Ладимир негромко свистнул. Всадник тотчас же пустил жеребца рысью и поехал на звук.
Вскоре Равана оказался рядом с Ладимиром и спешился.
– Какими судьбами? – спросил Ладимир. – Как ты меня выследил?
«Это не я. Брацлав кипеж поднял. Испугался, что вы с голоду умрёте. Попросил Кречета отследить, где твой телефон был, пока ты с Мстиславом разговаривал».
– Балбес, забыл местоположение отключить… Давай только без толпы жаждущих увидеть Дива. Он здесь хоть выспится.
«Само собой. Куда это?» – Равана кивнул на два внушительных вьюка.
– Это всё еда? Он для голодающих в Африке эти мешки собирал? Мы столько за неделю не осилим.
«Назад не повезу. Шмель и без того запарился тащить всё это».
Ладимир критически взглянул на жеребца. Тот с удовольствием прислушивался к звукам ночи, и никаких следов мыла на нём видно не было. Даже потом от него не пахло.
– А то я не вижу! Ладно… как бы это в холодильник запихать… Чай будешь?
«Нет, дома попью. Бывай».
…Часа в два ночи меня разбудил кот. Он выспался и собрался идти гулять. Кот наш без комплексов. Сначала он орёт возле двери и, если ему не открывают, открывает сам. Чтобы не доводить дело до грохота от кошачьих прыжков на дверь, я быстренько его выпустила, благо кресло стояло у самого входа. Затем вернулась в дом.
Стояла такая тишина, словно в комнате было не четверо, а я одна. Слышалось только тиканье часов. Я посидела на постели, послушала. Конечно, слух у меня далеко не кошачий, но вроде бы от котячьих воплей никто не проснулся. Я встала и, ступая как можно тише, прошла в комнату.
Геральт лежал точно так же, как утром. Я не смогла удержаться и снова присела на краешек его постели. Это было волнующее ощущение – находиться так близко к человеку, который, будь он здоров, едва ли посмотрел бы в мою сторону. Мои глаза привыкли к темноте, и я видела его бледное неподвижное лицо. Протянула руку и провела пальцами по его волосам. Хотелось бы написать, как в классических любовных романах: «…его волосы, мягкие, как шёлк, струились между моих пальцев» либо «мои пальцы запутались в его жёстких локонах». К сожалению, ни первый, ни второй вариант не годился, потому что волосы были не жёсткие и не мягкие, а просто-напросто грязные, и помыть их следовало давным-давно. Они придавали ведьмаку грозный вид настоящего воина, только вышедшего из пекла битвы, но трогать их было малоприятно. Правда, руку я убрала всё равно не сразу.
Как утром, я осторожно гладила его ладонь, перебирала пальцы и вдруг вспомнила о Ладимире. Его не было видно ни на одном из кресел. «Решил прогуляться, что ли?» – подумала я. Через некоторое время мне удалось различить в кресле, которое стояло возле торшера, какой-то большой чёрный комок. Я минут десять разглядывала это нечто, но даже очки не помогли. Мой товарищ не захотел утруждать себя складыванием одежды и швырнул её как попало?.. Вдруг меня осенило. Ладимир. Он обратился рысью, свернулся клубком и устроился в кресле с большим комфортом.
Меня пробрала дрожь – Ладимира-зверя видеть мне, несмотря на многолетнее знакомство, ещё не доводилось, и зрелище было жутковатое. Я напряглась и тут же почувствовала, как ведьмак сжал мою ладонь. Как и утром, он едва свёл пальцы, но, странное дело, его прикосновение меня успокоило. Я вновь начала поглаживать его руку, пытаясь, насколько возможно, рассмотреть Ладимира. Кажется, он лежал ко мне спиной, и определить, где голова, а где хвост, было затруднительно.
Я сидела до тех пор, пока не замёрзли ноги. Хочешь – не хочешь, нужно было ложиться спать. Я хотела подняться, но Геральт вновь сжал пальцы и что-то прошептал. Глаз он так и не открыл, и я не знала, действительно ли он что-то сказал или мне послышалось. Уходить не хотелось, и даже мелькнула мысль, а не согласиться ли на предложение Ладимира, но всё же я не решилась. Осторожно разжав пальцы Геральта, я погладила его по голове и с сожалением вернулась в свою постель.
…Утром я заспалась. Меня не назовёшь любительницей подниматься с петухами, а накануне я и вовсе не выспалась, поэтому встала только около полудня. Будь в доме хотя бы два обычных человека, несомненно, они бы меня разбудили, но к воинам Братства это ни в коей мере не относилось.
Я оделась и заглянула в комнату. Ведьмак то ли спал, то ли был без сознания, а на нём, уютно свернув передние лапки калачиком, лежал кот. Я положила кота на свободную часть дивана и пошла на терраску.
Там никого не было, и я так и не поняла, завтракали Ладимир и Див или нет. Даже если и завтракали, всё равно надо было решать головоломку, чем питаться в последующие дни. Див наверняка сегодня уедет, если уже не уехал, Ладимир не был привередой и в поваре не нуждался, но оставался ещё ведьмак. Он ведь очнётся, наверное?
Я открыла холодильник и уставилась в его недра. И пялилась долго, онемев от изумления.
У нас маленький добротный холодильник советских времён. Так как приобретался он в качестве вспомогательного, его компактные размеры были достоинством, но превратились в недостаток с тех пор, как он переехал на дачу в качестве единственного. И теперь этот добросовестный малютка был до отказа забит контейнерами всевозможных размеров и разнообразными свёртками.
Я с трудом отыскала контейнер, который можно было вытащить без риска обрушить на себя все остальные, и осторожно его достала. Рис с креветками, кальмарами, грибами и какими-то овощами. Соседний контейнер предлагал борщ, в котором мясо преобладало над всем остальным, а свёрток сверху мог похвастаться свининой, запечённой со специями. Я решила закончить на этом, потому что найденного с избытком хватало на трёх человек в течение двух дней (если только ведьмак не страдает волчьим аппетитом).
На столе я обнаружила большой поднос с некоей горой, тщательно обмотанной кухонными полотенцами и куском войлока, подозрительно напоминающим потник. Внутри прятались пироги, пирожки и булочки. Похоже, не миновать мне к своим и без того лишним килограммам прибавить ещё несколько… Я отправилась на огород.
На скамейке под анисовкой беседовали Див и Ладимир.
– … давать утром и вечером. Я сбор оставил, заваривать как обычный травяной чай, Аннушка знает.
– Долго ему без сознания валяться?
– Дня три, может, четыре. Временами будет бредить.
– Этой ночью он тихий был…
– Именно что этой… И с ногой будут проблемы. Сплоховал я, надо было не час с ним сидеть, а часа три, ещё лучше до вечерней зари…
– Чудесная идея – помереть вместо него.
– Вот и я решил, что труп вам, пожалуй, ни к чему. В общем-то, если ведьмак не будет шляться целыми днями, двух недель на восстановление должно хватить.
– Надеюсь, на это мозгов у него достанет… Кого я вижу! Как спалось?
Див с улыбкой кивнул мне. Выглядел он значительно лучше, в глазах появился блеск, на щеках – лёгкий румянец. Но худощавость его была чрезмерной, и я пожалела, что на эти две недели он не останется. Жаль было упускать возможность его откормить.
– Спасибо, – ответила я Ладимиру, – на удивление.
– Не разбудили?
– Меня сложно разбудить. Откуда такое количество провизии в холодильнике?
– Брацлав. Проведал, паразит, что я здесь остаюсь, и испугался, что умру с голоду.
– Учитывая моё кулинарное искусство, вполне обоснованное опасение.
– Твоё кулинарное искусство здесь ни при чём, – сказал Див. – Он ему подгоревшую яичницу простить не может.
– Перфекционист несчастный. Подумаешь, корочка немного толще получилась.
– Кстати, о перфекционизме. Аннушка, к тебе соседи часто заходят?
– Нет, но это же деревня. В любой момент может кто-нибудь припереться, и не факт, что сочтут нужным постучаться.
– Я так и думал. Ладимир, давай-ка ведьмака на кушетку перенесём.
– А он там поместится? – недоверчиво спросил Ладимир.
– Я поместился, а мы с ним примерно одного роста.
– Поместились, ага. Свернувшись в три погибели.
– Впихнём.
На своё счастье, больной поместился, правда, длины кушетки хватило впритык. Я вздохнула с облегчением. Диван стоял на виду, а мою каморку можно было закрыть занавесками. Занавеску у печки я задёрнула сразу. Затем мы проводили князя, причём у меня создалось впечатление, что уезжать ему не хотелось. Теперь предстояло заниматься лечением ведьмака без него.
