Фенрис почти улыбнулся. Оказывается, Каллен…
— Как это… грубо, — вздохнула Жозефина. — И ужасно неэстетично. Рукой сломать ребра, вытянуть сердце…
— Это действенно, — коротко отозвался Фенрис. — И достаточно пугает остальных, чтобы не приближались.
— Только непонятно, что произошло с солдатами, — резко произнес главнокомандующий. — Я отправил туда отряд из шести бойцов. Обычные отряды — по трое, но сейчас я удвоил количество, потому что мне не нравится эта дыра в стене. Надо бы ее в первую очередь заделать.
— Я уже отправила письмо королю Белену с просьбой прислать толковых каменщиков и несколько телег материалов, — торопливо встряла Жозефина, почти кокетливо переступая и покачивая бедрами, хотя здесь едва ли был кто-то, кого бы это могло очаровать. — Теперь дело за вами, потому что он наверняка попросит в качестве ответной любезности ваших солдат для зачистки каких-нибудь Глубинных Троп.
— Зачистим, — отмахнулся Каллен. — Изо всех дыр какая-то гадость лезет.
— Я видел в долине огонек лагеря, — вдруг вспомнил Фенрис. — Но тогда я подумал… Впрочем, неважно. Вы кого-то отправляли в долину?
— Нет, — Лелиана отозвалась четко и по делу. — Мне докладывали, что сюда кто-то движется, но Скайхолд — прибежище для многих, и я выжидала более точных сведений.
— Ваши шпионские игры нам уже стоили нескольких жизней, — недовольно бросил Каллен. — Может, проверим хотя бы, не дожидаясь Инквизитора?
— Я отправлю агентов, — мирно кивнула Лелиана.
— Лучше, мне кажется, не агентов, — заспорила дипломат. — Хуже — только солдаты. А вдруг там дружественная делегация? А мы, значит, их из луков обстреливать будем?
— А если там толпа венатори? — командор посмотрел сердито. — Они могут напасть. Нужен кто-то, кто сможет дать отпор.
— Можно отправить «быков», — неожиданно даже для себя предложил Фенрис. — В случае чего… «Быки» ведь наемники, мало ли кто их нанял.
— Ужасно грубо, — снова вздохнула Жозефина. — Но, кажется, довольно неглупо. Мессир Каллен…
— Уж лучше вы, — сразу отозвался главнокомандующий.
— Я? В трактир? — изумилась леди посол. — Лелиана…
— Ладно, — кивнула тайный канцлер. — А вы, мессир… — она перевела взгляд на Фенриса. — Вам тоже прилетела пернатой почтой записка. От мессира Хоука. Простите, я прочла. По делу он пишет немного, но мне этого хватило. А вам он делегирует необходимость от его имени разослать несколько писем.
Эльф принял в руки распечатанное письмо и хмыкнул. Становилось понятно, почему Дориан так категорически не желал огласки. Эта женщина даже не поморщится, разложив на составляющие каждую строку, и не погнушается выяснить все подробности…
Записка почерком Хоука вызвала в душе что-то схожее с нежностью. Гаррет был тем еще «писарем» — тонкая бумага была прорвана в двух местах, и эльф был уверен, что это дело — не рук Лелианы. Просто друг всегда писал с сильным нажимом, полупрозрачная бумага не выдерживала.
«Приветствую! — гласило послание. — Надеюсь, ты еще не разгромил Инквизицию на клочки. Прости, что пишу через канцлера, но не хотел освещать твое имя. Я почти добрался. Леди Инквизитор очень милая, хотя иногда она меня пугает — видел бы ты, как она дерется с мертвецами! И еще она один раз треснула меня посохом. Говорит, что случайно, но я уже не уверен. А еще я радуюсь, что не взял с собой Варрика — мы уже забрались в какие-то горы, и тут повсюду кристаллы красного лириума. Кстати, он как, жив? Или леди Пентагаст еще не отыскала его? А вообще, чего я пишу. Все так закрутилось в Скайхолде, что я не успел отправить письма домой. Прошу, напиши Андерсу, чтобы не волновался. А то когда он волнуется, он может что-нибудь подорвать. Напиши, что я в порядке, что я его люблю и все такое. С лучшими пожеланиями, Гаррет».
Фенрис даже зубами скрипнул. Мысль о том, чтобы составлять письмо с заверениями любви одержимому, как-то не вдохновляла — пусть даже от имени Хоука. Гаррет, конечно, здорово придумал, ничего не скажешь…
Эльф настолько ушел в свои мысли, что очнулся только тогда, когда советники вновь о чем-то ругались. Причем в этом споре звучало и имя Дориана. Фенрис поспешно сложил записку и вслушался.
— Господин Павус попросил меня от имени Инквизиции написать его подруге в Каринус, — недовольно говорила Жозефина. — Торопил! Но я не могу отправлять такие письма без согласия Инквизитора. Тевинтер — потенциальный союзник против Корифея, я переписываюсь с архонтом. Архонту может не понравиться, что мы ведем какие-то дела с Магистериумом напрямую. Нужно сначала решить, стоит ли овчинка выделки. Я как раз жду от архонта предложения о союзе, почти дожала его, а тут! Так невовремя…
— Но ведь это просто подружка мессира Павуса, — возразил Каллен. — Вы уверены, что она вообще состоит в Магистериуме?
— Не уверена, — дернула плечом посол. — Но я вообще ни в чем не уверена, когда дело касается господина Павуса.
— Я выясню, — положила конец спору Лелиана. — Узнаю, кто его подруга и в каких организациях состоит. Жози, не пиши пока никому.
Фенрис привычно прикинул про себя. Дориан явно уже предпринял какие-то шаги. И — что приятно — не стал делать это тайно, посвятил в свои планы советников. А что не захотел уточнять, что за подруга — понятно, не желает, чтобы выплыла наружу правда о его друзьях, любовниках и еще Создатель знает о ком. Тут эльф покосился на Лелиану и невольно подумал, что все равно выплывет. Правда, тайный канцлер наверняка умеет держать рот на замке.
Лелиана явно почувствовала взгляд и, не меняя приветливой интонации, добавила:
— Прошу вас, напишите то, что нужно, а после загляните ко мне. Вы ведь не хотите, чтобы место, куда вы будете писать, стало известно широкому кругу? Тот господин, полагаю, не ищет публичности.
На это очень многое хотелось сказать, но Фенрис ограничился коротким кивком и повернулся к остальным:
— Я могу идти?
— Конечно, — даже удивленно отозвалась Жозефина. — Вы — наш гость.
— Если узнаете что-то еще про венатори, не забудьте кого-нибудь известить, — с нажимом произнес Каллен. — Уничтожать их, конечно, необходимо, но куда важнее узнать, что они здесь делали.
Фенрис поспешил покинуть ставку. Хотелось подумать. И, оказавшись на месте Хоука, он начал того понимать. Для того, чтобы двигаться к некой цели, приходится не просто мириться с наличием в отряде магов, или одержимых, или демонов… Для этого нужно уметь с ними говорить. А это очень и очень нелегкая задача…
***
Когда раздался стук в дверь, Фенрис раздраженно отбросил перо. Никакого стола у него не было, поэтому он притащил с собой те самые два ящика, на которых некогда располагался Каллен, а вместо стула приволок еще один, поменьше, обнаруженный за трактиром. Но сейчас он, конечно, был на взводе вовсе не из-за неудобного сиденья.
Письмо Андерсу, разумеется, не получалось. Вокруг уже были разбросаны обрывки предыдущих неудачных попыток. Количество текста в скомканных бумажках разнилось, но вывод был неутешителен — написать Андерсу о любви Хоука было невероятно трудно. Поддев ногой один из скомканных листов, на котором значилось перечеркнутое «дорогой Андерс», Фенрис поднялся и распахнул дверь резким движением.
Дориан удивленно вскинул подбородок:
— Я еще не успел войти, а уже, кажется, нежеланный гость?
— Это к тебе не относится, — буркнул Фенрис, посторонившись. — Заходи.
— Прости, я без цветов, — легко фыркнул маг и, заглянув, прищурился. — А ты неплохо устроился. По крайней мере, у тебя под ухом не бубнят усмиренные. И не мешает фонарь одного остроухого, на которого настроение расписывать стены снисходит непременно по ночам.
— Остроухого — это того лысого? — припомнил Фенрис.
— Да, — Дориан фыркнул. — Сейчас он отправился с леди Инквизитором куда-то там, и я хотя бы сплю спокойно. Почти спокойно, когда в моей постели не спят симпатичные эльфы.
— Лысого возьми, — буркнул Фенрис, усаживаясь обратно на ящик. — Заодно не будет мешать фонарем.
