Мы долго молча бродили среди облетевших деревьев. Белки сновали вверх и вниз по стволам, прыгали в ветвях, спускались на землю и шуршали опавшей листвой, с любопытством присматриваясь к нам – не принесли ли мы чего-нибудь вкусненького? Ладимира они совершенно не боялись и несколько раз преспокойно прыгали ему на плечи. Синицы бесстрашно садились к нему на ладонь, хотя там ничего не было, просто за тем, чтобы спеть коротенькую песенку.
Когда я увидела, как льнёт к нему всё живое, я поняла, что всё, что он мне рассказал – правда, и в дальнейшем это только подтвердилось…
А причина того, почему он вдруг захотел возобновить наше знакомство, проста. Несладко ему пришлось, когда он вернулся. Настолько изменилась его внешность, что он оказался лишён собственного прошлого. Первым делом он отправился к родителям, но они его не узнали, а он не мог ничего им рассказать. К тому же, он боялся, что правда может стать для них чересчур большим потрясением.
Братство отнеслось к нему настороженно. Слишком он был не похож на прежнего Ладимира, ни внешностью, ни характером. Вместо добродушного паренька появился ненормальный, от одного взгляда которого самым отчаянным воякам становилось не по себе. Возражать против него никто не стал, потому что за спиной его был Див, но и принимать его не хотели. Даже друзья отвернулись от него, и среди них – Ирбис.
Ладимир очутился в полном одиночестве. На Братство он ощетинился точно так же, как Братство ощетинилось на него. А я была одной из тех немногих, кто его узнал, и единственной ниточкой, связывающей его с Арсением Милорадовым. Терять меня он очень не хотел…
Солнце перевалило далеко за полдень, и даже в тени становилось жарко. Но так хорошо было сидеть, привалившись к ведьмаку, что отодвигаться от него мысли не возникало. У него, видимо, тоже, потому что он даже слегка повернулся для того, чтобы мне было удобнее.
На самом деле, так ему лучше был виден вырез моего платья. Грудь у меня немаленькая, а бюстгальтер я впопыхах не надела, так что вид, наверное, открывался захватывающий.
Геральт с удовольствием просидел бы здесь целый день, да и я бы тоже, но, к сожалению, я обладала слишком развитым чувством ответственности и вспомнила о том, что, вообще-то, в этот парк мы не одни пришли.
– Геральт…
– Мм?
– Нам пора. Ладимир и Див, небось, гадают, куда мы пропали.
– Если бы мы им понадобились, они бы нас нашли.
Это было правдой, и я бы успокоилась, если б не вспомнила, зачем мы всей ордой отправились в Ступино.
– Геральт! Мясо, наверное, протухло уже на такой жаре! Пошли скорее!
– Да и чёрт с ним, – недовольно ворчал Геральт, поднимаясь вслед за мной. – Если Див ещё раз улыбнётся той красавице за прилавком, мяса у него будет столько, сколько он захочет, и притом бесплатно…
…Див и Ладимир тоже сидели на скамейке, но в самом глухом углу парка. Здесь людей вовсе не было, и они лениво наблюдали за игрой солнечных лучей в листве.
– Как хорошо, когда люди, предназначенные друг другу, наконец вместе, – сказал Ладимир.
Див промолчал, но высоко вздёрнул чёрную бровь.
– Что вам опять не нравится? Я, между прочим, пытаюсь быть романтичным!
– Неудачная попытка. При чём здесь предназначение?
– А разве не так? Она не в его вкусе, он не в её, но они всё же вместе.
– В жизни не слышал подобной чепухи, – пожал плечами Див. – Она достаточно умна, чтобы любить не только за внешность, а что касается его, так у него вкуса, похоже, вовсе нет. В смысле, нет предпочтений.
Ладимир почесал переносицу и задумался.
– Так вы думаете, у них всё серьёзно?
– У неё, к сожалению, да. К сожалению, потому что ведьмака я пока не понял. Мечется от одной к другой и сам не знает, чего хочет.
– Да… нет. С ним вообще как-то всё странно. Я, когда он ещё без сознания лежал, смотрел, как она над ним крылышками машет. Из них такая красивая пара получалась… Ну, думаю, ведьмак очухается, своего не упустит. А этот дурень сначала пялился на неё с выражением «девушка, кажется, я вас где-то уже видел», а потом и вовсе обращать внимание перестал… Чему вы смеётесь?
– Так. Пялился с выражением – это интересно…
– Слушайте, из нас двоих только я – дипломированный филолог, и уж позвольте мне выражаться, как хочется… Так вот. Тогда меня аж зло взяло. «Ладно, – думаю, – поганец неблагодарный, будь ты здоров, показал бы я тебе, где раки зимуют». А тут Сваромир приехал. Ну, вы ж знаете…
– Знаю. Продолжай.
– Он Аннушку сразу приметил, да и она его – тоже. «Отлично, – думаю, – Швару именно такая и нужна, и она за ним как за каменной стеной будет…».
– За реками широкими, за лесами дремучими, за борами тёмными, куда ворон костей не заносит. Да уж, там ей ничего угрожать не будет.
– Что у вас за манера перебивать?
– Извини, молчу и слушаю.
Ладимир подозрительно посмотрел на князя и продолжил:
– Я и сказал Швару, чтобы он ворон не считал. Ну и… вроде у них что-то складываться начало.
А ведьмак забеспокоился. Прежде он целыми днями по полям шатался, а тут, смотрю, дальше огорода не уходит и вдвоём их старается не оставлять. Глаза злющие, как у волка, у которого волчицу отбили. А когда он увидел, как они целуются, едва терраску не разнёс. Я… ну, я за ними не следил, но тоже видел… не задирайте так бровь, она у вас до макушки долезет. Не следил, говорю! Нарочно не следил! Ну вот… и понял я, что, как ни жалко, но не пара они. К счастью, они это тоже поняли… потом… Ну, я ведьмака на диван отвёл, вино нашёл, и он разговорился. «Наконец-то, – думаю, – дошло». А он один бутылку допил и заявил мне, что типа любовь у него одна, другой он не ищет и ему кровь из носу вернуться надо – любовь свою и дочь спасать. Я едва бутылку о его голову не разбил. Идиот чёртов. Из-за какой-то бабы и ребёнка с ума сходит…
– Ты ему так и сказал? – не удержался Див.
– Я ему это раньше сказал, так что не стал повторяться.
Див внимательно его осмотрел.
– Что? – не понял Ладимир.
– Фингал от него?
– Нет, Тварь концом хвоста заехала…
– Странно, как он тебе не врезал.
– Он хотел, но у него тогда нога слишком сильно болела… Да, так я вам позвонил, да сразу не сообразил, что вам, наверное, не до себя было…
Див кивнул.
– Потом на нас Тварь напала – правы вы оказались, за ведьмаком через портал прошла. Мы её прикончили. В ту же ночь у него лихорадка жуткая началась, Аннушка с ним сидела. Ну… он в бреду руку ей и раскрошил. Я помочь ничем не мог, нога, зараза… напрыгался вокруг Твари с мечом.
Зато как он за ней ухаживал! Видеть надо было, вплоть до того, что сам её расчёсывал и косу заплетал. Честно, я от него такого не ожидал. Я и не знал вообще, что мужик способен на такое. Он ведь не отходил от неё и глаз с неё не сводил – вдруг ей что понадобится.
«Слава Богу, – думаю, – дошло наконец».
Ну и… ночь они вместе провели. Мы с Аннушкой предыдущую ночь на одном диване спали, она не разрешила мне на полу ложиться. Вечером подошёл ко мне ведьмак и предложил местами поменяться. Я – что, пожалуйста, говорю. Её, конечно, никто не предупредил. Ох, наслушался я в ту ночь признаний! Как они ворковали… он-то поначалу молчал, она первая заговорила… Ёжкин кот, я даже ему позавидовал – хотел бы я, чтобы меня так любили! Ну, он и не выдержал – потом лишь его слышно и было.
Только знаете, что самое забавное? Она спала и во сне говорила. Он понял, конечно, и, видимо, поэтому разоткровенничался. Днём они поладили, но о любви ни она ему, ни он ей не говорил.
Ладно. Всё было прекрасно, но до секса у них дело и на следующую ночь не дошло. Под вечер у неё рука разболелась, я за обезболивающим в аптеку ездил, да без толку, не помогло оно. Мы потом с Геральтом отвар для неё приготовили, вроде ей полегче стало, но намаялась она, конечно.
Под вечер следующего дня вы заявились. Я был уверен, что вы просто на ведьмака посмотреть хотели…
– Так оно и было.
– … а этот гад снова назад собрался! Я ушам своим не поверил, когда вы это сказали! Кинулся к нему – разбираться. Только мог бы и не торопиться – он уже сам сомневаться начал и, думаю, остался бы и без моих разговоров.
