисел. Как бы мне хотелось вспомнить насколько хорошо у меня это получалось, но я определенно был одним из лучших.
С девяти до десяти лет я был членом банды. Некоторые люди, которые меня знают, вероятно, не поверят в это, но это правда. Остальные члены банды были старше меня и можно сказать, что я попал в плохую компанию. Я не помню, чтобы избивал старушек или что-то в этом роде, но помимо курения, от которого меня тошнило, мы слонялись по закоулкам и старались выглядеть угрожающе. Для меня это было довольно сложно, поскольку, кроме того, что в моем характере не было ничего угрожающего, я был самым невинным на вид ребенком, которого вы когда-либо встречали, и не был способен даже просто стукнуть кого-то, не говоря уже о том, чтобы кого-то избить или терроризировать пенсионеров. В первый раз, когда я задымил сигаретой, я не затягивался и подумал: «Это круто. Насколько я крут?» Боюсь, что во второй раз я уже затянулся, и примерно через пять секунд меня вырвало на кроссовки моего друга. Он как раз был тем, кто подначивал меня курить в затяг, поэтому после ему уже было нечего мне сказать. Не удивляйтесь, но я навсегда завязал с курением после этого.
Единственная причина, по которой я стал членом этой банды, была как раз в том, что я выглядел таким невинным. Каждый раз, когда им требовались сигареты, я шел в магазин (я говорил продавщице, что это для мамы), и каждый раз мне их продавали. В этом отношении я был бесценен. Но, в конце концов, пребывание в банде меня совершенно не устраивало, поэтому я вскоре отказался от своей преступной жизни.
Как только я снова стал нормальным ребенком, я смог возобновить свою карьеру в качестве ловкача BMX (par excellence) в полном смысле этого слова. Освоив бэк-хоп (прыжки назад), я и мои товарищи решили сделать что-то поинтереснее.
«Почему бы нам не сделать холм, и не прыгать потом через огонь?» – предложил один из нас.
Сначала воцарилась тишина, поскольку никто не понял, насколько серьезно это было сказано.
«В смысле?» – сказал один из нас.
«Я видел это по телику. Каскадеры развели большой костер под холмом, а затем прыгали через него на своих байках».
«Что, если мы упадем в огонь?» – спросил один из нас. Тишина.
«Но мы же можем развести маленький костер?» – предложил кто-то.
«А, тогда давай!»
К счастью, в лесу было много естественных откосов, так как это был старый песчаный карьер, поэтому у нас было много готовых трамплинов. Вместо того, чтобы мучатся и делать его для нашего «трюка», мы просто развели костер на вершине готовых откосов. Если мне не изменяет память, мы потратили много времени и сил на то, чтобы все-таки разжечь огонь, и в конце концов мы забыли о том, что это может быть опасно, и просто продолжили прыгать. Наверное, это было к лучшему.
Самый крутой скат в лесу находился в самом конце старого песчаного карьера и назывался крайним валом. Помимо того, что он был очень крутым (местами он был почти вертикальным), он обрывался вниз в ручей, который раньше сильно пересыхал, и только самые храбрые пытались спуститься по нему. К тому времени, когда я набрался храбрости сделать это, я был почти подростком, и, насколько мне известно, никто никогда раньше так и не смог справиться с этим валом. По крайней мере при моей жизни. По сути, всего за несколько дней до моей попытки один парень буквально нокаутировал себя, пытаясь спуститься с того спуска, и он был последним в длинной очереди травмированных райдеров.
Когда я, наконец, сделал решительный шаг, это оказалось для меня самым естественным явлением в мире, и после того, как я осилил этот спуск, я был очень самодоволен. Крайний вал был для нас легендарным (это был наш Эверест!), поэтому стать первым, кто преодолел его на велосипеде, было большим достижением.
Каждые выходные на несколько часов лес превращался из детской площадки, на которой дети катались на велосипедах и не разжигали костры, несмотря на все их усилия, в бесплатную площадку для тренировок на всех видах великов, скутеров, самокатов и всего остального.
В те дни Кент был своего рода рассадником Триала, и лучшими гонщиками в наших краях были три брата по фамилии Морфетт. Их звали Стив, Фил и Кевин. Они были противоположностью меня, так как у них в роду были представители мотоспорта, и я думаю, что им выпала сомнительная честь стать первыми людьми на двух колесах, которыми я восхищался, не считая гонщиков спидвея. Помимо совершенно новых байков, у них было все остальное оборудование, и, наблюдая за их ездой, больше всего я запомнил, как они демонстрировали легкость выполнения техники. Я просто стоял и смотрел на них, думая: «И я так хочу!»
Был еще один райдер по имени Брайан Добин, который тоже приезжал кататься. Он расчищал участки и делал нам секции, используя ветки в качестве маркеров (секции – это по сути препятствия и участки, на которых оцениваются райдеры Триала), это всего лишь была практика, но все делалось как положено. Брайан тоже немного ездил, но у него не очень хорошо получалось. Уж прости, Брайан! Однако он был полон энтузиазма, и как только он начал строить секции, я подбегал и помогал ему. Мне это показалось увлекательным, и, к счастью, он заметил, насколько мы все полны энтузиазма, и он объяснял нам, что делает на каждом этапе. Это означало, что еще до того, как я стал ездить на байках Триала, благодаря Брайану Добину я уже немного знал, как там все устроено. Как только мотоциклы уезжали, мы катались по секциям на наших великах до конца выходных и после школы на следующей неделе. Мы также сами считали очки. По сути, мы делали все, что делали гонщики Триала! Только без двигателей и шлемов, и на гораздо более низком уровне сложности.
Что по-настоящему делало это захватывающим, и что я ценил больше всего – вместо просмотра профессионалов по телеку или на мероприятии, что приходилось делать большинству людей, если они хотели увидеть своих спортивных героев, я мог смотреть на них каждые выходные и бесплатно, почти что в моем собственном саду.
Честно говоря, я не думаю, что слышал о Триалах до того, как они начали там тренироваться, но через несколько недель мне уже не терпелось сесть на мотоцикл и прокатиться. Для тех из вас, кто имеет опыт Эндуро или совершенно новичок в Триале, как я в то время, позвольте мне дать вам краткое, быстрое и, надеюсь, не высокомерное объяснение. По сути, Триал – иногда называемый «наблюдаемым триалом» – это не скоростной мотоспорт с использованием специализированных мотоциклов, и идея состоит в том, чтобы преодолевать различные препятствия, которые находятся в секциях, не опуская ноги, не падая и без резких остановок. В каждой секции вас оценивает наблюдатель, отсюда и название «наблюдаемые испытания – наблюдаемый триал», и каждый раз, когда вы касаетесь земли или препятствия ногой, вам дается штрафное очко. Безусловно, есть много нюансов, но я описал вам Триал вкратце.
