– Вы, наверно, не знаете? Так я скажу вам! Я – генерал! Муж мой генералом был, и я – генерал! Под суд захотели? Ну, что молчите? Хотите? Хотите вы или нет, я вас спрашиваю?!

Иннокентий Степанович ошарашено глядит на Веру Алексеевну снизу вверх, даже не пытаясь пошевелиться. Женщина пытается сказать что-то еще, но начинает дергаться – всем телом, глаза цвета неба закатываются, и вот она уже падает в обморок рядом с начальником. Иннокентий Степанович смотрит, а затем торопливо крестится и шепчет себе под нос:

– Слава тебе господи! Черт-те что!..

************************************************************************

Вера Алексеевна умирает через восемь минут. Иннокентий Степанович возвращается за свой стол, лежащую на его безукоризненно чистом паркете женщину выносит в приемную сконфуженный секретарь. Приезжают врачи, кто-то находит Марину – она приходит заплаканная вместе с мужем, но без Даши – дочь Веры и на этот раз не может приехать. Иннокентий Степанович неумело утешает Марину и, как бы стыдясь, вспоминает, что Вера Богомоловна в оставшиеся минуты ненадолго приходила в себя и бормотала что-то вроде «прощаю, всех вас прощаю».

Днем позже в почтовом ящике Марины и Саши оказывается конверт – с деньгами, необходимыми для захоронения уже двух людей. Отправляет их Иннокентий Степанович, никак не объясняя своего порыва.

Их кладут рядом – Веру и Федора. В соболезновании, напечатанном в газете, имена их, как и тела, тоже рядом – только по ошибке типографии текст, отведенный для Веры, в отличие от кусочка текста о Федоре, превращается в маленький, бисерный, почти незаметный читателю петит. Впрочем, никому до этого уже нет никакого дела.

Башня

С утра в офисе – привычный обнимающий запах кофе и шепот:

– Я всю неделю жду выходных. Когда там праздники? Может, вообще – взять отпуск…

Это девушка по имени Кристина – худощавая шатенка со злым лицом, которое принюхивалось к другим с одним желанием: чтобы ему, этому лицу, сказали, что на самом деле оно доброе.

– Возьмешь отпуск – вообще не захочешь сюда возвращаться, – хмыкнул толстяк Ваня с кудрявыми волосами. Ваня по своему обыкновению говорил от нечего делать, но эти слова подхватывала Кристина – и часто получалось так, что Кристина глупая и сплетница, а Ваня – совсем не при делах.

– А новенькая, похоже, не русская, – глубокомысленно заметил Ваня.

– Какая разница? – передернула хрупкими плечами Кристина, глядя в карманное зеркальце. – Меня больше интересует, что она сюда пришла пару дней назад – а мы все ее заместители. Хотя я тут пять лет работаю, между прочим. Мне кажется, что я родилась здесь, среди этих документов. Я же даже читать сообщения от друзей спокойно не могу: от ошибок в глазах рябит. Ну вот скажи мне, как можно в одном слове делать пять опечаток?

Ваня неопределенно хмыкнул, посмотрел на новенькую – миловидная, курносая, брови соболиные, в ушах длинные сережки с восточным мотивом. Умненькая, конечно, но уж больно сама себе на уме, с кем хочет – с тем и общается, не старается понравиться в новом коллективе. Странная, одним словом.

Я поправила сережку в левом ухе и вспомнила, что обед, купленный в магазинчике напротив высотной башни, уже остывает. Сегодня в сумке лежали три контейнера с аппетитной едой. Я начала аккуратно доставать их на свет и раскладывать на столе, где еще недавно кипела бюрократическая работа. Как обычно, услышала вздох толстяка Вани – несмотря на то, что парень явно не голодал, на мои ежедневные покупки еды и вкусные обеды он реагировал так, будто зарплату ему давали в прошлом году, и поэтому Ваня забыл о том, что люди могут себе что-то покупать. Сегодня – как, впрочем, и раньше – я услышала его шепот, обращенный к Кристине, готовой развернуть любое слово парня в дипломную работу или даже диссертацию.

– Взяла целых три контейнера. Как в нее столько влезает?

– И не спрашивай, – Кристина вздохнула так, будто они, два небожителя, непонятно каким образом оказались среди этих ничего не понимающих людей. – Посмотри на Риту тоже, жует каждые полчаса.

Ваня хохотнул:

– Видишь девочку 45-ти кг – знай, что она все время ест.

Стекольчато-звенящий запах утра. Впереди – пешеходный переход, вокруг – десятки людей-воробьев, нахохлившихся под капюшонами, которые слабо защищают от валящего сверху снега. Наверху, кроме падающего снега – упирающиеся в небосвод гиганты, которые подобно Атланту поддерживают кусок темного неба. Кто-то из недавно прибывших в столицу жалуется своим спутникам:

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.