Фенрис некстати вспомнил про Костяную Яму, где и в самом деле встретился огромный дракон, и это слегка сбило его с толку:
— Вы кто?
Задавать этот вопрос не следовало, потому что собеседник непременно задаст встречный вопрос, но «спасителю», казалось, это и не требовалось. Он распрямился, принимая горделивую позу, и деланно вежливо поклонился:
— О, как я люблю этот вопрос. Дориан Павус, будем знакомы.
Эльф опешил и чуть отступил, оглядывая… магистра. Имя он запомнил отлично. Тот был довольно молод, до отвращения вылощен и всем своим видом демонстрировал пороки Империи.
— Очень приятно, — сильно покривил душой Фенрис. Он — пока еще отстраненно — начал осознавать, что хотя теперь и куда более ровно относится к магам, но ненависть к магам тевинтерским, магам альтуса, никуда не делась. Собеседник раздражал всем: выговором, холеной физиономией, а более всего — своим существованием. — Мне пора.
Неожиданно магистр сменил тон и произнес тише и мягче:
— Я видел, как вы поднимались к леди Лелиане. Полагаю, узнали что-то… неприятное? Увы, друг мой, сейчас такие времена, что хороших новостей мало, а те, что есть, редко приносят умиротворение и покой. Если хотите, могу предложить вам вина. Пока это единственное, что скрашивает мне вечера в этой холодной крепости. Обычно еще леди Инквизитор не дает скучать, но сейчас она слишком занята — вроде бы принимает важных гостей. По крайней мере, так говорят. Не знаю, не знаю… Где креветки? Где изысканные закуски и хороший шоколад? Важных гостей не принимают среди строительных лесов, но советникам видней. Так хотите вина?
Последнее, чего Фенрис хотел — так это общаться с тевинтерским магистром. Хвала Создателю, он хотя бы не был с ним знаком по прежней жизни, но это мало что меняло. Все равно все они одинаковые, а этот, судя по виду, отвратительней многих. Варрик, конечно, отзывался о нем хорошо, но это еще ничего не значит…
— Не хочу, — бросил Фенрис.
— Ай, бросьте, — магистр бесцеремонно потянул его за рукав. — На вас лица нет. А если бы вы шли куда-то, то не падали бы на ровном месте, тем более, что места тут хватает, чтобы обойти. Вы, наверное, эльфийский маг из подопечных леди Фионы? Их столько, что я еще не всех их знаю. Или вы отступник и решили присоединиться к Инквизиции? Это похвально. У нас тут есть Солас, тоже эльф-отступник, с поразительными самобытными знаниями о Тени, и…
— Что? — Фенрис даже растерялся под таким напором — до того магистры его на «вы» не звали и с собой пить не тянули. — Нет! Я не маг! И не отступник!
— Ваш капюшон, — снисходительно пояснил тот, что назвался Дорианом. — Неплохая вещица. Правда, одеты вы, скорее, как воин, но если вам это по плечу…
— Я и есть воин! — наконец вырвался Фенрис.
— Ну, не маг — так не маг, — неожиданно пожал плечами собеседник. — Меч у вас я тоже заметил… Симпатичная вещица. Не тяжела?
— Нет, — отрезал Фенрис. — Мне пора, меня… ждут.
— Жаль, — похоже, искренне огорчился магистр, но отступил. — Если вам как-нибудь захочется провести время со мной за интересной беседой, милости прошу. Похоже, в ближайшее время удобная постель мне не грозит, так что вы можете отыскать меня тут — я заказал все известные мне книги, которые могут помочь узнать что-то про господина Корифея, так что этого мне на несколько недель хватит. И я буду рад отвлечься.
— Обязательно, — буркнул эльф и отступил к лестнице — почти как в бою, тактически.
Прощаться не стал: чувствовал, что это трепло и из прощания может устроить десятиминутную сцену.
Либо магистры измельчали… Либо Хоук все-таки был прав, и со временем ненависть стала уходить, оставляя место презрению. Фенрис еще не решил… Но подумать об этом определенно стоило.
========== Часть 2 ==========
Фенрис бродил по крепости довольно долго. Сначала хотел заглянуть к Каллену, раз уж обещал Лелиане поделиться сведениями, но тот, похоже, был сильно занят — вокруг него толпилось слишком много людей, а сам главнокомандующий прижимал к груди толстенную стопку бумаг и, придерживая подбородком, что-то в ней выискивал, стараясь не выпустить листов, которые трепал слабый ветер.
Эльф обошел его по широкой дуге, вляпавшись в глубокую ледяную лужу, обогнул лазарет, откуда пахло кровью и зельями… Поначалу он впервые за все последнее время не знал, чем заняться, но позже, чуть сориентировавшись, начал действовать уже с умом. Крепость следовало изучить на всякий случай, а кроме того, было бы неплохо послушать и разговоры. У ворот наметилось оживление — кто-то вроде бы выдвигался из крепости, но народу было немного, и Фенрис здраво рассудил, что то, очевидно, отряд каких-нибудь лазутчиков. У Инквизиции не так уж много сил, чтобы везде действовать прямо и открыто.
Ворота опустились, двор снова притих, и Фенрис поднялся обратно — уже по другой лестнице. Не сразу нашел дорожку, продрался сквозь кусты, опять сбив капюшон и больно оцарапав щеку, а потом услышал оживленный шум и звуки чего-то струнного. Так и не вылезая из кустов, Фенрис присмотрелся — и увидел в вечереющем свете, что народ собирается около большой деревянной пристройки к каменной стене Скайхолда. Раздавались одобрительные выкрики и смех, а над всем этим лилась песня. Эльф дернул ухом, пытаясь разобрать слова.
Голос был женским, а пела дева-менестрель, видимо, о Скайхолде:
— …и в крепости древней,
Взмывающей в небо, как Арлатан,
Родится надежда, родится победа,
Вернется минувших веков чистота…
В общем, ничего особенного. Обычная в тяжелое время песня, жизнеутверждающая, призванная убедить, что все по плечу. Но певицу слушали как-то не очень внимательно — без положенного народного единства, из чего Фенрис заключил, что у пристройки происходит и еще что-то, что отвлекает внимание местного населения. Ветки мешали разглядывать, и он осторожно выбрался, стараясь привлекать к себе поменьше внимания и поглубже натянув капюшон.
Деву-менестреля он увидел сразу — темноволосая и с лютней. Голос у нее был приятным и сильным, и она, похоже, была искренне увлечена своим ремеслом.
А чуть подальше, у двери в пристройку, стоял огромный рогатый кунари. Фенрис свел брови — он провел немало времени с воинами тумана, но ни разу не встречал таких развесистых рогов. Коссит был одет как кунари-воин — то есть, практически раздет. А рядом с ним, балансируя на разъезжающихся досках, стояла мелкая светловолосая эльфийка. Волосы эльфийки были всклокочены, а челка была выстрижена так, как будто она неудачно склонилась над костром. Вокруг них — поближе от толпы — полукругом выстроилась крайне разношерстная компания.
Кунари вежливо дослушал, когда песня закончился, и громовым голосом объявил:
— Боевые Быки хорошо знают, что главное, когда один бой уже кончился, а другой еще не начался! Мы с ребятами тут постарались и разгребли свалку, чтобы организовать самое важное — кабак. А в честь открытия плеснем всем бесплатно, раз уж вот она, — он широким жестом указал на эльфийку, едва не сбив ее с досок, — раскопала запасы предыдущих хозяев. Бочки вскрыты, выпьем?..
Толпа поддержала единым народным одухотворенным гвалтом, и кунари широким жестом распахнул дверь. Только теперь Фенрис заметил, что над дверью на единственном — и похоже, огромном — гвозде висит табличка с невероятно коряво выбитой надписью: «Приют Весницы».
Стоявшая полукругом компания явно попыталась сдержать самых ретивых, чтобы избежать толкучки, но дело как-то мигом поправила эльфийка. Она нахально ухватилась за рог кунари, как за поручень, и резко и отрывисто выкрикнула:
— Не толпитесь, нальем всем! А если будете так напирать, то весь этот сарай развалится к Коровею!
Фенрис машинально прикинул, что развалиться пристройка не должна — каменные стены были выстроены на совесть. Но вот внутренние перекрытия вполне могли…
— Они ищут утешения, — раздался совсем рядом шелестящий голос; Фенрис даже отшатнулся. — Умиротворения, покоя, минуту покоя. Как сильно горит надежда! Сверкает, зовет, манит. Там будет тепло, там можно забыть.
