Теперь мне есть за что жить.

Октябрь

В этот месяц Драко действительно начал ее видеть. Она снова обняла его пару раз, но ничего подобного тому, что было до этого. Он не держал ее. Драко хотел быть сильным, когда в следующий раз она бы оказалась в его объятиях. Достаточно сильным, чтобы она перестала смотреть на него, как на кусок стекла, который разбился бы, прикоснись она к нему не так. Гермиона принесла ему много еды, больше не боясь быть пойманной, так как охранники решили, что Драко сошел с ума. Черт, иногда даже он верил в это.

Но Гермиона Грейнджер была настоящей. Она перестала носить плащ и перестала стягивать волосы сзади, поэтому она снова выглядела как Гермиона Грейнджер. Она принялась за чтение в его камере и принесла книги для него, чтобы он мог помочь ей. Ему казалось, что она что-то уже выяснила, но не мог предположить, что это было. Лучше оставить все как есть, потому что он все равно все испортит. Она задавала вопросы и время от времени переводила ему руны. Ему было так комфортно с ней, что Драко начал считать Гермиону своим другом. Когда он сказал ей это, она просто застенчиво улыбнулась и перевернула страницу в своей книге.

У Грейнджер были отличные сиськи. Он никогда не замечал этого раньше, но она стала носить джемперы с большим вырезом и узкие джинсы. Он может и был потрепанным жизнью, но он определенно не был слепым. Глаза Гермионы всегда были широко открыты, как будто она пыталась проанализировать каждую часть своего окружения. Привычка, оставшаяся после войны, предположил он. Драко уже знал, как ощущаются ее губы на его собственных, теперь он представлял, какого будет ощущать ее губы вокруг его…

– Малфой, ты на меня пялишься, – заметила она.

Драко покачал головой и извинился:

– Прости, просто я на мгновение потерялся в тебе.

Если бы он знал ее лучше, он бы сказал, что Гермиона покраснела. Ее взгляд никогда не покидал страницы книги перед ней, но она мягко улыбнулась. Драко счел это победой. Она была так красива, с носом залезшая в книгу, морщившись каждый раз, когда ей приходилось перечитывать строки. В ее волосах застряло перо, а на ее челюсти появилось пятно от чернил. Сердце Драко вздрогнуло, когда она наконец подняла голову, чтобы поймать его взгляд снова.

Гермиона поцеловала его на Хэллоуин. Это был настоящий поцелуй, с рукой Драко, лежащей на основании ее шеи около плеча. Самый правильный поцелуй, после которого он остался с опухшими губами и заметной проблемой в штанах. Когда она снова исчезла, Драко сказал:

– Спасибо за все, Грейнджер.

Ноябрь

Он снова отправился на прогулку. Охранники подозрительно посмотрели на него. Они спросили, как он умудрился набрать вес и прийти в себя. Драко держал рот на замке, потому что слова бы только дискредитировали его. Он мельком увидел свое лицо в зеркале, когда они проходили мимо туалета охранников. Он снова стал похож на себя, благодаря Гермионе Грейнджер. Он чувствовал себя собой. Он все еще не выиграл бы ни одного боя, но Драко уже не был скелетом, который Гермиона встретила во время своего первого визита.

Он снова обнял ее шестнадцатого. Они просматривали книги, сидя у него на кровати, один том был раскрыт, лежа у нее на коленях, когда Драко осторожно потянул ее за локон. Она рассеянно наклонилась к нему, а Драко воспользовался моментом, чтобы приообнять ее за плечи. Она одобрительно напевала, пока ее пальцы гладили страницы книги.

– Что ты хочешь сделать, когда выберешься отсюда? – спросила она.

Драко на мгновение задумался перед тем, как ответить:

– Для начала я хочу увидеть свою семью, а после я хочу увидеть небо. Это просто ужасно, сидя здесь, ты даже не знаешь, когда день, когда ночь, идет ли дождь. Я всегда ненавидел дождь, но сейчас я скучаю по возможности ненавидеть его.

Гермиона засмеялась и бросила свою книгу на пол. Драко нахмурился, она никогда не была так небрежна с книгами. Затем она повернулась, чтобы поцеловать его. Это длилось достаточно долго, ни один из них не отстранился в течение нескольких мгновений, пока Гермиона не опустилась перед ним на колени. Драко усмехнулся и сказал:

– Лучше не стой на коленях, иначе твои друзья неправильно поймут, чем ты здесь занимаешься.

– Или, наоборот, правильно.

Одного только выражения ее лица было достаточно, чтобы заставить его член подняться. Он приподнял свою задницу, чтобы у нее была возможность стянуть с него штаны, его трусы последовали за брюками. Гермиона не теряла времени, она подалась вперед и облизала его член по всей длине. Драко откинул свою голову к стене и попросил ее продолжить. Он не хотел подгонять ее, но ему не хотелось, чтобы стража нашла его в таком положении. Прошло много времени с того момента, когда Драко хотя бы задумывался о сексе. Он предупредил Гермиону, что не продержится долго, на что она произнесла что-то неразборчивое. Он засмеялся, пока ее язык не прошел по чувствительному месту снизу головки. Драко был бы безумно благодарен, если бы он продержался еще хотя бы шестьдесят секунд. Грейнджер медленно вобрала его в себя. Драко провел рукой по ее волосам, направляя ее вверх и вниз, пока не толкнулся в ее горло в последний раз. Он прикусил свободную руку, чтобы сдержать крик, вырвавшийся из его горла. Гермиона отстранилась с громким звуком. Затем встала и вытерла остатки спермы с уголка рта. Драко внезапно почувствовал усталость, его подушка стала выглядеть очень соблазнительно.

– Надень брюки. Не хочу, чтобы охранники пришли и нашли тебя со спущенными штанами.

Драко зевнул и сказал:

– Разве я не должен ответить тебя взаимностью? Ты и так слишком много для меня сделала.

– Ты сможешь отплатить мне, когда вернешься домой, – ответила она, подмигнув.

Теперь я точно знаю, что сплю.

Декабрь

Драко Малфой был влюблен в Гермиону Грейнджер. Это было довольно постепенное осознание, которое началось, когда она рассказала ему о снеге. Гермиона любила делать снеговиков и даже имела специальные шарфы для этого случая. Ей нравилось смотреть в окно своей квартиры, чтобы увидеть нетронутый белый снег, покрывающий улицы. Ебаный Мерлин, Драко отдал бы все, чтобы увидеть заснеженные улицы Лондона.

Она провела ночь с ним в канун Рождества. Она принесла небольшое дерево с маленькой звездочкой на вершине и даже наколдовала снег. Драко рассмеялся и удивился, какая адская удача улыбнулась ему в этой заброшенной камере. Охранники в основном отдыхали в зоне отдыха, и по всему комплексу слышались крики «Двенадцати дней Рождества».

Драко обнимал ее, прижимая Гермиону собой к стене, если охранники вдруг решат пройти мимо. Гермиона сплела их пальцы и уставилась на стену, пока Драко старательно пытался вытащить ее волосы из своего рта.

– Как ты смог пережить это? – спросила она. – Ничего не делая, просто проводя свои дни в ожидании увидеть свет.

– Без тебя я бы умер еще несколько месяцев назад, Грейнджер, – заметил Драко.

– О, мы снова вернулись к Грейнджер?

– Гермиона.

– Уже лучше.

– На самом деле, я не ожидал, что продержусь так долго. Однажды я пришел на кладбище, и понял, что я останусь там, и никто обо мне не вспомнит. Тогда ты пришла и спасла меня.

Она развернулась, чтобы поцеловать его.

– И я сделаю это снова.

Они так и уснули с теплым дыханием Гермионы на шее Драко. Он любил ощущение ее тела на своей груди. Она была более живой, чем кто-либо, кого он когда-либо встречал. Гермиона Грейнджер была тем человеком, который продолжал бы проходить к нему что бы ни случилось. Они проснулись на следующее утро, и Гермиона сказала, что она оставила подарки под кроватью. Она начала исчезать, а Драко проваливаться обратно в сон:

– Я люблю тебя.

– Я тоже тебя люблю, счастливого Рождества.

Как это все могло быть реальным?

Январь

Она появилась из ниоткуда, когда Драко перечитывал свои письма. Он посмотрел на нее снизу вверх, когда она подошла к нему.

– Пять… Четыре… Три… Два… Один, – она начала громко считать. Гермиона опустилась к нему для одного долгого поцелуя, прежде чем снова исчезнуть. – С новым годом.