— Больше чем ты? — спросила мама. — Что ты имеешь в виду?
— Справедливость, — ответил Драко. — Стандарты для Визенгамота, вещи наподобие максимального срока за определенные преступления и предоставление всем достойного представления, несмотря на их денежное состояние. Мне нравится, что она мыслит в этом ключе. Я могу решить свои проблемы, но Гермиона использует мой опыт, чтобы решить проблемы всех остальных»
— Мне кажется слово, которое ты пытаешься описать — это сочувствие, — поддела его мать. Она улыбнулась и украла ложечку сорбета. — Кажется, мисс Грейнджер учит тебя сочувствию. Прости за то, что говорю это, но это качество ты никогда не выучил бы от своего отца. Я тоже тут небольшой помощник, — заметил она, хмыкнув.
— Ты не злишься? — спросил Драко. Его мама потрясла головой, и на минуту Драко показалось, что он вновь под Лунным проклятьем.
— Нет, сынок, я не злюсь. Мне, конечно же, хотелось, чтобы ты влюбился в какую-нибудь чистокровку, но как я сказала, твое счастье важнее. Если ты сможешь избежать Азкабана, я буду наслаждаться каждой минутой с тобой, даже если рядом с тобой будет магглорожденная.
— Отец никогда этого не допустит, — сказал Драко.
— Твой отец увидит смысл в этом, — ответила мать, — Он легко убеждаем, когда нажимаешь нужные кнопочки, — хитро улыбнулась она.
Драко проглотил сорбет и передал матери пиалу, с выражением отвращения на его лице. Он высунул язык и произнес: «Отвратительно. Это не то, что я хочу представлять в своей голове. Господи, я бы лучше был под проклятием».
Его мама засмеялась и обняла его прежде, чем выйти из комнаты.
— Портключ истекает завтра вечером, — сказала она через плечо.
***
Драко приземлился в гостиной Слизерина, и все подпрыгнули от удивления. Некоторые кинулись его обнимать. Бастьен Квинберри рыдал от счастья на его плече, боясь до этого, что он будет единственным человеком с Грейнджер на Арифмантике. Драко потребовалось пять минут, чтобы сбежать из комнаты в гостиную Гриффиндора.
Он обнаружил себя напротив Полной дамы, понимая, что он не знает пароль. И как бы он не умолял, она отказывалась его пропускать.
— Я знаю, что Грейнджер внутри! — настаивал он, — Через полчаса она пойдет на ужин, и…
— Должны ли мы волноваться о том, что ты знаешь ее график, Малфой? — спросил Лонгботтом, появляясь из ниоткуда. Всегда он в неподходящее время.
— О, просто заткнись. Она мой друг, конечно я знаю ее расписание.
— Так и быть, я впущу тебя, — сказал Лонгботтом. Драко сжал зубы и повернулся к Невиллу.
У Лонгботтома было сомневающееся выражение лица, будто бы он пожалеет потом о последствиях.
— Если…? — спросил Драко.
— Если ты скажешь, что-то приятное обо мне.
— Серьезно? — спросил Драко. — Ты настолько отчаялся услышать комплименты?
— Не, — он засмеялся, — Я просто хотел посмотреть, как ты будешь извиняться.
— Миссия выполнена, я полагаю, — Драко усмехнулся. Он напряг свои мозги. Что-нибудь приятное о Лонгботтоме. Он дружит с Гермионой, так что это может послужить как его достоинство, но он сомневался, что это будет засчитано, как комплимент.
— А! — воскликнул Драко. — Ты лучший студент по Гербологии, которого я знаю.
Невилл поднял бровь.
— Сомневаюсь, что ты так думаешь, — заметил он. Лонгботтом произнес «Годрик!» и портрет отодвинулся. Драко проскользнул сквозь портрет и крикнул через плечо: «Шутка, потому что я не считаю это комплиментом.»
Гостиная затихла, стоило Драко коснуться пола. В гостиной должно было быть порядка шестидесяти человек, уставившихся на Лонгботтома. Драко осмотрел комнату в поисках знакомой головы с копной волос и нашел ее в кресле около камина. Драко чувствовал на себе сто двадцать глаз, уставившихся на него, пока он проходил мимо всех укромных уголков и остановился напротив Гермионы.
— Грейнджер.
Она подскочила со своего кресла, ее книга упала, приземлившись чересчур близко к камину. Она нервно заправила пряди за уши и произнесла: «Малфой! Я… Я не думала, что ты вернешься».
— Как и я, — сказал он, — Но у меня так и не было возможности отдать тебе твой рождественский подарок.
— Мы не должны делать это здесь, — сказала Гермиона, кивая на всех в комнате. — Пошли наверх, моя комната свободна.
— О, твоя комната? — дерзко ответил Драко. — Обычно я бы настоял, чтобы ты сначала угостила меня ужином, как настоящего джентльмена.
— Настоящего джентльмена? — спросила Гермиона. — Откуда ты знаешь о такой вещи?
И все было настолько нормально. Господи, настолько благословенно нормально. Гермиона подтолкнула Драко к лестнице, сопровождаемая хлопками и свистом. Грейнджер левитировала его по лестнице к женским спальням. Типичные гриффиндорцы, не понимают, как обойти обычную тактику сдерживания. Как только его ноги коснулись земли, Гермиона провела его в самую дальнюю комнату.
— Я делю её с семикурсницами, — сказала она, — Но они должны сплетничать в гостиной, по меньшей мере, еще час. Ты сказал, у тебя подарок для меня?
— Друзья дарят друг другу подарки на Рождество, так ведь? — спросил Драко.
Гермиона кивнула.
— Да, дарят. Обычно они делают это в январе, но лучше поздно, чем никогда.
— Тогда счастливого рождества, Грейнджер, — произнёс Драко. Он достал маленькую коробочку из внутреннего кармана пальто и передал её Грейнджер. Она улыбнулась и вырвала коробочку из его рук.
— Я не думала, что ты мне что-то подаришь…— начала она. Гермиона открыла крышку и увидела маленький тюбик блеска для губ. Она пялилась на него несколько секунд, не говоря ни слова. В конце концов Драко задал вопрос, мучавший его неделями: «Почему ты сбежала?»
— Потому что я боялась того, насколько хотела твоего возвращения, — заметила Гермиона, — И когда ты проснулся, это означало, что я… Что я…
— Что я больше, чем нравлюсь тебе, — закончил Драко. — И ты мне тоже больше, чем нравишься.
Гермиона притянула Драко за пальто и поцеловала его. Драко обернул свою руку вокруг её талии, притягивая её еще ближе, боясь, что в любой момент она поймет, что именно она делает и отстранится. Но она не отстранилась. Гермиона запустила свои пальцы в его волосы и притянула его ближе. Её губы были такими же мягкими, как он представлял.
Она отбросила коробку на кровать, и отстранилась, чтобы вздохнуть. Их губы были в паре сантиметров друг от друга, когда она сказала: «Ты мне сильно нравишься, и, возможно, я даже немного люблю тебя».
— Не могу поверить, что ты меня поцеловала, — произнес Драко с незаметной, довольной улыбкой.
Гермиона облизала свои губы и сказала: «Тогда, полагаю, я должна сделать это еще раз». Драко кивнул, и она прижалась к его губам поцелуем, легким как перышко. Затем она прошлась поцелуями по его подбородку и шее, пока не встретилась с воротником его джемпера.
— О! — сказала она, отстраняясь. — У меня тоже есть подарок.
— Ммм, да, еще один поцелуй будет достаточным подарком, — ответил Драко, немного опьянённым голосом. Гермиона потрясла головой и порылась в своих вещах.
— Я знаю, что взяла его с собой… Должна была… Ага! — Грейнджер вытащила пустой контейнер размером с сэндвич. На первый взгляд он был заполнен маленькими зелеными гранулами. Драко взял его из её рук и снял крышку. Он уставился на маленькие шарики с белой «S» нанесенной на них.
— Спасибо? — сказал он неуверенно.
— Я провела все каникулы, изучая лунное проклятье, — произнесла Гермиона. Драко хотел сказать, что не удивлён. — Оказалось, лунные яблоки очень редкие, и дерево производит два вида яблок: одни отравленные ядом, а другие без него.
— Красные ядовиты, — догадался Драко. Гермиона кивнула и встряхнул контейнер. — Что мне с этим делать?
— Ты будешь их есть, — ответила Гермиона.
— Есть их? — спросил Драко, шокировано. — Ты хочешь, чтобы я съел эти штуки?
— Поверь мне, — настаивала Гермиона. — Возьми три штуки, положи их в рот и прожуй.
Драко безоговорочно согласился. Он взял три таблетки из контейнера и положил их на язык. Их твердая оболочка скользила по языку. Он аккуратно надкусил одну из них, и был удивлен, почувствовав внутри шипучую начинку. Затем они поразили его вкусовые рецепторы: эти таблетки были со вкусом зеленых яблок.
